Железная Империя (СИ)

— Отличная печень, — произнесла она, запуская руку в горячие внутренности, сдвигая в сторону кишечник, поблескивающими от крови пальцами безжалостно кромсая и разрывая тонкие покровные пленки. — Она огромная, но не увеличенная, как при болезни, а просто огромная, как у некоторых видов существ. Хорошая регенерация, я полагаю? Строение кишечника необычное, характерное для хищников. Не удивлюсь, если этот красавец не брезговал есть себе подобных. Потом подробнее посмотрим, что у него в желудке.
Всего несколько минут ей потребовалось, чтобы отделить, вырезать орган из тела, хладнокровно орудуя скальпелем, пережимая крупные сосуды.
София была полностью увлечена процессом, несмотря на кажущуюся жесткость и абсолютную безжалостность по отношению к пленному, ее движения были быстрыми и точными, аккуратными и легкими; от ее внимания не ускользали ни малейшие детали, отличавшие физиологию этого странного существа от человеческой, в этот момент она до кончиков пальцев была профессионалом; Инквизитор даже невольно залюбовался ею.
Деловито шлепнув в подставленный ассистентом контейнер еще горячую печень, она бросила взгляд на бессмысленное, отрешенное лицо мутанта — ей вдруг стало интересно, что чувствует пленный — даже лишенный сильных болевых ощущений, он не мог не ощущать, как разбирается на запчасти его тело; созданный идеальным воином — сильным и выносливым, сейчас он не мог противиться манипуляциям леди ситх, не мог бороться за свою жизнь, до конца, как ему и положено, но… сопротивлялось ли его сознание? Должно быть, он был уже на грани смерти, неумолимо угасая; Лорд Фрес негромко бросил, разжав стиснутые в белую узкую полоску губы:
— Жив еще.
София удовлетворенно кивнула головой, вновь склонившись над распотрошенным телом, и ее скальпель провел еще одну полосу — от места соединения ключиц до зияющего развороченного живота.
Острое лезвие скрежетнуло по ребрам, и София нарочно потыкала в них острием, прислушиваясь к звуку.
— Как будто тоже металл, — заметила она. Взяв пилу для костей, мотнула головой:
— Инквизитор, вам стоит немного отойти, и вообще держитесь подальше. Сейчас будет очень грязно, как раз так, как вы не любите.
Зажужжала пила, резко запахло паленым, из-под бешено вращающегося зубчатого диска пилы плеснулось растертое в муку костное крошево.
София быстро подпилила ребра и с несвойственной женщине силой растащила, раскрыла грудную клетку над содрогающимся ярко-розовым сердцем и вздымающимися влажными легкими; она замерла на миг, завороженно рассматривая это странное творение, ее губы изогнулись в жестокой ухмылке, а глаза лихорадочно заблестели.
За ее спиной кого-то замутило, возникла какая-то возня, почти паника. Даже Виро отвела взгляд от распластанного, изувеченного тела, деликатно прикрывая лицо надушенным платочком.
Эта спокойная, расчетливая, равнодушная жестокость Софии, в сочетании с ее хищным, нечеловеческим интересом, возымела действие больше, чем самое яростное наказание, больше, чем молчание Императора или крик Инквизитора.
Казалось, собравшиеся моффы готовы были бежать прочь, вынеся двери, продавив металлические створки, настолько ужас овладел ими. Они словно представили себя на месте пленного, находясь в сознании, но чувствуя как смерть по кусочкам отгрызает от их тела, медленно забирая к себе, последнее что они бы увидели это беспристрастное, жестокое и вместе с тем прекрасное, лицо леди Софии.
Дарт Вейдер, стоял рядом, скрестив руки на груди, и казалось, происходящее едва ли не развлекает его. На его твердых губах то и дело проскальзывала бледная тень усмешки, он упрямо опустил голову, глядя исподлобья на работу Софии, и от этого неприкрытого интереса, горящего в синих глазах Императора, страшно было пошевелиться, чтобы, не приведи Сила, не привлечь к себе внимание и не стать тем самым следующим на этот залитом кровью столе.
— Легкие тоже изменены, — не обращая внимания на перепуганных людей, произнесла София. — Поэтому он не задохнулся сразу. Отличное, сильное сердце… Прибавим к этому прочную шкуру, отличную регенерацию, — леди ситх отстранилась от распотрошенного мутанта, кровавыми черными пальцами подцепила пипетку из крохотного бутылька и по очереди капнула по капле жидкости в расширенные вытаращенные глаза. С шипением поплавились покрасневшие веки, почти лишенные ресниц, но сами глазные яблоки лишь немного помутнели, и София вернула пипетку в кислоту. — И получим вот это существо. Совершенный воин.
 
— У меня для вас неприятный сюрприз, — заговорил внезапно Лорд Фрес, опуская руку. Лишенный его поддержки, распотрошенный мутант задергался, захрипел, зажмурил обожженные глаза с шипящими белыми пузырями веками и выгнулся так, что из его развороченного брюха едва не вывалились все внутренности, повиснув на брыжжейках, словно вся та боль, от которой отгородил его Инквизитор, в одночасье догнала его, заставив корчиться в предсмертной агонии; чудовище испустило последний вздох в несколько секунд, пока Инквизитор брезгливо оттирал руку, испачканную кровью, белоснежным платком. — Он форсъюзер, — Лорд Фрес взглядом указал на затихшее тело. — Он чувствителен к Силе, совсем немного, но этого достаточно, чтобы быть выше и лучше любого солдата. Кто бы ни засел на Ориконе, а армия у него прекрасная. Наши солдаты, вступившие в бой с этим существами, подвергнутся воздействию Силы — скорее всего, страху, ужасу. Чему еще могут обучить Повелители Ужаса? Только этому. Думаю, вам и самому не очень просто было бы сладить с отрядом таких солдат, если бы они оседлали ваш разум и вытащили бы все ваши страхи из самых потаенных мест.
Вейдер зло нахмурился, его губы изогнулись в презрительной усмешке, и в его взгляде, обращенном на Инквизитора, промелькнула жестокая радость.
— Я не верю в страх, — коротко бросил он. — Я верю в Силу. Все, чего я хочу, находится на кончике моего лайтсайбера. Каким бы солдатом он не был, он лежит сейчас здесь, — металлический палец Императора указал на разделанную тушу, — в виде расчлененной груды мяса. Значит, и остальные тоже смертны.
Лора, еле справляясь с позывами к рвоте, оперлась на ручку дверей, отвернувшись от жуткого зрелища. Ей казалось, что от запаха крови она задыхается, пот застилал ее глаза, и она провела ладонью по лицу, размазывая соленую влагу.
Она ненавидела всех — и Императора, заставившего ее присутствовать при этой гнусной казни беззащитного существа, и Инквизитора, так спокойно ассистировавшего палачу, и Леди Софию.
Ее особенно.
Лору буквально выворачивало, когда она в вспоминала, как окровавленные черные пальцы копаются в шевелящихся кишках, как острый скальпель отхватывает кусочек от розовых, глянцево блестящих легких, и как эти чертовы руки вытягивают, вынимают из груди сердце, стиснув его как какой-то кусок фарша.
Лорд Фрес уже не хмурил брови.
Оттерев свои руки, он о чем-то беседовал с Софией, чуть склонившись над маленькой женщиной, и на его лице блуждала легкая улыбка.
Ни тени разочарования; ни тени брезгливости и ужаса — даже после того, что она сделала!
Лора качнула головой, словно прогоняя свое недоумение, растерянность, свой шок.
Да как же можно любить это… чудовище?!
Что, что в ней такого есть, чего в Лоре нет?
За что?!
— Тебе дурно? — голос Виро всплыл из небытия, рыжая адъютантша склонилась над плечом главкома. и Лора нервно дернулась, угадывая на своем рукаве прикосновения руки Виро Рокор.
— Душно, — резко ответила она, дрожащими пальцами утирая губы, на которых, казалось, угадывался мерзкий привкус крови. — Нужно выйти…
За дверями раздался грохот чьих-то поспешных шагов, и Лора, взяв себя в руки, резко повернула ручку двери и распахнула створки перед спешащим в эту камеру смерти человеком.
Это был офицер наблюдения и разведки; кажется, он очень спешил, потому что запыхался и едва не завалился вперед, когда двери перед его лицом распахнулись.
— Госпожа главнокомандующая, — выпалил он, переводя дух, и ощущение опасности, накатив, отрезвило, вытерло вкус смерти и омерзения с губ Лоры.