Смерть может танцевать (СИ)

— Ты думаешь я против? — усмехнулся тот. — Я рад за тебя, но ты пойми, чтобы не сдохнуть на песке, тебе нужно заниматься, а не летать в облаках. То, что вы начали общаться хорошо, но ты должен понимать какая пропасть вас разделяет.
— Я это понимаю, — пожал я плечами. — Она не будет помехой, скорее наоборот.
— Посмотрим, — немного подумав, кивнул тот.
Я недолго постоял в задумчивости и побежал к друзьям на улицу.
Гуляли долго, по домам разошли лишь под самое утро и всё равно расставаться не хотелось. Моня свинтил от нас примерно через четверть и мы остались наедине. Шатались по улицам, разговаривали, смеялись, а у самой гончарной лавки поцеловались.
Домой я брёл, всю дорогу пиная какой-то камушек, а на лице блуждала глупая улыбка. Такого в моей жизни не было никогда. Странное чувство, не его ли люди называют счастьем? Хотелось прыгать, бегать и смеяться.
Поспать так и не удалось, едва я прилёг, как тут же прокричали подъём, но мне всё равно было не уснуть. Разминка и зарядка пролетели незаметно, а я всё думал об этом поцелуе и вспоминал мягкие, податливые губы Лемы.
Вся эйфория слетела в тот момент, когда после завтрака мы вышли с Молотом на площадку. Первый удар я пропустил настолько глупо, что кубарем полетел в песок. От второго лязгнули зубы и потемнело в глазах.
— Теперь ты понимаешь, о чём я? — строго спросил Молот. — От любви, воин становится глупым. Лучше бы тебя не выпускали на улицу.
Я, молча поднялся и помотал головой, с силой провёл ладонью по лицу и сосредоточился немного на другой мысли. Да, она всё ещё касалась Лемы, но скорее косвенно. Теперь я чётко и ясно осознал свою цель, свою задачу. Я должен стать свободным, должен выиграть турнир и снять этот чёртов ошейник.
Я стиснул зубы, сжал оставшийся кулак до хруста и принялся за работу.
*****
Миновал месяц и я, наконец-то смог надеть протез. Я примерял его и раньше, пробовал даже ходить с ним некоторое время, но на площадку вышел с ним впервые. Дело сразу пошло лучше, теперь культя могла парировать удары и атаковать. Правда каждый удар палкой отдавался болью, но она была уже не та, что я ощущал вначале. Вскоре я совсем обвыкнусь и перестану обращать на это внимание.
Настойка помогла, как только обрубок покрылся коркой и перестал кровоточить, я начал делать компрессы. Нездоровый розовый оттенок, который стал появляться от постоянного хождения в повязке и пота, исчез на следующий день и дело пошло на поправку. Вскоре я уже оставлял тряпицу, пропитанную настойкой под бинтами до следующей перевязки, а через неделю заметил, что болячка стала отслаиваться.
И вот теперь я смог нормально одеть протез. Ремни хорошо фиксировали его, переплетаясь крестом на предплечье, примерно таким же способом носили сандалии. Ну а смысл изобретать что-то новое, если есть рабочий вариант.
С Лемой я продолжал встречаться, но ограничил наше общение до четверти, раз в неделю. Такое решение очень понравилось Молоту, но вначале было принято с обидой у девушки. Однако мне удалось донести до неё всю серьёзность ситуации. В итоге она смогла это принять и понять.
При каждой нашей встрече она бросалась мне на шею и целовала так, будто мы не виделись целый год, а моё сердце едва не ломало рёбра от бешеного ритма.
Приходилось прятаться, ведь такие отношения могут повлечь за собой нехорошие последствия. Леме, скорее всего, кроме порки больше ничего не светит, а вот я рискую быть четвертованным на площади. Всё могло быть иначе, окажись я её личным рабом, но то, что делали мы, считалось противозаконным и строго наказывалось.
Выкупить она меня, конечно же, не могла и не только потому, что не хватит денег. Законы запрещали подобные сделки несовершеннолетним, а наступал этот возраст по достижении шестнадцати лет. Ей было всего пятнадцать. Но даже если бы всё вышеперечисленное сошлось, Дарий никогда не продаст меня ей. Я его чемпион, а от подобного по собственной воле никто не откажется.
Время шло, я занимался, как сумасшедший и Молот уже воспевал и расхваливал Лему, считая это её достижением. А я не спешил переубеждать старого друга.
 
Среди ребят, тоже происходили перемены. Из тех двадцати человек, с которыми я начал свои тренировки, осталось всего пятеро. Остальные сложили свои головы на арене, плюс Крит помог сгинуть нескольким из них, когда подговорил на побег. Новичков прибавилось и некоторые показывали вполне достойные результаты. А ведь даже года ещё не прошло, настолько сильные изменения произошли в коллективе. Теперь я понимал, почему здесь нет близкой дружбы среди гладиаторов. Она просто не успевает завязаться, да и смысл, если в любой день каждый может сложить голову.
За три дня до боя появился Скам. Процедура в общем стандартная, вот только я не заметил, как так быстро пролетело время и даже удивился его заявлению.
Противника звали Змей. Тощий, высокий и гибкий. Он выходил на арену с копьём и владел им очень виртуозно. Не просто так он смог добраться до этих высот, ведь на арену выходят только победители. Это в боксе можно посчитать количество побед и поражений, здесь проигрыш — смерть.
Хотя бывали прецеденты, когда публика настолько сильно любила гладиатора, что заставляла Императора поднять палец вверх. Вот только подобное можно на пальцах одной руки пересчитать. Люди жаждут крови, они платят деньги, чтобы увидеть кишки на песке.
*****
Свет ударил в глаза, трибуны встречали своего героя: «Без-ли-кий! Без-ли-кий!» неслось отовсюду. Толпа кричала, а кое-где уже начались потасовки, хотя мой противник ещё даже не появился. Про косу пришлось забыть, моя левая рука сжимала короткий меч, широкий, похожий на лепесток, а скорее на лист ивового дерева.
Я отбил поклоны публике и помахал своим новым приобретением на культе.
Ворота напротив открылись и выпустили на арену Змея. В отличие от меня, ему достались жидкие аплодисменты, а кто-то даже освистал его. Но тому было всё равно, лицо сосредоточено, губы сжаты так, что превратились в тонкую, белую нить. Этот будет даже опаснее, чем Утёс.
Звук горна завибрировал в животе и на этот раз схватка началась с привычного танца по кругу.
Осторожные выпады со стороны Змея я отражал играючи, но сам в атаку лезть не спешил. Об этом бойце ходят легенды: он наносит смертельные удары, из казалось бы безвыходных ситуаций и это его конёк. Кличку Змей, просто так не дают.
Двигается мягко, плавно, копьём работает с лёгкой небрежностью, какая свойственна только профессионалам.
Очередной осторожный выпад отражаю мечом, но на этот раз копьё не останавливается и работает как игла в швейной машинке, скользя в руке Змея.
Я едва успеваю отражать удары, но на такой дистанции, свою атаку мне не провести. Ловлю момент и на длинном прямом выпаде останавливаю копьё и делаю шаг навстречу и вправо, скользя своим клинком по древку. Стилет на протезе уже тянется к боку Змея, когда тот неимоверным образом уворачивается от клинка, втягивает копьё и несколько раз пытается нанести укол с близкой дистанции.
Я ухожу в нижнюю стойку и, распластавшись почти у самого песка, всё же достаю мечом его голень.
Змей в один прыжок разрывает дистанцию и копьём описывает вокруг себя полукруг, не давая мне приблизиться.
Но стоило мне замереть перед сверкнувшим наконечником, как он прыгает навстречу и бьёт уже сверху вниз. Подставляю протез под древко, боль в обрубке резко отдаётся в мозгу, а я вытягиваюсь всем телом, метя мечом в живот. И снова достаю лишь кончиком, слегка царапая кожу, противник выгнул спину, словно кот, втянув живот чуть ли не до самого позвоночника.
 
Его движения неспешные, плавные, они перетекают из одного в другое без единой задержки. Никакой суеты и это делает его ещё более опасным.
Но теперь становится понятен его выбор относительно брони. Короткая, прикрывает лишь грудь, оставляя открытым живот и плечи, что совершенно не стесняет движений.
Раскачиваю маятник и мне наконец удаётся сорвать дистанцию, как раз в тот самый момент, когда копьё пролетает у самого левого уха. Слегка увожу его в сторону мечом, ныряю под руку и из немыслимого положения вонзаю стилет в правый, открытый бок. После этого ухожу в кувырок, оказываюсь за спиной Змея и рубящим наискосок разрубаю ремни на спине, которые удерживают его броню.