Взрывная Шипучка (СИ)

— Только не подпевай!
— Пфф, я, вообще-то, хотела извиниться за то представление. Питбуль жива?
— Кто?
— Ну, секретарь или как ее там, помощник твоя?
— Жива, хоть и поседела после тебя, — смеётся Влад. — Как и две трети сотрудников.
— Потому что надо верить людям. И пропускать их, когда им нужно.
— Вообще-то это ее работа, никого без записи ко мне не пускать.
— В следующий раз буду умнее и запишусь, — дую губы.
— В следующий раз просто скажи, что я тебя жду.
Влад тянется через коробку передач и сжимает мою ладонь, мирно лежащую на коленях. В груди тут же теплеет. Он ждёт, что я приду ещё. Может, прямо завтра? На обед, например. Глупая улыбка не покидает моего лица до самого дома.
— Дашь мне что-нибудь переодеть? — спрашиваю, едва мы входим в квартиру.
Вытягиваю шпильки, которые крепят парик, снимаю кокошник. Боже, он словно весит тонну, голове сразу становится легче.
— Иди в ванную, сейчас принесу.
В уже знакомом мне помещении сразу же берусь за кран и пускаю воду. Это давняя привычка — сначала убедиться, что горячая вода есть. Трогаю пальцами струю и удовлетворенно мычу. О, да, тепленькая! Подхожу к зеркалу, стягиваю с себя парик и тихо ужасаюсь. Как же я стирать все это убожество с лица буду? Надо было хоть мицелярку с собой захватить!
Мое самобичевание прерывает стук в дверь. Я тихонько приоткрываю ее и просовываю наружу руку, оставив голову внутри, нечего Медведю на такое любоваться! В мою ладонь ложится мягкая ткань, и я тут же одергиваю ее назад, захлопываю дверное полотно. Никакой защелки тут нет, оно и понятно, Влад же один живет, но думаю, он не станет врываться ко мне в душ, он же не из этих…
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотя я, может, и не против.
Снимаю с себя удушающий сарафан и рубаху под ним. Шагаю в прогретую ванную. Переключаю кран на душ. От стона удовольствия удержаться не выходит. У нас в квартире вечные перебои с горячей водой и вот такой душ — почти роскошь.
Без зазрения совести хватаю ментоловый шампунь Медведя и вспениваю его на голове. Без бальзама мои волосы, конечно, будут похожи на паклю, но, надеюсь, это последнее, на что он обратит внимание.
Мылом тру лицо, надеясь на лучший исход, потом для верности гелем для душа, но когда вылезаю из душа, предательские румяна все равно слегка проступают на щеках.
Натягиваю футболку, которую выделил мне Влад, немного просушиваю полотенцем мокрые волосы и выбираюсь из ванной. Мои босые ноги шумно шлепают по паркету и когда захожу на кухню, Влад тут же оборачивается на звук.
Его взгляд неспешно скользит от самых кончиков пальцев до лица. Останавливаясь на кромке футболки, доходящей мне почти до колен, на груди, нагло просвечивающей через светлую ткань, и на губах, которые я искусала от волнения. Вижу, как тяжело вздымается его грудь и делаю небольшой шаг на встречу.
— Я всё-таки заполучила твою футболку, — напоминаю ему о нашем знакомстве.
— Знал бы, что она будет так на тебе смотреться, не стал бы сопротивляться, — выдыхает он.
Делаю ещё шаг и ещё. Оказываюсь нос к носу с большим сильным мужчиной на маленькой кухне. Обвиваю его шею руками, льну телом к нему, касаюсь его губ своими. Он отвечает несмело, почти робко. Целомудренно сжимает мою талию ладонями, едва-едва поглаживая кожу сквозь ткань.
Усиливаю напор и ныряю пальцами под его рубашку. Прикусываю губу, посылаю стон в его губы. Он отрывается от меня и заглядывает в глаза.
— А как же апокалипсис? — его взгляд горит огнем желания.
— Ложная тревога. Конец света отложен.
И больше нас ничто не сдерживает.
 Глава 29. Калории, режим, амбиции 
Майя
Утро взрывается миллионом картинок, звуков и ощущений. Даже не открывая глаза, я чувствую теплый взгляд на своей коже и не могу сдержать сонной улыбки.
— Так ты не спишь? — Влад касается пальцем кончика моего носа, очерчивает щеку и линию губ.
— А ты маньячишь с утра пораньше? — приоткрываю один глаз и тут же задыхаюсь от волны чувств.
 
Все, что мы творили вчера вечером, а потом и ночью сносит лавиной образов и ощущений. Как быстро его футболка оказалась на полу. Как жадные руки посадили меня на стол и исследовали каждый сантиметр кожи. Как звенела пряжка его ремня, когда я расстегивала ее, не отрываясь от его губ.
Стоны, запахи, вкус. Все трепещет, звенит в моей голове, накрывает горячей волной и не отступает. Влад смотрит на меня с той же тьмой в глазах, что и накануне. Я подтягиваю одеяло повыше, закрывая часть лица, но все равно не могу подавить острое желание прижаться к нему губами. Мне мало, мало того, что мы творили всю ночь. Мне нужен контакт: прильнуть к нему теснее, вдохнуть его мужской запах глубже, впиться зубами в расписанное чернилами плечо так, как я делала в темноте ночи — сильно, до рычания.
Влад словно читает мои неозвученные мысли. Откидывает одеяло, сгребает меня в свои медвежьи объятия, подминает под себя. Мы абсолютно обнажены, кожа раскалена, сердце гулко барабанит, отдаваясь звоном в ушах.
— Доброе утро, — нежный поцелуй в висок.
— Самое доброе, — мурлычу ему в шею, обвиваю одной ногой за талию, впиваюсь ногтями в лопатки.
Боже, не думала, что вместе с сединой возрастает качество, и сохраняется количество таких вот приключений. И как после этого можно смотреть на одногодок, тратящих на прелюдию от силы минуту томных нашептываний? Как не сравнивать потом их всех с абсолютным совершенством? Ответ один: сделать все возможное, чтобы не пришлось когда-то в будущем лелеять этот эпизод лишь как воспоминание.
— Мне нужно на работу, — глухой стон мне в волосы.
— Ммм, — я лишь мычу, теснее прижимаясь к нему.
— Черт, что ты со мной делаешь, Майя? — упирается носом в плечо, мягко целует его.
Мурашки стройным рядом бегут по коже. Я изгибаюсь в его руках, льну теснее, целую его в шею, скольжу пальцами вдоль позвонков.
— Да и черт с этой работой! — выдыхает мне на ухо Медведь.
Одним рывком поднимает меня, перекатывает, и вот, я уже лежу на нем, а он — подо мной. Такой огромный, сильный, невыносимо красивый. Мои розовые волосы растекаются по его груди, контрастируя с загорелой кожей, мои тонкие пальцы переплетаются с его — длинными и мощными. Мы целуемся жадно и глубоко, словно не было этой длинной ночи, и не мой отпечаток задницы сейчас красуется на кухонном столе.
Глазомер Гуси не подвёл — Сникерс размера XXL.
— Завтрак? — Влад отводит налипшие пряди с моего лица и заглядывает в глаза.
Он безбожно опаздывает на работу, но после утреннего марафона будто бы уже никуда не спешит.
— Только если в твоём исполнении, — смеюсь я.
— Чтобы ты хотела? — очерчивает пальцем шею, спускается к груди.
Я стыдливо подтягиваю одеяло повыше. Одно дело разглядывать мою единичку в пылу страсти, другое — акцентировать на ней внимание при свете дня.
— Ты очень красивая, — словно в противовес моему стремлению закрыться от него говорит Влад.
— Если б не маленький нюанс… — красноречиво выгибаю бровь.
— И маленький нюанс тоже, — смеется идеальный мужчина. Целует меня в шею, плечо и ниже. — Не могу оторваться от тебя. Как называется эта болезнь?
Он вскидывает голову и впивается в меня своим насмешливым взглядом. Брови, так любящие встречаться на переносице, сегодня впервые мирно соседствуют, каждая на своем месте. И я не сдерживаю порыва обвести каждую из них подушечкой пальца.
— Майядефицит?
— Шипучконедостача!
Я звонко смеюсь.
— Кстати, почему Шипучка?
— Ты все время шипишь на меня, словно дикая кошка. Не удивительно, что вы с Муфасой не можете поделить территорию!
Влад встаёт с кровати и тянется к спортивным штанам.
— Хм, а его давно не видно было, признайся, реализовал угрозу и сдал в местную забегаловку?
— Я не настолько жесток. Просто запер в кладовой, — пожимает плечами.