Змеи Аргадзона (СИ)

Верховная жрица дёрнулась, как от хлыста, и посмотрела на дознавателя широко открытыми глазами, в них - как и тогда, когда она узнала, что беременна, - застыл страх, перемешенный с отчаяньем, что её тайна раскрыта.
«Не бойтесь, я не выдам вашу тайну, - продолжил дознаватель, - она сама вас съест. И кто знает, на каком поле вы найдёте успокоение».
И хотя мама стояла на приличном расстоянии от них, но почему -то она слышала каждое слово дознавателя, сказанное верховной жрице. Тогда она мало что поняла из его слов, и только здесь, на земле, сказала она, познав счастье материнства, всё осознала.
«А сейчас, чтобы у вас не осталось сомнений в невиновности магов второй параллели мира, я покажу вам прошлое Лангрии!» - крикнул дознаватель, окинув жрицу суровым взглядом, резко повернулся и посмотрел в сторону магов.
Глава 4.2
Мама удивлённо посмотрела на мужчину, многие выражения и слова оказались для неё внове, но совсем удивительным было то, как он мог узнать её имя. Дальше она замерла, боясь дышать, ибо над раскрытой рукой дознавателя появились первые моменты её жизни.
И она увидела лицо своей матери, искажённое в предродовых схватках, и сверкающие, раздирающие черноту ночи отблески молний за окном. Её первый крик совпал с разрядом такой сильнейшей молнии, что даже земля под ногами слегка затряслась, несмотря на то, что мама и маги смотрели только проекцию прошлого. Дальше они увидели наполненные горем глаза родителей моей матери и слёзы, бегущие по их щекам. Роженица полулежала на кровати, поникшая и печальная, она кормила младенца грудью и то и дело смотрела в окно, в котором всё реже вспыхивали молнии, а глухие раскаты грома слышались всё тише и дальше. Её муж присел на кровать рядом с ней и, тоже сосредоточившись, посмотрел в окно, его взгляд теплел и наполнялся любовью, но только когда он переводил его на свою семью. Вскоре всех сморил сон.
Они проснулись, когда солнце вовсю светило в окна. Первым подскочил отец семейства, подойдя к окну, он распахнул створки и замер, не веря, всё ещё не веря в то, что видит. Он повернулся и посмотрел на жену.
- Хвала богам, природа дала нам время побыть с нашей малышкой.
- Ты думаешь, они придут за ней? - прижимая к себе ребёнка, дрожащим от потрясения голосом, спросила женщина.
- Последствия такого сильнейшего урагана придётся разгребать не один день. Пойду, посмотрю, что осталось от нашего стада.
Дальше мелькали дни, похожие друг на друга. И мама рассказала, что увидела, что её постоянно крепко прижимала к себе её мама, передавая на руки отцу, только когда самой необходимо было отлучиться.
- Дальнейшую жизнь Лангрии, я думаю, нет смысла смотреть. - Дознаватель свернул проекцию и, окинув взглядом магов, продолжил: - Маги не увидели всплеска энергии новорождённой из -за бушующего урагана, так как дар у жриц проявляется только в восемнадцать лет. Родители Лангрии на подсознательном уровне не спускали её с рук, не подозревая, что тем самым скрывают слабое энергетическое поле дочери под своим, более сильным. И это длилось пять лет. А дальше ещё интересней - где-то далеко в горах живёт бездетная пара, занимающаяся разведением овец. Маги, следящие за всем живым во второй параллели мира, редко видели магическое поле жриц Аргадзона, и мы не можем винить их за это. Поэтому ауру Лангрии они воспринимали как ауру живого существа - и только. Пора проверить знания магов, находящихся на ответственных постах. Это полное разгильдяйство! - Он окинул суровым взглядом стоящих с опущенными головами мужчин. - К этому вопросу вернёмся потом. К семейной паре, живущей высоко в горах, никто не ходит. Отару овец отец семейства отгоняет на продажу, к подножию горы, два раза в год. Продукты доставляет через портал. Так никто и не узнал о рождении жрицы. Заболев, мать пожертвовала собой, взяв с мужа клятву, что тот не позовёт целителей -лишь бы только никто не узнал о ребёнке. И он пошёл на это, да только не смог перенести смерть жены. Чувство вины сгрызло его, и он ушёл в горы.
 
- Вы, как всегда, правы. Змеи почувствовали её боль и страх, и я сама смогла бы во всём разобраться, - сказала жрица.
- Сомневаюсь, - бросил на неё хмурый взгляд дознаватель, - ярость застила вам глаза, и если бы я не появился, вы бы со своими змеями -призраками наделали здесь немало бед. Могли погибнуть ни в чём не повинные люди - сильнейшие маги. И кто знает, смогли бы вы вовремя остановиться, утихомирив свою безумную ярость и своих бешеных змей?
- Все они виновны в сокрытии её рождения!
- Жрицы, - в голосе дознавателя слышалась ирония, он замер и посмотрел на верховную жрицу въедливым пытливым взглядом.
Жрица Аргадзона отступила на шаг назад, на её лице застыло отчаянье, глаза расширились и утонули в страхе.
Глаза же дознавателя сощурились, бурлящий в них океан почернел, а маме показалось в тот миг, что они как будто пожирают верховную жрицу, стоящую с белым, как полотно, лицом. Но пробирающий до самых потаённых частиц души взгляд длился всего несколько мгновений. Вся холодность, казалось, слетела, когда глаза дознавателя широко расширились и наполнились презрением. Он стал медленно подходить к верховной жрице, не спуская с неё своих снова оледеневших, пронизывающих душу насквозь, глаз.
- Я снимаю с магов ранее выдвинутые обвинения. Только теперь не знаю, что делать с этой девушкой. Совершеннолетие Лангрии уже прошло, а её дар не открылся... -произнесла она.
Жрицу прервал дознаватель:
- Вы так ничего и не поняли. Для великих змей Аргадзона не являются препятствием грани миров. Змеи уже давно разыскали свою жрицу и, приходя к ней во снах, водили её по бескрайним и прекрасным пустыням своего мира. Только это лишь сны, а для перемещений между мирами живым существам нужен перстень, который даёт им верховная жрица Аргадзона.
И говоря это, он не сводил с мамы своих синих пронзительных глаз. В тот момент она совершенно не обратила внимания на его слова. Но всякий раз, рассказывая мне историю своей жизни, только повторяла:
- Пошлите боги ему счастья! Столько времени прошло, но меня не покидает чувство, что он увидел моё будущее и подсказал, как я могу покинуть мир Аргадзона.
Глава 4.3
Я тяжко вздохнула, нелегко даётся пересказ жизни матери, воспоминания подчас жестоки, но так прекрасны, ведь снова воскрешают мгновения жизни, когда рядом был любимый человек. Помолчав немного, продолжила.
Верховная жрица некоторое время постояла, сверля дознавателя взглядом. С гордо поднятой головой она прошла мимо него, приблизилась к маме и молча взяла её за руку, а потом они очутились в давящем и замкнутом движущемся пространстве.
Мама тогда удивлялась, почему жрица не увидела её будущую жизнь, для меня это тоже до сих пор остаётся загадкой. Может, магическая сила сама закрыла доступ к любому вмешательству в её мир, размышляла мама, смотря на меня глазами, в которых плескалась боль, продолжая свой пересказ. А может, верховная жрица не может видеть будущее других жриц. Но мама запомнила, что когда движение остановилось и они очутились в прекрасном мире, жрица бросила на неё чуть удивлённый и немного растерянный взгляд. Тогда она просто не обратила на это внимания, потому что с замиранием сердца любовалась красотой сказочного мира, в котором оказалась.
Она сразу узнала белые, озарённые тусклым светом луны, бескрайние пустыни из снов. Но вот величественная гора из белого камня наводила на неё страх, перемешанный с восхищением. Хотя она и прожила всю жизнь в горах, но от вида этой возвышенности у мамы захватило дух, ибо самый её пик уходил высоко в небо и терялся в переливающемся тумане. Правда, маме тогда толком не дали рассмотреть всю красоту нового мира.
- Следуй за мной, - с раздражением бросила на ходу верховная жрица и пошла по дорожке, ведущей к горе.
Мама последовала за ней и увидела, как медленно стали распахиваться высокие, поначалу ею не замеченные двери, закрывающие вход в гору. И когда они полностью открылись, она увидела, как оттуда вышли девушки и девочки, похожие цветом глаз и волосами, белыми как пески Аргадзона.