Судьбу свою найдешь (СИ)

Потому что она словила и съела муху, раньше чем успела это осознать.
Плевалась потом, но муха была вкусная.
Однако долго раздумывать о том, как изменились ее вкусовые пристрастия, Василисе не пришлось. Ракш принес ларец, укрытый обережной магией, словно броней, и велел:
– Полезай, маленькая госпожа.
Она уставилась на этот ящик, а у самой прямо дыхание сперло. Ее что, теперь еще и запрут тут как в тюрьме? Хотелось квакнуть от возмущения, но Василиса не стала. Потому что темный добавил шепотом:
– Выезжаем в дом твоего мужа, по дороге может случиться всякое. Так будет безопаснее.
А потом они стали грузиться.
***
До того Василисе приходилось уезжать только к бабушке Яге, и то ненадолго. А тут – за темный бор, в чужие земли. И такое чувство, что она покидает родной дом навсегда. Но было ли это место домом? Раньше она бы, наверное, расплакалась.
Теперь ей не хотелось даже оборачиваться назад. Не хотелось думать о матери, хотя она и слышала ее голос. Только не сейчас, может, когда-нибудь потом. Да и не обернуться, если тебя везут в закрытом ларце.
Как только Ракш вынес ларец наружу, сразу послышалось знакомое карканье. Она аж встрепенулась. Ее ворон! Не бросил хозяйку.
Но не успела Василиса порадоваться, как во двор высыпали люди. Она почти никого не видела, только слышала шум и голоса. И вдруг на ларец легла тень.
А рядом раздалось:
– Ну что, Ваня, как брачная ночь прошла? Горяча ли была невеста?
По голосу она узнала царевича Бориса. Вокруг поднялся глумливый хохот, сыпались скабрезные шутки.
– Чего молчишь, Ваня?
– Да он просто онемел от счастья!
Василиса в своем ларце чуть со стыда не сгорела. Но на этом веселье не закончилось. В дорогу ей выделили отдельную повозку, запряженную парой серых в яблоках лошадей.
– Вот тебе, Ванюша, от щедрот моих царских, подарок. Жену возить будешь.
На этот раз это был голос царя Осия. И опять гогот и насмешки вокруг. Василиса обратила внимание на то, что царевич Иван, за которого ей «повезло» выйти замуж, на насмешки не реагировал. Так и шел рядом с непроницаемым лицом.
И в повозку с ней не сел, а поехал верхом.
– Гляди, гляди, новобрачный-то наш к жене поближе сесть боится!
– Ага! А ну как она его целовать начнет!
Снова этот гогот, от которого звенело в ушах.
Но все это постепенно забылось, потому что они выехали на дорогу, ведущую от княжеского терема к густому бору.
***
Никогда еще Василиса не забиралась так далеко в эту сторону. Позади остались прогалины с грязевыми лужами, на которых росли ивы. И перелесок, заросший осинами.
Когда миновали ближний обережный менгир, как-то совсем грустно стало. Потому что путь теперь пролегал по густому темному лесу. А кортеж, как назло, ускорился, пошли рысью. Видимо, торопились, а может, выветрился наконец вчерашний хмель.
Дорога петляла, и ее вместе с ларцом все время подбрасывало на ухабах. Справа и слева росли огромные деревья – дубы, вязы, ели, сосны и осины. Их густые кроны смыкались так, что света солнечного почти не было видно. Во всяком случае, ей казалось, что стало совсем темно.
Ехали так они уже довольно давно, и Василиса даже кое-как притерпелась. Ужаснее всего было то, что приходилось сидеть лягушкой в ларце. Будь она собой, можно было хотя бы ехать верхом.
Вдруг ворон тревожно каркнул. Ракш мгновенно напрягся, высовываясь в окно. И было от чего!
Внезапно раздался разрывающий уши свист.
А лошади ее повозки словно взбесились, сорвались с дороги и бешено понеслись прямо через лес.
***
Сначала было полное ошеломление. Только кони присели и заплясали на месте от того жуткого свиста. Но когда зверского вида темнокожий страж вдруг одним рывком из окна перескочил на козлы и, страшно ругаясь на непонятном языке, перехватил у перепуганного кучера вожжи, кортеж царя Осия просто ломанулся следом.
Сам царь, в повозке которого и были сундуки с деньгами и прочим, полученным в качестве части приданого Василисы, помчался поперед всех вместе со старшими царевичами. Отряд стражи сгрудился вокруг них, дабы охранять, насколько это позволяла дикая местность.
 
Если в тот момент кто-то смотрел бы на карту сверху, мог бы увидеть, как царское посольство несется через лес, буквально пробивая в нем новую просеку.
Естественно, повозка, в которой везли Василису, оказалась в самом хвосте, ибо представляла в тот момент наименьшую ценность. Кучер, испугавшийся темнокожего стража еще больше, чем разбойников, давно уже бросил вожжи и кубарем скатился вниз. Рядом с повозкой остался только царевич Иван. Больше защищать лягушку никому из его семейства не пришло в голову.
А свист приближался, и хоть повозка неслась во весь опор, ее постепенно стали нагонять степняки. Их низкорослые юркие кони, похожие на волков, гораздо легче могли маневрировать среди деревьев, чем запряженная повозка. Единственное, что немного уравнивало шансы, это то, что те все же были более привычны к равнинной местности. Но преимущество было недолгим.
В конце концов Ракш, видя, что их хотят взять в кольцо, сбавил ход и на первой же прогалине остановился. Отстегнул с пояса интересное оружие, похожее на маленький лук с рукоятью, и бросил царевичу.
– Подойдут близко, бей. Не бойся, болтов хватит на всех.
А сам спрыгнул на землю и пошел навстречу разбойникам, поводя плечами и на ходу выхватывая из ножен клинки. Снова раздался свист, первые всадники показались между деревьев, гогоча и гикая. Однако увидев темного, разом поутихли.
Один из них, в круглой островерхой шапке, приказал:
– Убейте их и хватайте девку.
И пронзительно засвистел. Однако это не прибавило энтузиазма разбойникам, те по-прежнему жались и не спешили нападать на темного.
– Что встали! Один раз уже упустили. Хотите живьем в котел?!
На сей раз его слова подействовали. Разбойники разделились, часть повернула к повозке, остальные нерешительно двинулись на темного. А тот только усмехнулся, показывая крепкие острые зубы, встал покрепче и быстрым жестом крутнул клинки.
***
Василиса уже не в первый раз слышала этот жуткий свист. Но сейчас, запертая в этом проклятом ларце, она даже не могла обратиться, не то что вытащить свою Иглу! Лягушка распласталась по стенке, пытаясь что-нибудь высмотреть в отверстие, но ларец стоял у самой стенки, и ей ничего не было видно. Только по голосу Ракша поняла, что тот собирается биться, и теперь изводилась от неизвестности.
***
Для царевича Ивана такое столкновение один на один с бандой разбойников было впервые. Если ему и приходилось раньше биться с лихими людьми, то с отрядом воинов, да с воеводой. Сейчас, увидев воочию того самого знаменитого Соловья-Разбойника, Иван внезапно понял, каково это простым людям, которых некому защитить. И поклялся извести разбой, когда станет царем.
Если, конечно, доживет до этого.
Потому что его медленно обступали, и пусть страж сказал, что болтов хватит на всех, ему было страшно. Так страшно, что по спине потек холодный пот. Он уже мысленно прикидывал, как быстро сомнут размахивавшего мечами темнокожего и примутся за него, и готовился подороже продать свою жизнь.
Но тут случилось странное.
Внезапно посреди поляны возник темный вихрь, а в нем кто-то в синеватой, клубящейся иномирным туманом дымке. Ивану было не разобрать, кто это, он видел только его широкую спину. От него в сторону разбойников потянулись жуткие темные жгуты. И те, увидев это, метнулись врассыпную, вопя от ужаса.
В несколько мгновений поляна опустела, словно никого и не было.
Странный иномирец обернулся, бросил взгляд на повозку и исчез так же внезапно, как появился. Иван не успел его толком разглядеть, но ему показалось, что…
– Чего застыл, царевич? – обидно усмехнулся темнокожий страж, отправляя клинки на место, и взобрался на козлы. – Все уже закончилось, пора ехать.