Амнезия

– Брось, мам… все в порядке.
Я взяла его за руку. Оглянувшись, я удивилась тому, что Пол куда-то подевался. Он ведь следовал за мной или у меня просто разыгралось воображение? Может, свернул в гараж, чтобы полюбоваться построенной собственными руками лодкой?
Лесная юрта. Любимая лодка Пола. Не лучше ли после всего случившегося думать о таких житейских вещах?
Меня вновь охватило желание покурить.
– Послушай, у тебя есть что-нибудь? – спросила я Шона, прижав пальцы к губам и втянув в себя воздух.
– «Травка»?
– Нет, просто сигарета.
– Я не курю, мам. Ты же знаешь.
– А как насчет первого? – обдумав его ответ, спросила я.
– Мам, лучше просто присядь. Я налью тебе винца.
Я позволила Шону довести меня до стола и усадить. Он принес с кухни белое вино, достал из буфета чистый бокал и налил мне половину. Не следовало бы мне, конечно, пить, но я все же сделала глоток. Потом, совладав с собой, посмотрела на сына. Как же быстро пронеслось время… Ему уже четверть века, а Джони – двадцать два года. Хотя я пока воспринимаю ее как ребенка, выглядит она зрелой женщиной. А с Шоном порой бывает трудно связаться, и он непредсказуем, но зато все понимает.
– Все будет хорошо, – повторил он, взяв меня за руку.
– Да-да.
– Нам же все это не впервой, верно?
– Что ты имеешь в виду? С Джони?
– Ну да, – он пожал плечами.
– Ох, не знаю… По-моему, это нечто особенное. И вообще, кажется, я серьезно облажалась.
Я поделилась с ним, как могла, причиной моих опасений, опуская некоторые тайные детали. Слушая меня, Шон понимающе кивал и озабоченно хмурил лоб. Но, излив душу, вместо чувства облегчения я испытала очередной приступ досады. Как такое могло случиться? Разве может кто-то быть так чертовски похож на моего бывшего пациента? Разве могла я так ошибиться насчет этого парня? У него вполне правдоподобная версия прошлого – правда, неожиданная для меня. Пусть он признал смутность воспоминаний – что-то в его памяти наверняка прояснилось благодаря моим напоминаниям.
Или, может быть, воспоминания живы, но подавлены…
Или – минутку – может, он рассказал Джони настоящую историю, не зная, что она моя дочь? Но тогда почему она пришла в такое замешательство из-за моего предположения о его матери?
– Ну вот, я опять начинаю, – проворчала я.
– Что? – Шон нахмурился.
– Ничего.
Мы сменили тему. Я спросила о том, что он поделывал последнее время. Сын рассказал мне о серфинге на Тихом океане.
– Так ты отдыхал в Калифорнии?
– Всего пару недель.
– Почему-то я этого не помню…
– Я выложил пару фоток. Но там ничего особенного.
Шон пояснил, что искал там работу по сбору фруктов. Но осознав, что практически все фермы стремятся нанять более дешевых мигрантов, отправился дальше. На Венис-Бич он познакомился с девушкой. Именно она предложила поехать в Колорадо.
– Колорадо, конечно, никто не ассоциирует с органическими продуктами, но на самом деле там все это дико развито.
– Расскажи мне о девушке.
Я с удовольствием переключилась на жизнь Шона. Она такая свободная и веселая, похожа на любовный роман… Девушку звали Хлоя, и она жила в Колорадо, но зимой обычно ездила на тихоокеанское побережье, чтобы погреться и пообщаться с друзьями.
– Правда, когда мы добрались до Денвера, она свалила, – признался Шон.
– Она недостойна тебя. – Я сжала его руку и выпятила нижнюю губу.
– Да все путем. Мы славно повеселились. Я все равно пока не готов остепениться.
Его слова опять навеяли мысли о Джони. Я никогда не давила на своих детей, намекая, что пора бы обзавестись своими семьями и подарить мне внуков. Конечно, я порадовалась бы появлению внуков. Когда-нибудь. Для нас с Полом важно, чтобы наши дети не упустили шанс прожить самостоятельную жизнь, отдать дань увлечениям молодости и в свое время остепениться. Мы полагали, что это будет способствовать здоровому и прочному союзу. Не то чтобы я жалела, что сама этого не сделала, прежде чем пустить корни и создать семью. По молодости я славно погуляла, познавая мир. Пол тоже поколобродил. За исключением одной давней штормовой передряги, наше семейное плавание проходило гладко.
 
Разве не гладко?
– Я рада за тебя, Шон, – сказала я сыну. – Живи полной жизнью согласно своему разумению. Это важно.
Я собиралась добавить еще кое-что, когда услышала шум мотора, автомобильного мотора. Поднявшись из-за стола, глянула на часы – мы с Шоном проболтали около часа. Снаружи уже доносились тихие голоса, но они становились громче. И шаги хрустели по гравию. Я прошла ко входу и встала около сетчатой двери. Ночной воздух благоухал запахами сосны и ольхи. Солнце зашло уже пару часов назад, задул свежий ветерок, приятно холодивший кожу.
Пол определенно торчал в гараже; через открытые ворота изливался бледный рассеянный свет. Из темноты в эту светлую полосу вступили моя дочь и ее жених. Не знаю, кого еще я ожидала увидеть, но, увидев их, занервничала, как школьница перед выпускным балом. Ведь мне предстояло извиниться и попытаться разрешить некоторые разногласия.
Я заметила, как Пол, выйдя из гаража, начал о чем-то говорить с ними. Потом увлек Майкла, чтобы показать свою драгоценную лодку. Джони осталась на подъездной дорожке. Повернувшись, посмотрела в мою сторону, и я невольно замерла. Но вот она приветливо махнула мне рукой.
Я ответила тем же. И, внезапно подмерзнув от прохладного ветерка, обхватила себя за плечи. Меня обуревали смешанные эмоции – благодарность, подозрения и предчувствия. Увы, это единственное, что мне остается, борясь с желанием броситься в гараж и узнать, почему они так быстро вернулись.
– Надо же, смотрите, кто к нам вернулся, – усмехнулся Шон. Он подошел ко мне, потягивая вино.
Пол громогласно нахваливал свое творение. Майкл что-то бормотал в восхищении. Потом Майкл вышел на свет, Джони взяла его под руку, и Пол крикнул откуда-то из гаража:
– Увидимся в доме!
Отойдя от двери, я направилась в кухню, не зная, чем себя занять. Шон тоже вернулся и сел за стол. Вся посуда была перемыта, кроме моего бокала, и я, забрав его со стола, направилась к раковине сполоснуть и его. Я как раз поставила бокал на сушилку, когда вошли Джони и Майкл.
Испытывая неловкость, я не спешила встретиться с ними взглядом. Слишком тяжкая сцена разыгралась на подъездной дорожке. Я еще не до конца осмыслила ее. Тем не менее, похоже, они пришли к какому-то согласию. Оно сквозило в их движениях, в их поведении. Оба они одарили меня «приветами», и их голоса прозвучали весело, с легким возбуждением. Майкл выдвинул стул, и Джони села за стол. И он тоже опустился рядом с ней на то место, где сидел за ужином, лицом к кухне, спиной к окнам с темным озером за ними.
Наконец я решилась подать голос:
– Так быстро вернулись? Все в порядке?
– Да мы и не хотели еще уезжать, – пояснила Джони. – Собирались выпить с ними, но позже. Но когда… Когда вы с Майклом болтали снаружи, я позвонила им и спросила, смогут ли они приехать немного раньше. Тогда они и увезли Майкла.
– Понятно, – сказала я.
Прислонившись к раковине, я отчасти почувствовала себя в знакомом положении, слушая, как моя дочь оправдывается и объясняет свои действия. Но сказано явно не все. И это было написано на лице Майкла.
– Доктор Линдман… – начал он.
– Эмили.
Он прочистил горло. Его глаза метались между мной, Джони и Шоном. Наконец они окончательно нацелились на меня, сияя искренностью.
– Я сожалею о том, что произошло ранее.
– Все в порядке. Слушайте, ребята…
Джони подняла руку.
– Мам. Просто выслушай его. Ладно?
Я провела пальцами по губам, символически показав, что закрыла рот на замок.
– Вы правы, – продолжил Майкл – Я не знаю точно, что случилось со мной в детстве. Всю мою жизнь окружающие в основном замалчивали историю нашей семьи. Мало говорили о моих родителях. Но я догадывался, что мое прошлое слегка изменено. Хотя просто думал, что они… В общем, избавляли меня от некоторых подробностей. Например, почему я не присутствовал на похоронах? Я думал: может, их тела были слишком… – Он вновь прочистил горло, словно пытаясь справиться с волнением.