Безрассудная династия (ЛП)

— Тебе не о ком беспокоиться. Ну, если только ты не перейдешь ему дорогу, — мрачно предупреждает он.
— Это было так прекрасно, Джонас. Спасибо тебе, — говорит мама, поднимаясь на ноги и проводя руками по его груди. Накидывая их ему на плечи, она смотрит на меня. — Иди.
— Ничего, если я воспользуюсь ванной? — Спрашиваю я, не желая рисковать и убегать от него.
— Конечно, милая. Но не пытайся сбежать. Все двери и окна надежно заперты.
— Мне просто нужно пописать, Папа, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
Он оглядывается на меня и удовлетворенно улыбается.
К счастью, мама быстро отвлекает его, и я могу выбежать из комнаты.
— Я так сильно скучала по тебе, дорогой. — Меня тошнит, когда до меня доносится мамино мурлыканье.
— Я засыпал каждую ночь, мечтая, чтобы ты была рядом со мной.
Я не утруждаю себя тем, чтобы идти к дверям. Возможно, он патологический лжец, но я почти уверена, что это была правда. Он вложил в это слишком много труда, чтобы одна из нас могла просто выйти на свободу. И в любом случае, если бы дверь была широко открыта прямо сейчас, я бы никогда не оставила маму с ним. Когда мы выберемся из этого места, мы выберемся вместе.
Мой взгляд устремляется к входной двери. Свет, проникающий сквозь стеклянные панели, зовет меня, но когда я, наконец, двигаюсь, это в том направлении, в котором я сказал ему, что иду.
Мое тело болит, а мышцы напрягаются, когда я поднимаюсь по лестнице. Дни, проведенные без еды, сделали меня слабее, чем, я думаю, я когда-либо чувствовала себя раньше.
Каждый шаг требует колоссальных усилий, но я знаю, что мне нужно это сделать.
Я осматриваю коридор, когда наконец поднимаю свои тяжелые конечности наверх, пытаясь понять, где мне следует попробовать в первую очередь.
Здесь кто-то есть, и, если он поймает меня за чем-то другим, кроме как сходить пописать, мне крышка — и я уверена, что ни малейшего шанса вернуться к чему-то столь «нормальному», как ужин с моими родителями, больше не повторится.
Мне нужно это учесть, и мне нужно положиться на то, что мама сможет отвлечь Джонаса.
Дрожь отвращения пробегает по мне, когда я думаю о том, до каких новых минимумов ей, возможно, придется опуститься, чтобы дать мне этот шанс.
Наконец, я решаю отправиться в ванную, как и обещала. Если начнется какое-то дерьмо, то мне не нужно все время рваться сходить в туалет.
Я вхожу в маленькую комнату и закрываю за собой дверь. Впервые с тех пор, как я здесь, у меня есть такая привилегия, и это пьянящее чувство — знать, что никто не смотрит на меня, когда я опускаю свою задницу в унитаз.
Сделав то, что мне нужно, я быстро роюсь в шкафах в надежде найти еще оружие, но, к сожалению, в каждом пусто, если не считать нового рулона туалетной бумаги, и я действительно не думаю, что это сильно поможет.
— Черт, — шиплю я, когда пытаюсь открыть окно и обнаруживаю, что оно так же плотно закрыто, как и то, что в подвале.
Украдкой переводя дыхание, я готовлюсь выскользнуть из ванной и обыскать все остальные комнаты, которые здесь есть.
В ту секунду, когда я переступаю порог коридора, тишину прорезает громкий, противный храп.
Улыбка подергивается на моих губах, когда я иду на громкий шум в сторону комнаты в конце коридора.
Дверь приоткрыта, но в комнате внутри темно, как и внизу, несмотря на очевидный дневной свет, проникающий через входную дверь.
У меня перехватывает дыхание, когда я нахожу мужчину-зверя, лежащего на кровати в одних джинсах, с волосатым животом, свисающим с пояса.
Моя верхняя губа скривилась от запаха застарелого стариковского пота и еще чего-то отвратительного, что я даже не хочу пытаться идентифицировать, когда я пробираюсь глубже в комнату в поисках чего-нибудь полезного.
Только когда я стою прямо за ним, я понимаю, чего именно я хочу.
Его телефон торчит из верхнего кармана.
— Черт, — одними губами произношу я, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
Если этот парень чутко спит, то я в полной заднице. Но если это не так, если я смогу вытащить это так, чтобы он не понял, то это наш выход.
 
Выпуская нож из рукава, я обхватываю его пальцами и крепко держу над горлом парня.
Здесь буквально на кону наши жизни. Если Джонас поймает меня за этим, то… черт возьми, я даже не хочу думать о том, какими будут последствия.
Я на мгновение зажмуриваю глаза и направляю своего внутреннего бойца.
Я должна верить, что Тоби сражается за меня, и мне нужно делать то же самое.
Если все пойдет плохо, и я разбужу его… что ж, я должна защитить себя. И мне просто нужно будет найти способ жить с этим позже.
Выдыхая, я выбрасываю все мысли из головы и веду обратный отсчет.
Три.
Два.
Один.
21
ТОБИ
Я сижу на краю своего дивана, обхватив голову руками.
Обеспокоенный взгляд Бри прожигает мне макушку, но у меня больше нет слов утешения.
Прошло пять дней.
Пять гребаных дней, а мы все еще не стали, ни на шаг ближе.
Наши крысы, возможно, и проболтались о том, кто помогает Джонасу, но это ни хрена не помогло, потому что мы тоже не можем его найти.
Ублюдок, должно быть, планировал это все время, пока был там, внизу. И вот мы были здесь, думая, что он был слишком слаб, чтобы что-либо сделать.
Я думал, что раньше чувствовал, как ненависть сжигает меня изнутри, но то, что я чувствую сейчас, не имеет ничего общего с тем, что он делал в прошлом.
Причинить боль маме — это одно, то, за что он заслуживал мучительной смерти. Но забирать у меня мою девушку? Это что-то совсем другое, и если он причинил ей боль…
Черт.
Я собираюсь уничтожить его к чертовой матери.
Потребность в насилии, вскипает в моей крови до тех пор, пока я не начинаю сомневаться, что смогу и дальше это сдерживать.
Все мое тело дрожит от сдерживаемой ярости, ярости из-за того, что борьба с Нико сейчас едва снимает напряжение.
Ничто, кроме как воткнуть гребаный клинок в сердце этой пизды и вывернуть его, пока я смотрю, как он умирает у моих ног, не уменьшит этого.
Мне нужно, чтобы он умер раньше меня, и чтобы моя девочка была в моих объятиях, и тогда я, возможно, смогу что-то разглядеть сквозь опустившуюся красную дымку.
Все остальные либо на поисках, либо в школе. Стелла и Эмми изо всех сил стараются соблюдать приличия, в то время как Деймон возглавляет поиски вместе со Стефаносом, а ребята мечутся между работой и учебой.
Дэмиен хотел, чтобы я пошел, сидел в гребаном классе и притворялся, что в мире все в порядке. Но к черту это. Как это вообще возможно, когда мой гребаный мир отняли у меня?
Я понимаю его беспокойство, что Джонас может наблюдать и что нам нужно выглядеть так, будто мы не собираемся поднимать шум, чтобы найти его, но я не могу… Я просто не могу.
— Давай снова сходим в дом, — предлагает Бри.
Она единственная, кто остался рядом со мной в этой агонии. Я знаю, что другие здесь ради меня — я знаю, что они не бросили меня и что они делают то, что от них требуется. Но Бри даже не выходит за пределы моей квартиры, если только она не рядом со мной. Я ценю это больше, чем она могла себе представить. Но в равной степени я ненавижу смотреть в ее испуганные глаза по нескольку раз в день.
Я понятия не имею, какие оправдания она придумала, чтобы уйти из своей жизни, но ее поддержка ни разу не дрогнула.
— Мы были там каждый день на этой неделе, — выдавливаю я, не отрывая взгляда от своих ног.
— Я знаю, но… В этом есть ключ. Я знаю, что есть. Именно туда она отправилась в последний раз. Он забрал ее оттуда. Должна быть зацепка.
За последние четыре дня мы перевернули их дом вверх дном в поисках этого волшебного доказательства, которое, по убеждению Бри, находится прямо у нас под носом. Но мы ничего не нашли. Ни гребаного клочка чего-либо, кроме последнего места, где зарегистрировался ее телефонный трекер, прежде чем она отключилась от сети.