Солнце в оковах плюща (СИ)

Да повезло мне стать перспективной невестой для местных. Прям сокровище с ножками. А хотела быть неприметной.
За разговором мы пошли к зданию стражи. Верлия посоветовала спросить там, может есть «возвратники». Иногда рабов покупают и быстро возвращают, если не понравились. Пока те ждут новых хозяев их держат здесь. Тут же держали тех, кого отправляют в Город Утех.
− Я там не была, но мне говорили… − С энтузиазмом начала подруга, но я перебила ее.
− Я была и вспоминать не хочу. Поверь мне, никогда не стремись туда.
Она смутилась, возможно представив, чем я там занималась. В некотором роде не далека от истины. Не успели мы дойти до здания, как нас окликнул мальчик лет четырнадцати, невысокий и худенький.
− Товы, госпожи, прошу. Могу я к вам обратится?
− Чего тебе? − Верлия скривилась.
− Прошу, − он погрустнел, видя такую реакцию, но потом взглянул на меня.
− Това, прошу купите мою маму.
Я онемела. Не послышалось? Как это?
− О чем ты? − Подруга собралась быстрее, да и жесткость из голоса ушла.
− Мы жили вместе, но она не была женой отца. Теперь он нашел достойную себя невесту. Устроил так что маму забрали и надели ошейник. Она уже четыре дня там, а когда приедет повозка ее отправят очень далеко. Прошу, купите. Мне через три года восемнадцать я приду и выкуплю ее. Мы с братом соберем денег, прошу.
− Такое бывает, − озадачено проговорила Верлия. – Редко конечно. Надо быть исключительным подонком чтобы провернуть подобное, да еще на глазах у детей.
После этой реплики я зауважала подругу. Все же она не совсем пропащая.
− Он уверен, что я ничего не знаю. Я прошу вас. Я слышал, что стражники делают с рабынями, − мальчик сжимал кулаки негодуя от своего бессилия. − Я ничего не могу сделать. Она…
− Хорошо. − Инстинкты говорили вместо меня. Видя, как мужественно держится этот ребенок, волнуясь о самом дорогом человеке, я не могла не вмешаться. − Если ты уверен, что она еще там, я попытаюсь помочь.
Мальчик смотрел с надеждой нам в спины, пока мы не скрылись в проеме нужной двери. Сразу попросили показать рабов, приготовленных для отправки. Их содержали вместе в одном помещении. Пол был устлан какими-то лохмотьями. Я с трудом различила «зарывшееся» в них небольшое тельце в окружении четырех немытых мужских особей. Конечно в голову тут же полезли самые худшие предположения на их счет. Но некий диссонанс в реакции на вошедших меня удивил. Женщина спряталась за остальными рабами со страхом глядя на стражников. А ее защитники нахмурились. Мальчик верно сказал о местном произволе. Стражники творят что вздумается с ничейными рабами, за которых некому заступится. Живые сядут в повозку и ладно. А от рабов, вообще едва ли имевших доступ к женщине, подобного поведения не ожидала. Все же, стоило проверить мои догадки, ведь сокамерники могли попросту ее запугать.
− Мне нужна женщина. − Сказала громко.
Она подошла к решетке. Вся в синяках и рваной одежде. В потухшем взгляде только страх и тоска.
− Как тебя зовут?
− Лурия. – Прохрипела женщина севшим голосом, уже не ожидая ничего хорошего.
− Говори почтительно, рабыня! − Заорали возле моего уха.
Женщина вздрогнула и сжалась.
− Лурия, госпожа, простите.
Ненавижу такие моменты. Хочу уйти отсюда. Посмотрела на остальных рабов, что негодующе наблюдали за происходящим.
− Я покупаю ее. И побыстрее я спешу.
Сунула несколько монет. Тут же сделали привязку к кольцу, и стражник удалился кое-что оформить. Решила, что наступил подходящий момент.
− Лурия, теперь ты моя и никто тебе не навредит. Скажи, эти рабы что остались, это они с тобой сделали?
− Купите их. Они хорошие люди и не заслужили того, что их ждет.
Как посветлело ее лицо. Случается, когда собственные невзгоды немного отходят на задний план, если рядом кто-то в худшей ситуации.
− У тебя большое сердце. – Я ободряюще улыбнулась.
Вернувшегося стражника я снова озадачила оформлением. А сама подумала: «Вот и купила несколько рабов для работы.» Выйдя из здания сняла накидку, благо их на мне по-модному штук десять, и набросила на женщину. Но, едва ли мне удалось приукрасить образ, который будет помнить ее сын во время долгой разлуки. Мы успели отойти метров двадцать, когда мальчик возник перед нами. На объятья он не решился, полагаю, чтобы не причинить лишнюю боль. Только прижимал к себе руки матери, пока она тихо плакала. Какой понятливый юный мужчина.
 
− Я не смогла бы как ты, вот так сразу принять решение. – Смахнув слезу сказала подруга.
− Не забывай, я изначально пришла за работниками.
− Да, но ты смелая.
− Не во всем. – Сразу вспомнилась моя ситуация с женихом. Да, смелым быть легче, когда не вовлечены собственные чувства.
После обещаний не терять связь, ждать и быть сильным, мальчик отправился домой. В дороге я наблюдала за новыми рабами. Снова страх, недоверие, покорность. Проходили. Но я заметила кое-что еще. А именно, как рабы что-то интенсивно обсуждают, без слов, одними глазами. Сильно. Не такие они и отмороженные. Только позволяют о себе так думать. Решила, пока едем можно и познакомиться. Мне все же достались два полевых раба по имени Руй и То. Им было под девяносто, по местным меркам не ликвидны, вот их и списали. Это учитывая, что люди стареют к двумстам. Что за расточительство? Загорелые, прошедшие через непосильный труд от которого изнашиваются суставы, мужчины смотрели усталыми глазами.
− Хозяйка, для добычи мы можем быть недостаточно сильны. – Покаялся Руй. Он знал свою цену на рынке, где товар – годы жизни.
− У меня новый способ добычи. Там нужна не так сила, как смекалка и последовательность. Думаю, справитесь.
Конечно, на приятельские отношения со своими рабами я не надеялась. Но в моей власти было показать им человеческое отношение. Видеть в них личность, а не инструмент. И я решила, что докажу насколько их предыдущие хозяева продешевили.
У двоих других рабов, которые оказались домашними, были изуродованы лица. Похоже, в городке есть свой домашний маньяк. М-да каламбур. В ожидании рассказа я посмотрела на того, что сидел ближе. Светловолосый мужчина лет сорока с ясными глазами и шрамами в форме «х» на обеих щеках.
− Хозяйка, − со мной заговорил второй. Он был моложе. Левую сторону его лица расчерчивало несколько шрамов, задевая веко и губу. − Гер не может говорить. Разрешите мне сказать за обоих. Мы принадлежали одной хозяйке.
− Говори.
− Меня называли Сар. Я следил за одеждой и мебелью. Иногда ухаживал за дракжами. Гер помогал повару.
− То, что случилось с вашими лицами, было в наказание? − Он кивнул. Угадала. − За что?
− За ошибки.
− Как сильно нужно ошибиться чтобы получить такое напоминание?
− По-разному. Мы резали друг друга ножом пока хозяйка не говорила, что достаточно.
− В моем доме ножи используют для других целей. Так вас никто не будет наказывать.
Не поверили, по глазам вижу. Вздохнула. Дома всех отправила отдыхать и приводить себя в порядок. Каждый новичок получил по «няне» из первой покупки, чтобы объяснили мои порядки. Сама со спокойным сердцем села за работу. Но не прошло и полу часа, как в кабинет вбежал Эрит.
− Хозяйка! Мне нужно зелье!
− Но ты уже принимал сегодня утром.
− Времени нет. Отдайте немедленно! − Эрит упал на колени. Его трясло. − Умоляю.
Совсем на себя не похожий Эрит ввел меня в ступор. Я не понимала в чем причина такого поведения. Тяжелая поступь Дугара привлекла мое внимание.
− Хозяйка, Никею плохо.
Только после его слов я отмерла и бросилась к сундучку с лекарствами. Приходилось запирать его, зная, что в доме человек с зависимостью. Никей корчился в судорогах вспарывая пальцами дорожку, ведущую в сад. По его телу пробегали странные темные волны. Пожелтевшие глаза без зрачков пугали больше чем лицо, искаженное хищной гримасой злобы и боли. Юноша бездумно хватал воздух ртом, в котором я заметила звериные клыки. Они царапали губы и на земле уже виднелись капли крови. Это было похоже на одержимость. Никей захрипел, когда ошейник начал душить потолстевшую шею, на которой будто прибавилось мышц. Стало понятно, что именно случилось с Эритом. Фар и один из полевых рабов прижимали Никея к земле, полагаю, чтобы меньше навредил себе. Когда в него влили зелье и судороги пошли на убыль и его перенесли в комнату. Только тогда я заметила сидевшую на земле Морну.