Мальчики Из Бразилии
- Вы думали, что я задержусь в школе? - подойдя к столу, мальчик подтянул к себе телефон.
- Не надо! - попытался перехватить его Менгеле. Доберманы ринулись к нему, и он остался в том же положении. - Пожалуйста! Прошу тебя! Ради тебя же самого, не ради меня! Я твой друг! Я приехал сюда помочь тебе! Выслушай меня, Бобби! Только одну минуту!
Мальчик повернулся лицом к нему, держа в руке телефонную трубку.
- Пожалуйста! Я все объясню. Ты узнаешь правду! Да, я в самом деле врал, да! Оружие принадлежало мне. Чтобы помочь тебе! Прошу тебя! Послушай меня только одну минуту! И ты будешь благодарен мне, клянусь, что будешь! Одну минуту!
Мальчик продолжал глядеть на него, но сейчас он опустил трубку, не выпуская ее из рук.
Либерман с отчаянием приподнял голову.
- Звони! - попытался сказать он, но из груди вырвался лишь слабый шепот.
- Благодарю тебя, - сказал Менгеле. - Благодарю. - Он откинулся на спинку дивана, растерянно улыбаясь. - Я должен был бы понять - ты слишком умен, чтобы тебя можно было обмануть. Пожалуйста... - глянув на доберманов, он перевел взгляд на мальчика, - отзови их. Я не сдвинусь с места.
Мальчик стоял у стола, глядя на него.
- Кетчуп, - сказал он; повернувшись, доберманы подошли к нему. На этот раз все трое стояли по одну сторону от него, ближе к Либерману, повернув морды в сторону Менгеле.
Покачав головой, тот провел по седоватому ежику волос.
- Это так... так не просто, - опустив руку, он обеспокоенно посмотрел на мальчика.
- Ну? - настоятельно спросил тот.
- Ты в самом деле умен, не так ли? - сказал Менгеле.
Мальчик стоял, молча глядя на него и поглаживая голову стоящего рядом добермана.
- Хотя в школе дела у тебя не очень хороши, - сказал Менгеле. - Маленьким ты учился куда лучше, но не сейчас. Потому что ты слишком умен... - подняв руку, он ткнул пальцем в макушку, - и умеешь думать своей головой. И ты видишь, что порой ты куда умнее учителей, верно?
Теперь мальчик, сдвинув брови и облизывая губы, смотрел на мертвого добермана. Он перевел взгляд на Либермана.
Либерман показал пальцем на телефон.
Менгеле склонился в сторону мальчика.
- Если я искренен с тобой, - сказал он, - то и ты должен быть правдив со мной! Разве ты не умнее учителей?
Глянув на него, мальчик пожал плечами.
- Кроме одного из них, - сказал он.
- И у тебя есть великие замыслы, так?
Мальчик кивнул.
- Стать большим художником или архитектором.
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Снимать кино.
- Ах да, конечно, - Менгеле улыбнулся. - Быть великим кинорежиссером. - Теперь из его взгляда, устремленного на мальчика, исчезла улыбка. - И ты вечно спорил из-за этого со своим отцом, - сказал он. - Глупый старый болван с ограниченным кругозором. Ты презирал его, и у тебя были на то весомые причины.
Мальчик продолжал смотреть на него.
- Видишь, - сказал Менгеле, - как я хорошо знаю тебя. Лучше, чем кто-либо другой на земле.
В глазах у мальчика появилось встревоженное выражение и он спросил:
- Кто вы?
- Доктор, который принимал тебя при появлении на свет. Это чистая правда. Но я не старый друг твоих родителей. По сути, я никогда не встречался с ними. Мы незнакомы.
Мальчик склонил голову, словно бы для того, чтобы лучше слышать.
- Ты понимаешь, что это значит? - спросил его Менгеле. - Человек, которого ты считал своим отцом, - он покачал головой, - на самом деле - не твой отец. То же и твоя мать - хотя ты любишь ее и она любит тебя. Они усыновили тебя. И организовал эту адаптацию я. Через посредников. Помощников.
Мальчик не сводил с него глаз.
Либерман беспомощно посмотрел на него.
- Эти ошеломляющие новости так неожиданно обрушились на тебя, - сказал Менгеле, - но, может быть... они не так уж и неприятны? Разве ты никогда не чувствовал, что ты выше всех, кто тебя окружает? Словно король среди своих поданных?
Мальчик подтянулся и пожал плечами.
- Порой я чувствовал... что чем-то отличаюсь от всех остальных.
- Ты и в самом деле отличаешься, - сказал Менгеле. - Ты бесконечно далек от них и бесконечно выше. Ты...
- Кто мои настоящие родители? - спросил мальчик.
Задумчиво посмотрев на свои руки, Менгеле сложил их и снова поднял глаза на мальчика.
- Для тебя было бы лучше, - сказал он, - пока не знать об этом. Когда ты станешь несколько старше, возмужаешь, то узнаешь. Но вот что я могу сказать тебе уже сейчас, Бобби: в твоих жилах течет самая благородная кровь в мире. То, что ты унаследовал - я говорю не о деньгах, а о характере и способностях - не сравнимо ни с чем. И с этой помощью ты воплотишь в жизнь свои стремления, которые в тысячу раз величественнее, чем то, о чем ты сейчас мечтаешь. И ты сможешь удовлетворить их! Но только - а ты должен помнить, как хорошо я знаю тебя и поверить моим словам - только если ты выйдешь отсюда вместе с собаками и дашь мне сделать то... то, что я должен сделать.
Мальчик продолжал стоять, глядя на него.
- Для твоего же блага, - сказал Менгеле. - Для твоего же благополучия, которое является моей сокровенной целью. И ты должен в это верить. Я всю жизнь посвятил тебе и твоему благополучию.
- Кто мои настоящие родители? - повторил мальчик.
Менгеле покачал головой.
- Я хочу знать.
- В этом плане ты должен положиться на мои слова: в соответствующее время ты...
- Маринад! - зарычав, собаки двинулись на Менгеле. Он откинулся назад, прикрывая лицо локтями. Доберманы сгрудились вокруг него, рыча Менгеле прямо в лицо.
- Говорите, - сказал мальчик. - И немедленно. Или же я... скажу им кое-что еще. Я знаю слово. И если захочу, то смогу заставить их убить вас.
Из-за растопыренных пальцев Менгеле смотрел на мальчика.
- Кто мои родители? - настойчиво повторил он. - Считаю до трех. Раз...
- У тебя их вообще нет! - сказал Менгеле.
- Два...
- Это так! Ты рожден от клетки величайшего из существовавших на земле людей. Ты возрожден! Ты - это он, в новом круге своего существования. А этот еврей - его заклятый враг. И твой!
Мальчик повернулся к Либерману, и в его голубых глазах было изумление.
Либерман с трудом приподнял руку и, описав пальцем круг около виска, показал на Менгеле.
- Нет! - закричал Менгеле, когда мальчик повернулся к нему. Доберманы встрепенулись, издавая глухое горловое рычание. - Я не сумасшедший! Как бы ты ни был умен, есть вещи, которых ты не знаешь о науке и микробиологии! Ты живое воплощение, дубликат величайшего человека всех времен! А он, - его выкатившиеся из орбит глаза уставились на Либермана, - явился сюда, чтобы убить тебя. А я - чтобы защитить!
- Кто? - потребовал ответа мальчик. - Кто я? Что это за великий человек?
Менгеле смотрел на него поверх голов рычащих доберманов.
- Раз... - сказал мальчик.
- Адольф Гитлер; тебе внушали, что он воплощение зла, - сказал Менгеле, - но когда ты подрастешь и увидишь, что мир затоплен черными и семитами, славянами, азиатами и латинянами, а твоей собственной арийской расе угрожает исчезновение - спасти от которого ее и предназначен ты! - ты убедишься, что он был лучшим, прекраснейшим и мудрейшим представителем человечества! Ты воплотишь в жизнь все его заветы, полный благодарности мне за то, что я создал тебя. Он сам благословил меня на эту попытку!
- Знаете что? - сказал мальчик. - Вы самый большой псих, которого я когда-либо видел. Самый сумасшедший, самый свихнутый...
- Я говорю тебе сущую правду! - торопливо прервал его Менгеле. - Вся его мощь в тебе или возникнет, когда для нее придет время. А теперь сделай, что я тебе говорю. Дай мне спасти и защитить тебя. У тебя есть цель, которую ты предназначен претворить. Высочайшая, из всех мыслимых, цель.