Тело, душа и магия (СИ)

— Мы её найдём, — приговаривал он, смотря в большие и чистые глаза Снежка. — Обязательно. И Нудлз нам поможет, вот увидишь. Да, Нудлз?
Тот же сперва скуксился. Его почти разумная мордашка была до того харизматичной, что порой Джант специально изводил малыша, заставляя того отыгрывать целый театр эмоций. Но Нудлз отходил быстро, никто не обижался. Как и сейчас: поразмыслив, коловёртыш прыгнул Джанту на плечо и уцепился за голову. Привыкший, Джант даже не удивился.
Вместе они трое подготовились ко сну. Снежок любезно предложил свой пушистый бок в качестве подушки. Джант прилёг на него и понял, что, наверное, стоило помимо еды взять ещё и спальник. Нудлз вытянулся у груди Джанта и положил голову на подушку, совсем как хозяин.
И всё-таки как приятно засыпать, когда под боком бьётся чьё-то сердце.
***
Пожар приходил, когда внутри всё горело. Снова этот сон — нет, воспоминание, запрятанное глубоко в душе. Тот самый пожар, много лет назад унёсший жизнь мамы.
Тяжёлая, словно молот, рука отца поднимается и опускается, поднимается и опускается. Он — немолодой лесник — будто держал в руках свой старый топорик и рубил дерево. Ещё пару ударов — и оно точно упадёт.
Мама была сильным деревом. Её не пугал огонь — она сама была огнём. Однако она никогда — ни разу за много лет — не позволила себе обратить пламя против любимого. Чем он это заслужил? За что она вообще его полюбила? Джант даже не знал.
Мама никогда не рассказывала, как они познакомились. «Он меня очаровал». Она будто забывала все языки мира, когда это говорила. А знала она многое.
Но при этом неужели не понимала, что такое жестокость неотёсанного человека? Не благочестивого эльфа, не ровесников-фавнов, не, в конце концов, диких дроу и орков. Нет, ей почему-то понадобился он — грубый, вспыльчивый, настолько тупой, что два слова связать не может.
«Я его исправлю, и мы заживём дружно, как и должно быть», — никогда Джант не верил её лжи. Точнее наивному заблуждению. Что равноценно лжи, когда говоришь это ребёнку, понятия не имеющему, как должен вести себя настоящий отец.
Когда Джант почувствовал в соседней комнате жар, он уже ничего не мог сделать. Мама вновь вернулась — вернулась к своей истинной,пламенной природе. Вернулась к Богине, где и должна была оставаться.
Джант не успел попрощаться. Отец убежал с ним в деревню, к людям. И те тут же растерялись: как им-то быть с тем, что горит самая настоящая нимфа? Оставалось только хулить её маленького сына, такого же пламенного, как и мать. Которого так никто и не защитил.
Даже воды Алмазного озера не хватило, чтобы потушить пожар. А Джант просто наблюдал, как с язычками пламени тает душа его матери. Раз за разом наблюдая, он смирился. Её больше нет. И это не его, Джанта, ошибка.
Не его ошибка, что после этого он сорвался и взорвался сам. Не его ошибка, что отец потом его не считал за сына и продал. Не его ошибка, что даже в Черепаховой Академии его не подпускали к другим детям, боясь, что маленький Джант — на самом деле такой же ребёнок, как и все — навредит.
Образ Ив тушил пожар живительной водой. Она показала ему, что он не чудовище. С ней никто более не нужен.
Руки Джанта потянулись к спасительному призраку, как вдруг раздался знакомый голос:
— Проснись и пой!
***
Вынырнув из сна, Джант глубоко вдохнул. Всё тот же затхлый воздух. Хотя бы прохладный: на степь опустилась ночь. Звёзды раскинулись по небосводу, точно маленькие, горящие пламенем жизни светлячки. Плывущий среди них образ Ив растворился, словно его там никогда и не было.
Испуганно, Джант огляделся. Сладко спавшие рядом Нудлз и Снежок встрепенулись.
А рядом — считай, можно коснуться рукой — над землёй, сидя, парил Неизвестный. Опять!
— Что… Что ты тут делаешь? — прохрипел Джант. Как же болела спина…
— Забочусь о сынишке и бужу от кошмаров. — Маска ехидно усмехнулась. — Шу-у-учу. Хотел кое-что тебе сказать.
 
— Я… слушаю…
Спросонья Джант плохо соображал. Но не мог же он упустить Неизвестного, просто потому что ему хотелось прикорнуть!
— Но сначала…
Неизвестный сперва рывком воспарил и пальцем указал Джанту за спину.
Джант обернулся. И застыл, задержав дыхание.
Чудовище. То самое… Тёмное. Мерзкое. Откуда?
Рядом с его маленьким телом зияла дыра. Выкопал только что? Джант схватился за ружьё за спиной, но Неизвестный его остановил.
— Повнимательнее, Джант.
В смысле? Оно же вот-вот нападёт…
Но почему до сих пор этого не сделало? Осторожно, Джант рукой отогнал Нудлза и Снежка. Те команду поняли: Нудлз залез на Снежка, а тот уто́пал куда-то в сторону. Джант не видел: его взгляд остановился на чудовище.
Что-то рыщет. Как бродячий пёс. Почти принюхивается: Джант не был уверен, что у существа есть нос. Оглядывается немыми, недвижимыми, словно у рыбины, глазами.
— Он что, не знает, что я тут? — спросил Джант.
— О, Джант, я разве в курсе? — Неизвестный развёл руками, непринуждённо улыбаясь. — Я просто предложил посмотреть, что оно будет делать. Я знаю, ты всё-таки модераторий, а не учёный, мозгами пользоваться не привык, но скажу тебе по опыту…
— Слушай, твои шуточки сейчас совсем не к месту, — оборвал его Джант.
— Значит, разбирайся сам.
— Не уверен, что ты собирался помогать.
— Не собирался. Но надо же гордо уйти.
— Постой!
Этот разговор ни к чему не вёл! Джант только пятился всё дальше от чудовища.
В голове вдруг промелькнула мысль. Или скорее предчувствие, почти предсказание. Он вспомнил, как Ив тогда споткнулась в пещере и расцарапала себе ногу.
Джант взглянул на руку. И на чудовище. Снова на руку, разминая пальцы. Медленно, он поднёс большой палец ко рту.
— Джант, сейчас не время для обеда! — удивился Неизвестный. — Да и не припомню, чтобы ты был вурдалаком, чтобы пить кровушку.
— Он реагирует на кровь.
— Ох, ох, ох… Только не говори, что собираешься его приманивать.
Наставник опустился сбоку, стараясь поймать взор. Джант видел его краем глаза, но всё же взгляда с чудовища не свёл.
— Надо же проверить. Пока он один, — пробормотал Джант, всё решаясь.
— Ну ты, Джант… Ничуть не изменился! — иронично отозвался Неизвестный. — Как любил в детстве кулаками помахать, так и сейчас. Вспомни, кто тебя разнимал с Победоносцем!..
— Не время для разговоров.
— Молчу-молчу, — отстранился наставник. — В любом случае, выбор за тобой. Мешать не буду.
Неизвестный отступил. Удивлённо на него взглянув, Джант не мог поверить. Его тиран-наставник, который всегда и везде лез с непрошенными советами — и даёт выбор?
В тот же миг Неизвестный исчез. Вовремя, конечно… Ну ладно. Всё равно в такой момент с ним и не поговоришь.
Обернувшись, Джант понял, что время терять нельзя. Он до крови прокусил палец левой, нерабочей руки. Твою мать, больно!..
Чудовище замерло. Встрепенулось. Джант ухватился за ружьё, готовый стрелять на поражение.
Тварь оглядывается. Прислушивается к ощущениям. Замечает Джанта. Прыгает.
Столп огня — некрупный, но пламенный, горячий. Пламя пожирает тело чудовища, превращая в чёрный пепел, тут же растворяется в душном воздухе.
Выдохнув, Джант осторожно подошёл ближе. Ни следа. Словно было существо — и нет теперь. Кулон, подаренный Неизвестным, отозвался на это неприятной, мерзкой энергией. Джанта охватило желание просто сбросить эту штуковину, но он удержался.
По земле пошли волны дрожи. Джант быстро прижёг рану: не очень безопасно, зато кровь перестанет идти. Проверив дыру в земле и никого там пока не обнаружив, он прыгнул на спину Снежку и, подхватив Нудлза, погнал баранца вперёд.
***
Яркое солнышко светило над головой, одаривая ласковым теплом. Большие и длинные, деревья устремлялись в поднебесье, нежно шурша. Шаловливый ветерок гулял между многовековых стволов, теребя звонкие колокольчики и подгоняя волны в пруду у дома.