Милая Лэина в логове Змея (СИ)

Лицо Правителя вспыхнуло злобой.
– За твою «забывчивость», Рагавурр, я спрошу с тебя сполна. Завтра же будет объявлено о предстоящей битве. Я сам выберу кандидатов из всех желающих сразиться.
Рагавурр тем временем убрал руку с моей талии и подплыл ближе к Лоумарру, расслабленно и без тени сомнения в голосе он сказал:
– Правитель, осталось всего лишь полтора месяца. Отчего мы не можем подождать? В Ругоии Гиугин вопросы не решаются Законом силы. Не это ли отличает нас от павших Лаан?
– Именно так! Только, сражаясь со своей избранницей, ты об этом совсем не думал! – лицо Лоумарра стало ещё злее. Возможно, он понимал, что Рагавурр по силе превосходил большинство, если не всех, Ругоии, и найти достойного кандидата было почти невозможно. Да и кто согласится сражаться с Морским змеем? Его дурная слава разошлась по всему Бездонному морю.
Правитель в последний раз взглянул на меня острым, как лезвие, взглядом.
– Мы поговорим с тобой об этом завтра, – сказал он Рагавурру. – А пока можете вернуться в Зал реликвий. Гости ещё не разошлись…
Остаток вечера мы изображали счастливую пару, кивали знакомым Рагавурра, вели с ними отвлечённые беседы и, как только начали отбывать первые гости, с радостью последовали их примеру. По пути до дома в эруме царило гробовое молчание, но чем ближе мы подплывали, тем сильнее накатывала на меня волна сладости от Воли, которую Рагавурр выпускал в салоне. Он был зол, но сдержан, и его сдержанность пугала. Я вспомнила слова жреца, которого встретила под горой Маруог в день похищения: «Спящие гейзеры таят в себе особую ярость». И я знала, что сегодня, возможно, смогу увидеть, как просыпается гейзер.
Мы проплыли к магиу и, не успела открыться дверь эрума, как мои руки и ноги сковала вода. Словно куклу, она вынесла меня наружу, занесла в дом и доставила прямиком в его кабинет. Рагавурр молча плыл следом. Моё сердце бешено колотилось от страха.
Вода швырнула меня к ближайшей стене и отпустила, но я даже не успела осознать свою свободу – Рагавурр молнией подплыл ко мне вплотную, припирая спиной к стене, и сжал мои запястья.
– Отпусти! Мне больно!
– Больно? – он усмехнулся. – Ты предала меня, ламэлин! – он рычал, словно зверь, вода рябила вокруг нас, а сзади то и дело вспыхивали электрические разряды. – Хотела разорвать нашу Связь?
Я попыталась высвободить начавшие затекать руки из его хватки, но он сжал их ещё крепче.
– Я ничего не хотела! – зашипела я в ответ. – Ты сам во всём виноват! Ты лжец! Я видела, как ты любезничал с той Оиилэ. «А это угорь из Песчаного города, попробуй дорогая»… Меня тошнит от тебя, Рагавурр!
Его перекошенное от злобы лицо на секунду словно прояснилось.
– Если хочешь стать Советником Правителя, придётся в совершенстве освоить мастерство притворства, милая Лэина.
Я зарычала и почувствовала, как браслеты на руках снова начали нагреваться.
– Если бы они только видели, кто ты на самом деле!
– И кто же я? Чудовище? Змей? Предатель? Только вдумайся, ламэлин, этого предателя, за которого ты «никогда не выйдешь замуж», ты приревновала к обычной Оиилэ, жаждущей мужского внимания. Ты хочешь свободы?
Я кивнула, и он рассмеялся.
– Что ж, – сказал он, наконец, отпуская мои руки и направляясь к одной из полок с писаниями, – свободу надо заслужить. Ты же понимаешь, что ни один Ругоии не решится вызвать меня на бой, и даже если решится, ему ни за что не победить, – он провёл рукой по корешкам писаний, остановился на одной из каменных досок, вынул её и протянул мне. – Ты искала её в библиотеке, но я решил сэкономить твоё время.
Я взяла у него доску и направилась к письменному столу. В кабинете было темно, и я надеялась, что хотя бы лунный свет из окна позволит мне увидеть текст.
«Что же касается меток, подчиняющихся Закону силы…» – так начиналось писание, и я поняла, что оно было не первым в серии и лишь продолжало рассказ о метках и Связи. – «Метка Морского дракона одна из самых коварных…» – я дошла уже до середины текста. – «Получившие такую метку не смогут избежать брака с победившим их Оиилэ, если он сам не предоставит им свободу по истечении трёх лунных циклов», – я зажмурилась, потом перечитала эти слова несколько раз, но смысл написанного не изменился. – «Воля побеждённого несвободна, и оковы крепнут с каждым днём. Потому проигравший не сможет отказать победителю сам. И для него есть только один способ снова обрести утерянную свободу…»
 
…Он должен получить её так же, как потерял. В бою», – от лица отлила кровь. Сердце, до этого гулко стучавшее в висках, замерло. – «В бою», – повторяла я про себя. – «В бою».
Но эту битву мне не выиграть.
– Вижу, ты дочитала до конца, – голос Рагавурра казался далёким. – Мааларр! В Океане лишь сила даёт свободу. Но я не такой злодей, как ты думаешь, ламэлин.
Я подняла взгляд и заглянула в глубокие и полные тайн глаза Морского змея.
– Если ты пройдёшь тот обряд, о котором я говорил, у тебя появится шанс избавиться от меня раз и навсегда. Что скажешь на это, Лэина-ламэ?
Уже в третий раз он предлагал отказаться от самой себя ради силы. Я могла бы сделать это для своего племени, но мне до сих пор не хватало решимости, ведь не так просто положить себя на жертвенный алтарь ради других. Теперь же у меня, похоже, не оставалось выбора. Без свободы я всё равно уже никогда не буду собой.
Мне хотелось швырнуть это писание на пол, расколоть, превратить в песок, притвориться, что не поняла ни слова. Хотелось оказаться где-то далеко отсюда, дома, там, где отец или брат могли бы разделить со мной эту ношу, защитить от такого сложного выбора. Иногда судьба преподносит нам испытания, к которым мы не готовы.
И я была не готова к тому, что ждало меня в Скалистом городе. Мне было страшно. Возможно, страшнее не было ещё никогда. Но этот страх не вызывал во мне совершенно никакого стыда. Ведь в моей груди билось самое обычное сердце, такое же, как у всех. Лаан были такими же Оиилэ, как и остальные, и потому Лэина из рода Арагерра тоже могла бояться.
– Для тебя моя жизнь не больше, чем мясо, приготовленное на корм акулам… – я поднялась из-за письменного стола, оставляя писание, принёсшее мне столь неприятные вести, нетронутым. – Я дам ответ через три дня. Как говорили наши прародители, в мутной воде не разглядеть пути – илу нужно время, чтобы осесть на дно.
Я спокойно обогнула письменный стол и направилась к выходу из кабинета, но Рагавурр преградил дорогу к двери, пронзая взглядом и окутывая своей Волей, как покрывалом. Я даже не заметила, как вода поднесла меня совсем близко. Тыльная сторона его ладони нежно скользнула по моей щеке в тщетной попытке успокоить. Отмахнувшись от навязанного прикосновения, я спросила устало:
– Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, ты не отпустишь меня, так ведь?
– Ты просишь штормовую волну отпустить прибрежные скалы, Лэина.
Я покачала головой, даже не пытаясь скрыть разочарования, и оплыла вокруг него, направляясь к двери.
– Спокойной ночи, Лэина-ламэ. И пусть Луна пошлёт тебе мирные сны, – прошептал он мне вслед.
Но милостивая Луна не была ко мне столь благосклонна. Ночь напролёт я просыпалась от ощущения удушья. Мне казалось, что я снова попала в рыболовные сети, раскинутые в моей спальне очередными недоброжелателями. Прерывистый сон не принёс мне ни отдыха, ни облегчения. На утро прежние мысли терзали меня с той же силой и в попытке отвлечься хоть ненадолго, я поплыла в своё живое убежище – прилично подросший за полтора месяца сад.
Высокие водоросли колыхались, вторя движению волн, и я с тоской и трепетом проводила пальцами по их окрепшим стволам. Удаляясь вглубь сада, я лопатками продолжала ощущать преследовавший меня на протяжении почти недели взгляд – Рагавурр снова стоял у окна в своём кабинете и наблюдал за моей прогулкой.
 
Его надзор казался мне зловещим. Словно он ждал, что я запутаюсь в зарослях или меня унесёт теченьем, и готовился то ли прийти на помощь, то ли, как обычно, подтолкнуть ближе к опасности. Лишь когда я доплыла до низкорослых клумб, он перестал маячить у окна и вернулся к делам.