Поэты 1790–1810-х годов

  
104. К МЕРЗЛЯКОВУ
 
ПРИЗЫВАНИЕ В ДЕРЕВНЮ
 
 
 
Поэт, воскресивший нам
 
Вергилия древнего,
 
Дающий и правила
 
И вместе примеры к ним!
 
Оставь город суетный,
 
Столицу рассеянья,
 
В деревню, в деревню к нам
 
Укройся от грозных бурь,
 
Под сень рощи липовой,
 
Где ждет соловей тебя,
 
Соперник твой в пении.
 
Тебе ли жить в городе,
 
Тогда как в природе всё
 
Цветет, улыбается?
 
И чем утешать себя
 
Среди толпы праздныя,
 
Где многих занятие
 
Злословие ближнего;
 
Где скука роскошная
 
Зевает от праздности;
 
Где спит в пресыщении
 
Богатство ленивое;
 
Все радости скучные,
 
Веселости вредные,
 
Все ласки притворные,
 
Объятья холодные;
 
Где голос любви самой
 
Едва-едва слышится
 
И где честолюбие
 
В одних детских мелочах?
 
Смотри, как в садах у вас
 
Деревья бесплодные,
 
Железом обстрижены,
 
Искусством подровнены,
 
Стоят как невольники,
 
Едва-едва изредка
 
Листом одеваются,
 
Едва-едва могут лишь
 
Пускать ростки слабые;
 
Сравни их с высокими
 
Дубами, растущими
 
Среди леса дикого:
 
Смотри, как подъемлются
 
Главы их высокие;
 
Смотри, расстилаются
 
Власы их кудрявые,
 
Играючи с бурями;
 
Их корни внутри земли,
 
Вершины за облаком;
 
Их свойство — величие,
 
Удел — независимость.
 
Сравни: вот подобие
 
И жителя градского
 
И жителя сельского,
 
Их сходство, различие!
 
О, верь мне, что в городе
 
И слава вседневная
 
Есть гроб славы истинной.
 
Писатель, желая льстить
 
И нравиться публике,
 
Блистая мгновение,
 
Теряет бессмертие
 
И жертвует сам собой
 
Воздушному призраку.
 
Поэты великие,
 
Вольтеры, Горации,
 
Любили беседовать
 
С природою-матерью.
 
Среди гор заоблачных
 
И в царстве зимы седой,
 
Где ветры свирепствуют,
 
Гремят громы грозные,
 
Ревут воды ярые,
 
Свергаяся в пропасти,
 
В долинах Швейцарии,
 
Цветистых, муравчатых,
 
В прелестнейшем сумраке
 
Дерев сенолиственных,
 
Близ хижины Дафниса,
 
Близ стада Розалии
 
Певал певец Авеля.
 
На грозной, крутой скале,
 
На волны нагнувшейся,
 
Любил Демосфен сидеть,
 
Любил смотреть издали
 
На море пустынное,
 
Любил он прислушивать,
 
Как волны колышутся;
 
Обдумывал с гением
 
Те речи бессмертные,
 
В которых он пережил
 
Афины и Грецию.
 
Под сводом густых аллей
 
Любил Буало бродить,
 
Искать рифмы звучные,
 
Творить стихи сладкие.
 
Приди к нам, любезный друг,
 
Встречать лето красное!
 
Ты книг не бери с собой:
 
Здесь книга великая
 
Природы открыта нам;
 
В деревне не надобно
 
Цветов остроумия, —
 
Здесь сердце лишь надобно.
 
Друзья твои ждут тебя,
 
В объятья отверстые
 
Готовы прижать тебя!
 
Приди разделить с нами
 
Не яства саха́рные,
 
Не вина заморские,
 
Но русский обед простой,
 
Приправленный ласкою
 
Хозяйки приветливой
 
И дальней прогулкою.
 
У нас не найдешь, мой друг,
 
Ни злата, ни мраморов
 
Под кровом соломенным;
 
Зато ты у нас найдешь,
 
Чего нет давно уже
 
В больших городах у вас —
 
Сердца откровенные,
 
Свободу беспечную,
 
Веселость игривую.
 
И что пчеле надобно?
 
Цветы и убежище!
 
 
<1810>
 
  
105. К ОТЕЧЕСТВУ
  
 
 
О русская земля, благословенна небом!
 
Мать бранных скифов, мать воинственных славян!
 
Юг, запад и восток питающая хлебом, —
 
Коль выспренний удел тебе судьбою дан!
 
Твой климат, хлад и мраз, для всех других столь грозный,
 
Иноплеменников изнеженных мертвит,
 
Но крепку росса грудь питает и крепит.
 
Твои растения не мирты — ду́бы, сосны;
 
Не злато, не сребро — железо твой металл,
 
Из коего куем мы плуги искривленны
 
И то оружие, с которым сын твой стал
 
Освободителем Европы и вселенны.
 
Не производишь ты алмазов, жемчугов:
 
Седой гранит, кремень — твой драгоценный камень,
 
В которых заключен струей текущий пламень,
 
Как пламень мужества в сердцах твоих сынов.
 
 
 
О русская земля! ты ввек не производишь
 
Ни тигров яростных, ни алчных крови львов,
 
Ни злых крамольников, страшнейших тех чудовищ.
 
Нет, матерь! не твоей утробою рожден
 
Сей лютый крокодил, короны похититель,
 
Чертогов, алтарей, престолов сокрушитель,
 
Не уважающий законов естества,
 
Враг человечества, враг дерзкий божества,
 
Которого рука полмира оковала
 
И угрожать тебе неволею дерзала,
 
Которого алчбе подлунный тесен круг!
 
Твой росс есть ада враг, твой росс есть неба друг!
 
Великосердая решительница споров
 
Меж царствами земли! тобой рожден Суворов,
 
Петр — диво, Александр — краса земных владык,
 
И Задунайский вождь, и Крымский, и Чесменский,
 
И громом свергший в ад денницу князь Смоленский.
 
 
 
О, да прильпнет навек к гортани мой язык,
 
Десная пусть рука моя меня забудет,
 
Когда не ты, не честь твоя и слава будет
 
Восторгов, хвал моих единственный предмет!
 
О русская земля, отечество героев!
 
С благоговением тебе дивится свет.
 
Не драгоценностей ты ищешь среди боев,
 
Не царства, не града прияла мздой побед,
 
Но благодарность лишь единую стяжала
 
И, лавроносная! едино удержала
 
Из прав, присвоенных над слабыми мечом,
 
Лишь право быть царям и царствам образцом
 
Великодушия; народам показала,
 
Как независимость и веру защищать,
 
Как жизни не щадить, как смерть предпочитать
 
Ярму железному, цепям позорным рабства.
 
В сердцах сынов твоих пылает бранный жар,
 
И пусть пылает он! еще один удар —
 
И идол сокрушен, наказано коварство
 
И в преисподняя низвергнуто тиранство!
 
 
 
О росс! вся кровь твоя отчизне — довершай!
 
Не Риму — праотцам великим подражай.
 
Смотри, перед тобой деяний их зерцало;
 
Издревле мужество славян одушевляло:
 
Царица скифская, рассеяв персиян,
 
Несытого кровей главу отъемлет Кира;
 
Опустошителю Персеполя и Тира
 
Вещают их послы: «Богами скифам дан
 
Плуг — чтоб орать поля, меч — биться за свободу;
 
Будь другом, не врагом ты храброму народу.
 
Женоподобных нет меж нами индиян;
 
Нет тканей пурпурных, смарагдов, перл и злата —
 
Стрелами, копьями и бронями богата
 
Лишь Скифская земля. Мужей увидишь здесь —
 
За независимость все, все мы ополчимся,
 
Или смирим твою неистовую спесь,
 
Иль ляжем все костьми, — тебе ж не покоримся!»
 
Мамай с ордой татар, как волк на верный лов,
 
Зубами скрежеща, бежит из нырищ, гладный;
 
Но, развернув хоругвь свободы, на врагов
 
Димитрий с громами — и варвар кровожадный
 
Нашел не до́бычу, а вечный срам и смерть.
 
Лев скандинавский, Карл, грозит Россию стерть,
 
Мечтает увенчать себя бессмертной славой,
 
Но погребает честь и гордость под Полтавой.
 
Стремится Фридерик Европу возмутить,
 
По воле править мнит вселенныя судьбою;
 
Но равновесие меж царств восстановить
 
С полками Салтыков едва выходит к бою —
 
И низложен других народов покоритель,
 
Непобедимости исчезнула мечта.
 
И се восстал еще ужаснейший губитель!
 
И вновь обеты всех к тебе: «Гряди, спаситель!
 
Гряди, о росс! вина такой войны свята;
 
Но, возвратив покой отчизне, миру кровью,
 
Над миром царствуй ты не ужасом — любовью».
 
 
1812