Эль и Карамель (СИ)

– Откуда ты знаешь?
Ася замялась:
– Она же… Она же бабушка, а не подросток!
Хмыкнул.
– А пожилые люди, по-твоему, не умеют обижаться?
– Я же ей всё-таки позвонила! – начала оправдываться, уходя от вопроса. – Пускай на день позже, но позвонила. Только… Наверняка, ничего важного сообщать она не собиралась, потому что говорили мы о новом рецепте её вишневого пирога.
– Или она передумала об этом говорить, – Эль задумался.
– Почему? – наивно спросила Ася.
– Возможно, испугалась. Или решила, что в этом нет более необходимости. Ась, а намёков она не давала? О чём должна была рассказать?
– Нет.
– Вспомни.
Напрягла память, наморщила лоб.
– Она сказала, ей необходимо сообщить мне что-то очень важное. И сделать это поскорее, пока есть время. Что-то вроде того.
– Вроде?
– Я не помню дословно!
– Не дословно, но максимально точно сможешь припомнить? – Эль наклонился к бывшей. – Это могло касаться убийцы.
Ася похолодела. Дрожь погладила руки и мурашками поползла по спине.
– Думаешь, она хотела поговорить об этом? – Сглотнула.
– Не исключено. Наше… расставание совпало с её странным поведением. В тот день, – вспоминал Эль, – она в первый раз позвонила мне ночью. Я решил, что это из-за тебя. Но она ни словом не обмолвилась о твоём молчании. Лишь спросила, как долго варится карамель. Это было странно. Я был расстроен, взбешён и не придал значения её вопросу. Да и голова плохо соображала – пиво шумело. А на утро, когда я сам ей позвонил, она сказала, будто ночью приняла какое-то зелье для улучшения памяти, хотя расстройством не страдала и побочкой стала нести разную чушь. Теперь я думаю, это была отговорка. Она звонила по другой причине.
– Выходит, она просила помощи, а ты не сообразил? – гнев в глазах острым лезвием вонзился в сердце. – Она дала тебе код! А ты не придал значения, потому что был пьян, хотя мне обещал пиво раз в месяц!
Эль слегка стушевался.
– Подожди, Карамелина, не кипятись. Какой код? В этом вопросе не было шифра! Уж их-то за время работы я все выучил. Это ты ничего не знаешь о секретах Клавдии Семёновны, а мне она доверяла всю информацию.
– Всю? – продолжала кричать Ася. – ВСЮ? Тогда почему ты не знал о подстерегающей её опасности? Почему не понял, что за ней охотится убийца? Почему не спас? Почему не разгадал шифр?
– Цыц, Карамелина. Ты меня завалила своими «почему». Повторяю, не было там шифра.
– Был! – вскочила Ася. – Мы с ней в детстве играли в эту игру! Она так и называлась «Сколько варится карамель»! Ты мог понять! Мог спасти мою бабушку, а теперь она… она…
Ася захлебнулась.
Эль подошёл. Обнял.
Его рубашка тут же промокла от слёз.
Вмиг пропахла извечным леденцовым ароматом.
В эту минуту Ася признавалась себе в том, как ей было плохо без него всё это время. Утрата бабушки, заменившей родителей, огромной дырой сквозила в сердце, снова и снова вызывая стужу в душе. Эль всегда оставался единственным из многих ухажёров, кто не смеялся над её рассказами о детстве и о совместных посиделках со старушкой. Он всегда был рядом. Даже в день похорон. Один раз она поймала его тень, но решила, что померещилось. Но он был там. Он сам об этом говорил.
 
Весь груз, вся боль, саднящее чувство потери сейчас становились мягче. Словно их укутывал плед тепла, надёжности. Веры в лучшее.
Эль неизменно вызывал подобные ощущения. С ним любые беды мельчали. И, хотя, с его характером ещё надо было ужиться, без любимого наступала давящая и совсем беспросветная мгла.
Сейчас Ася готова была произнести слова любви и простить непутёвого парня.
Слёзы высохли сами собой, и через мгновение двое бывших встретились глазами, растворяясь в обоюдной нежности.
Эль давно осознал – без любимой занозы жизнь пуста. Он простил все её выходки, заскоки, придирки. И потянулся к таким манящим губам.
Ася не противилась. Её душа пела, а сердце парило где-то в вышине над проблемами, смертью бабушки, над довлеющей опасностью.
Когда Эль так сладко целовал, она знала, вместе им всё по плечу.
Вместе они – одна нерушимая сила.
Примирение по внезапности переплюнуло ссоры: двое бывших одновременно решили покинуть ряды отверженных и вдохнуть любовь полной грудью, наплевав на все минусы своей половинки.
После воссоединения долго нежились в объятьях друг друга, наслаждаясь моментом, счастьем и спокойствием. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Закончилось и пребывание в сахарной неге. Долгожданную идиллию нарушил звонок.
– Ну их всех, не бери.
– Не могу, Ась. Это может быть что-то важное. – Взглянул на экран и тут же поймал в воздухе вибрации недовольства. Ася не скрывала своего отношения к звонившему.
– Здорово, Лёшка! Ты как, по делу? А то я тут занят слегка.
– Слегка?! – читалось на багровом лице Аси. – Я это тебе припомню.
– Ого! Даже так? Подожди, ладно? – Улыбнулся своей девушке. – Не сомневаюсь, любимая. Но голос у Лёшки взволнованный. Потерпи минуту.
Карамелина демонстративно спряталась под одеялом, свернувшись калачиком. Её недовольное фырканье очень мешало сосредоточиться Элю. Но он держался, мечтая продлить примирение на подольше. В идеале навсегда.
По мере Лёшиного монолога Эль всё сильнее хмурился. В конце сказал:
– Спасибо за инфу. Не верю, конечно! Думаю, это лишь сплетни. И ты не парься. Сам знаешь, их не бывает. Всё, до созвона. Ага, я тут подзадержусь. Пока.
Ася, заинтригованная словами Эля, выползла из укрытия и поинтересовалась:
– Какая-то фигня или есть повод волноваться?
– Боюсь, что есть. Ты же знаешь, как Лёшка любит всякие паранормальные явления. В общем, он подписан на один портал, и там появилась статья о неком бизнесмене. Он вроде как почти расшифровал бумаги, где сказано, как создать зомби.
– Ой…
– Ещё какое «ой». Подозреваю, не мы одни нашли предмет, заряженный силой зомби.
– Их много? – удивилась Ася.
– Понятия не имею. Но факт остаётся фактом: если мы ничего не предпримем, миру грозит апокалипсис.
– Ты загнул, – неуверенно произнесла Карамелина.