Дело о Черном Удильщике (СИ)
Никогда раньше Марван не задумывалась о том, что в грудной клетке есть внутренние органы, но сейчас, чувствуя, как расправляются лёгкие, поняла, насколько короток и хрупок человеческий век. Вспомнился Карпун и день, когда старший детектив в последний раз видела его живым. Женщина вдруг поняла, что наставник силой сдерживал кашель, потому что не помнила, когда старик унимал влажные хрипы или першение.
— Чёртова Анна Групер! — выкрикнул Аркан, выходя из себя. — Провались оно всё к ханосу!
Мужчина схватил зажжённую лампу и удалился из комнаты. После чего старший детектив услышала, как он остервенело крутит диск телефонного аппарата, набирая чей-то номер. Марван сглотнула и, отдышавшись, встала с кровати. Пол приятно холодил ступни, и она ненадолго задержалась возле распахнутого настежь окна. Ветер потрепал чёрные вьющиеся волосы и, ласково скользнув по женским плечам, вылетел прочь.
— Прошу тебя, приезжай без неё, — голос инспектора стал мягким, но звучал взволнованно, — и посмотри сама.
Марван, тихо ступая в темноте, замерла возле двери и прислушалась к разговору. На том конце провода кто-то затараторил, и старший детектив подошла ближе, желая различить слова.
— У меня нет на это времени, мама, — Аркан посмотрел на свои пальцы и снова сжал руку в кулак, пытаясь унять дрожь. — Жду тебя утром. Адрес знаешь. Обязательно привези с собой то, что я просил.
Инспектор со звоном положил трубку на телефонный аппарат и потёр зашеек. После обернулся к Марван и спокойно произнёс:
— Моя мать работает в Департаменте, в отделе исследований — она ихтиолог. Анна Групер — её ближайшая подруга и выдающийся учёный нашего времени. Эта женщина единственная взялась изучать мутации и их влияние на организм. Я давно просил их приехать, чтобы они осмотрели тебя, но Групер срочно отбыла в командировку и мать не успела повидаться с ней до отъезда, чтобы передать мою просьбу. — Хамс покачал головой и опустился на диван. — Её корабль должен был пришвартоваться несколько дней назад, но…
На старшего детектива нахлынула волна детских воспоминаний. Перед глазами поплыли тошнотворные картинки из прошлого: отец, лежащий на полу, кричащая мать и грузное тело пирата, безвольно качнувшееся от её пинка. Запах свежей крови, пота и мочи ударил в нос, и Марван сдавленно кашлянула. Инспектор закрыл глаза, тяжело вздохнул. Женщина подошла к нему вплотную, и Аркан прижался головой к её горячему животу.
— Не могу позволить себе потерять тебя, — еле слышно прошептал он. — Если бы я только мог изменить прошлое…
Старший детектив присела, чтобы встретиться взглядом с инспектором:
— В этот раз мы поздно нашли друг друга, — она слегка улыбнулась, разглядывая тёмные крапинки в зелёных глазах, — но это не значит, что в следующей жизни мы не встретимся вновь.
Хамс осторожно провёл пальцами по серой чешуе возле глаза любимой и, поджав губы, подытожил:
— Мне нравится, что ты веришь в красивые сказки. Это подтверждает благолепие твоей души. — Его взгляд неожиданно посуровел и ожесточился: — Но военный опыт подсказывает, что чудеса являются всего лишь следствием верно принятых решений.
Марван не стала отвечать. Она понимала, что, в силу характера и возраста, Аркан упускает вещи, свидетельствующие о наличии высшего промысла, и его прагматичный ум, скорее всего, так и останется глух к его зову. В голове мелькнула мысль, и она тут же озвучила её:
— А как ты нашел меня? — старший детектив поднялась, села рядом и закинула ноги Аркану на колени. Глаза инспектора забегали, и женщина поняла, что задела важную для него тему.
— Не я, — мужчина вспомнил момент, когда впервые увидел снимок Марван в газете. — Конгерман показал статью, в которой говорилось о смерти Карпуна. Сначала я едва пробежался глазами по тексту… но что-то заставило внимательнее присмотреться к маленькой чёрно-белой фотографии, притулившейся в самом конце страницы. — Инспектор замолчал, подбирая слова, и, решив не раскрывать подробностей, коротко добавил: — Я сразу узнал тебя, Марван.
Против воли в голову устремилось позорное видение, за которое инспектору стало стыдно. Он вспомнил, как вырвал из рук управляющего «Вестник Пучины» и мгновение рассматривал размытое лицо женщины, которая была повинна в смерти его боевых товарищей. Она стояла напротив высокой надгробной плиты, облачённая в простое чёрное платье. Звуки пропали, превратившись в нескончаемый поток тонкого, постылого звона. Что-то всколыхнулось внутри, сильно дёрнулось, пытаясь вырваться наружу. Контр-адмирал содрогнулся от внезапного толчка. Сильный, нежданный, он был похож на удар под дых. Голова закружилась. Ладони вспотели. Аркан попятился, налетел спиной на шкаф, и его створки гулко клацнули.
— Что с тобой, мальчик мой? — взволнованно произнёс Конгерман, неуклюже пытаясь вылезти из-за рабочего стола.
Контр-адмирал, не понимая, что происходит, попытался ухватиться за ручку деревянной двери, но промахнулся и грузно свалился на пол, больно хлестнув себе по лицу газетными страницами. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и подобрать с половиц осколки своего вдребезги разбитого достоинства. Конгерман протянул ему толстую руку, увитую золотыми кольцами, но контр-адмирал проигнорировал жест помощи и, пытаясь унять головокружение, пошатываясь, встал самостоятельно.
— Это она! Та девушка из видений! — Аркан указал на маленький квадратик изображения и с хрустом смял страницу. — Я убью её.
Управляющий отошёл на несколько шагов, внимательно оглядел разъярённого воспитанника и, лукаво прищурившись, полюбопытствовал:
— И что же ты собираешься делать?
Контр-адмирал крепче сжал в кулаке бумажный лист и сквозь зубы ответил:
— Я непременно что-нибудь придумаю.
Аркан повернул голову и посмотрел на заспанную женщину. В её глазах пылал яркий огонёк нежности, кротости, любви и уважения. Инспектор коснулся миниатюрных стоп и размял их. Затем ласково провёл руками по лодыжке, поднялся выше и остановился на внутренней стороне бедра. Кожа Марван была белоснежной, горячей и бархатистой.
— Я отдал бы свою жизнь ради твоей, — внезапно признался Хамс. Жилка на виске затрепетала, и мужчина отвернулся, пряча эмоции. Ненависть к себе уселась в дальнем углу комнаты, помахала инспектору из темноты рукой и обвинительно зашипела, имитируя голоса товарищей:
— Преда-а-ате-е-ель…
Инспектор медленно поднялся с дивана, стараясь не встречаться взглядом со старшим детективом, и начал разводить в камине огонь: открыл кованую решетку, взял из маленькой дровницы пару крупных поленьев и аккуратно уложил их домиком возле дальней стенки.
— Всё сложилось правильно, — чуть слышно проговорила Марван, разглядывая широкую спину и сильные руки инспектора. — Истине плевать на сомнения. Она существует, даже когда ты не веришь в неё.
Аркан промолчал и, скрутив в трубочку страницы «Таинственного стражника», на которых был изображен Илиоф Лакриян, просунул листы в широкую щель между дровами. Чиркнул спичкой и зажёг пламя. Костер, разгораясь, затрещал, и в гостиной сразу стало светлее.
— Ты ошибаешься, Марван, — Хамс развернулся и окинул взглядом комнату, выискивая призрак своей совести. — Истина никогда не бывает правильной. Она субъективна, изменчива и имеет множество личин. И если для тебя крайне важна любовь, то для кого-то в той же степени дорога крепкая дружба. — Он выпрямился и посмотрел старшему детективу в глаза: — Нет верных решений. Есть только наш выбор.
Марван отвернулась, не выдержав тяжелого взгляда. Потупилась и негромко спросила:
— Думаешь, я не понимаю, что ты имеешь в виду? — Она ненадолго замолкла и, набравшись смелости, закончила: — В том, что они погибли, нет моей вины.
Аркан сорвался с места, подлетел к ней и хотел было схватить её за руку, но вовремя опомнился, остановился и, попятившись, отошел далеко назад. Марван встала, метнула на инспектора взгляд, полный сожаления, и медленно двинулась в его сторону.