Бывший моей сестры (СИ)

Ева окидывает взглядом накрытый на двоих стол, задерживая глаза на букете роз и бутылке вина.
— Ух ты! Впечатляет, Тимур.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что мы ужинаем дома? — отодвигаю для Евы стул. — Я вдруг понял, что нам лучше поговорить наедине, — и предлагаю бокал вина.
— Вовсе нет. Мне здесь нравится намного больше. В каком ресторане ты заказал ужин?
Фыркаю и выпрямляюсь в притворной обиде:
— Да будет вам известно, мадемуазель Гёршт, что перед вами один из лучших шеф-поваров страны, возможно, даже самый красивый.
Ева хихикает, весело блеснув глазами:
— Мои извинения, месье, я понятия не имела, что вы такой опытный.
— Можешь поблагодарить за мою маму, — ухмыляюсь и расслабляюсь. — Она позаботилась о том, чтобы мы, мальчики, научились этому искусству в раннем возрасте и без исключений.
— О, Марта восхитительна. Моя мама не можешь просто вскипятить воду, не спалив при этом кухню. Так что кулинарии меня учила тетя. Кстати, пахнет великолепно, — Ева делает паузу, с наслаждением вдыхая. — Так что ты приготовил?
— Ты когда-нибудь пробовала Тетразини с курицей? — Ева отрицательно качает головой. — Это паста по фирменному рецепту мамы. А вот десерт – это сюрприз, — зеленые глаза девушки загораются от восторга. — Возможно, ты захочешь сначала попробовать, прежде чем восхвалять мои таланты. В конечном итоге я могу отравить нас.
Хмыкаю, и комнату заполняет наш с Евой смех. Таймер на духовке цокает, оповещая о том, что ужин готов.
— Сейчас вернусь, — говорю, поднимаясь и направляясь на кухню.
— Нужна помощь? — Ева приподнимается, но я отмахиваюсь, заверяя, что справлюсь.
Паста оказалась даже лучше, чем я предполагал, учитывая тот факт, что я не готовил уже много лет, и Ева напротив меня выглядела удовлетворенной.
— Боже мой, Тимур! — наблюдаю, как девушка откусывает кусочек курицы и в блаженстве закатывает глаза. — Это так поразительно! Серьезно! Ты поразительный.
Вдыхаю с облегчением. Спасибо матери за то, что она научила меня готовить. Навык, который я до этой минуты считал бесполезным.
— Да, думаю, все получилось, — говорю с ложной скромностью, победно сжимая кулак под столом.
— Знаешь, я не буду возражать, если ты решишь сплясать победный танец, — Ева изучает меня из-под опущенных ресниц, не обманутая ни на мгновение.
Бросаю на нее возмущенный взгляд:
— Ну, нет, спасибо, — бормочу я.
Во время ужина мы поддерживаем постоянные поток разговоров. Я стараюсь не касаться и уводить подальше от тем «запутанности». Узнаю, что у Евы много любимых цветов, но она не может терпеть желтый, что девушка обожает исторические романы и фэнтези, все шоколадное, и что объявила в пятнадцать лет, что хочет стать стриптизершей, чем шокировала всю семью. Последнее заставляет меня согнуться пополам от смеха, пока не начинают болеть бока. Легко представляю испуганные лица родителей, когда они услышали такое от девочки.
В ответ я потчевал рассказами о похождениях моего брата в подростковом возрасте, наслаждаясь ее звонким смехом. Мы спорили о политике – я был убежденным демократом, в то время как Ева – либерал, и обожает все, что связано с финансами.
Девушка была в восторге от десерта – свежей клубники, политой растопленным молочным шоколадом. Едва не схожу с ума, наблюдая, как Ева слизывает шоколад с клубники, прежде чем отравить сладость в рот. Она и не подозревает, насколько сильно ее действия влияют на меня и мою решительность.
После ужина снова отклоняю ее предложение помочь мне с уборкой, на что девушка хмыкает и, покачивая бедрами в такт музыки, располагается на диване. Ева устраивается поудобнее, положив голову на спинку дивана. Она давно оставила свои туфли на высоком каблуке, открывая вид на длинные обнаженные ноги.
— Мне кажется, я выпила слишком много вина, — девушка вытягивает ноги, устраивая их у меня на коленях.
Однако в ее голосе нет особой озабоченности, скорее наоборот. Ева прикрывает глаза и качает в такт песне, тихо напевая слова. Она шевелит ногами, удобнее устраиваясь. Сглатываю и матерю себя за то, что пальцы неосознанно массируют кожу, чем вызываю у нее блаженный вздох.
 
— М-м, как приятно, — Ева выдыхает. — Не останавливайся, пожалуйста.
— Не буду, — заверяю светловолосую.
Подавляю свою собственную неистовую потребность. Сосредотачиваюсь на ощущениях бархатной кожи под руками и тихими стонами наслаждения – чистый рай для моих чувств.
Взглядом скольжу по ее лицу: глаза прикрыты, на щеках проступает румянец, все тело томное и расслабленное. Я чувствую странное удовлетворение, зная, что Еве впервые комфортно рядом со мной.
— Что тебе сказала София? — резко спрашивает девушка, неуверенность отражается в ее глазах, когда она ловит мой взгляд.
Замираю от вопросах, на мгновение застигнутый врасплох.
— Она сказала мне правду, — бормочу я, возобновляя массаж. — Или, по крайне мере… ее версию правды.
— Мне жаль, что скрыла от тебя правду, Тимур, — Ева приподнимается. — Я не должна была позволять тянуться этому так долго… Может, все сложилось бы по-другому, если бы я просто объяснила…
— Эй! — отпускаю ее ноги и тянусь к Еве, аккуратно обхватывая ее лицо. — Не смей винить себя, Ева. Ты просто пыталась защитить свою сестру, и я понимаю, что… Ты… самый сильный и преданный человек, которого я когда-либо встречал. Это я должен просить у тебя прощения за все те разы, когда причинял столько боли, — горько улыбаюсь. — Я не заслуживаю, чтобы ты даже смотрела на меня, но ты здесь, и я обещаю тебе… Я проведу остаток жизни, пытаясь загладить свою вину перед тобой, даю тебе слово.
Тихий всхлип и слеза скатывается по ее щеке, и я нежно смахиваю ее большим пальцем. Сердце сжимается.
— Мне так жаль, карамелька, пожалуйста, не плачь.
Ева качает головой, высвобождаясь и отодвигаясь от меня, спустив ноги с дивана. Она обхватывает себя руками и медленно поднимается.
— Я слушала твои сообщения, — шепчет, не глядя на меня. — Я… Ты… Мне показалось, что ты хотел что-то сказать и…
— Я люблю тебя, Ев, — перебиваю зеленоглазую.Сейчас самое время раскрыть и свой секрет.— И прежде чем ты скажешь, что это из-за того, как все обернулось с Софи… Позволь мне рассказать тебе кое-что. Пять лет назад я думал, что встретил идеальную девушку. Я не был влюблен в нее, но тогда я и не верил в любовь. Мы встречались с ней, и я убедил себя, что из нее получилась бы идеальная жена. Познакомил со своей семьей, но они ее не приняли и не разделили мой выбор. Мама сказала тогда, что она мне не подходит, и когда я встречу подходящую девушку, я пойму, что жениться просто для галочки – это фатальная ошибка. Но я проигнорировал маму и начал строить планы, где и как сделать предложение. Тогда моя девушка захотела познакомить меня со своей двоюродной сестрой и лучшей подругой, ну, а я согласился. Планы становились на свои места, и я был уверен, что смогу очаровать ее сестру, — улыбаюсь от воспоминаний. — Но в тот момент, когда она подняла свои пронзительные зеленые глаза, я почувствовал себя так, словно меня ударили по голове. Мои благие намерения вылетели в окно, и все, о чем я мог думать – каково быть с ней. Видеть ее каждое утро, слушать ее голос и смех.
— Что? — Ева ахает. Глаза расширяются. Тонкая рука неосознанно прикрывает рот.
— Ты проникла мне под кожу, Ева. Заставила почувствовать то, что я никогда не испытывал к другой женщине… Я хотел поцеловать тебя и убить одновременно. Хотел, чтобы ты смотрела на меня без презрения и осуждения в своих глазах. С того момента я мечтал о тебе и ненавидел себя за вожделение. Возненавидел за то, что заставила хотеть тебя… Я желал мучить тебя так сильно, как ты мучила меня. Когда София разорвала наши отношения, я злился не потому, что это нарушило мои планы… Я был в ярости, потому что думал, что ты считаешь, что я недостаточно хорош и недостоин внимания, — поджимаю губы. — В течение многих лет я наблюдал, следил за тобой… не за Софи. Я был одержим и чувствовал ярость, потому что ты была той, кого я хотел, но не мог получить. Потом я узнал тебя лучше, и поверь мне, Ева, мне не потребовалось много времени, чтобы полностью потерять рассудок. Я жил ради наших встреч, жил, чтобы услышать, как ты кричишь на меня, будь-то в порыве гнева или страсти. Я сделал все, что мог, чтобы быть рядом с тобой, и пусть я этого не понимал, но… Я влюбился в тебя – глубоко и бесповоротно.