Действительно ли была та гора?

Мать, не желая говорить о том, к чему привела ссора с невесткой, спросила:
— И почему эта зима такая длинная?
В воздухе чувствовалась сила весны, и тело пронизывал ночной ветер.
 7 
 НЕЗНАКОМЫЕ МУЖЧИНЫ 
 
1
Прибыль магазина пижам, достигшая апогея в самый разгар Рождества, постепенно снижалась, за исключением недель после зарплаты янки. Незаметно настал апрель. Мать, кажется, была права, когда говорила, что, если работаешь наемным работником, пусть ты и устал, деньги получишь с чистой совестью, если дела будут идти хорошо. Хотя прибыль и не достигала рождественских высот, это не был откровенный спад. Среди магазинов на первом этаже, работающих за счет консигнаций, магазин пижам по-прежнему продавал больше всех. Но в скучные дни, когда четверо сотрудников магазина, проводя время за болтовней, зевая, листали японские порнографические журналы, на душе у меня было неспокойно. Я посматривала не только на директора, но и на сотрудников магазина. Меня мучили угрызения совести, потому что я считала себя праздным едоком. Возможно, директор Хо не увольнял меня, потому что хотел использовать в чем-то большем, чем просто продажи пижам, но я лучше, чем кто-либо другой, знала, что не соответствую его ожиданиям. За прошедшее с Рождества время директор и Тина предприняли три-четыре попытки с контрактами на получение новой концессии, но все они провалились. Директор Хо не винил в этом меня, но каждый раз, когда старательно подготовленные документы оставались без ответа, я впадала в уныние. Я заметила, что он стал реже повторять слова «Сеульский университет», и это тоже не придавало мне уверенности в себе. Тина Ким, наоборот, как могла, ободряла меня. Она говорила, что дело было не в том, что документы было плохо составлены, а в том, что не было хорошей идеи. Каждый раз в качестве примера блестящей идеи она приводила магазин портретов.
— Я не знаю, как это пришло мне в голову. Разумеется, правильней сказать — это была не моя идея, а Сацина Кэнона. Мы как-то вели праздный разговор и заговорили про портреты. Я сказала, что было бы интересно, если бы можно было мгновенно заказать и получить портрет. Не успела я договорить, как Кэнон тут же ухватился за мою мысль. После этого мне оставалось лишь наблюдать — дело пошло само собой. Это правда — мы действительно разговаривали об этом только один раз. И тогда не было таких тщательно проработанных документов, как те, над которыми работала ты. Разумеется, это не означало, что не было никаких документов, но Кэнон все проблемы решил сам. Честно говоря, магазин портретов был создан не нами, мы лишь получили «столик с едой», подготовленный Кэноном. Покрутившись, я поняла, что самое удобное в этом мире — торговля, в которой у тебя всегда есть возможность отхватить часть прибыли.
Однажды из почти не знавшего плохих дней и постоянно приносившего доллары магазина портретов внезапно уволили продавца Ли. Он носил с собой валюту и попался. Если у корейца находили доллары, он безоговорочно считался закоренелым преступником, работающим на черном рынке. Таким было отношение соответствующих органов РХ. Только директора магазинов, торгующих корейскими товарами, имели право нанимать продавцов и разнорабочих, но увольнение зависело не только от них. Когда продавец был не по душе или не шла торговля, директор еще мог уволить его по своему усмотрению, но работника он мог уволить, только если тот нарушил установленные правила. В таких случаях в отношении рабочего начиналось расследование в РХ, если он был виноват, его лишали пропуска. Главным правилом для всех было одно — избегать черного рынка. Но рабочим в РХ потому и завидовали, что, если хорошо прокрутиться на черном рынке, в течение короткого времени можно было заработать целое состояние.
Обычно там, где торговали американскими товарами, продавцы работали не более трех месяцев, затем их сменяли другие. Проблема заключалась в больших деньгах, которые можно было заработать в РХ за несколько месяцев, работать в нем долго особого смысла не имело. Естественно, на рынке «Намдэмун» из-за высокой прибыли шла ожесточенная конкуренция за право размещения в магазинах сигарет, мыла, зубной пасты и продажи других американских товаров черного рынка. Сацин Кэнон имел право увольнять работников и размещать американские товары в магазинах рынка «Намдэмун», поэтому Тина Ким, о которой шел слух, что она любовница Кэнона, хотя никто не знал, правда это или нет, в РХ могла вести себя как королева. Пусть во время обыска продавца Ли обнаружили доллары, стоило ей лишь замолвить за него слово, и этого было бы достаточно, чтобы выручить мальчика, но она даже пальцем не шевельнула.
 
Тина, не скупясь на выражения, говорила, что он подставил работников нашего магазина. Не заступившись за Ли, она выглядела более бездушной, чем добрый янки, обнаруживший при нем всего лишь несколько десятков долларов. Он рассказал, что, хотя продавец Ли на пару с уборщицей выносил товары, считая это чем-то вроде карманных денег, он никогда не вскрывал коробки и не залезал в грузовики с товаром. Но, видимо, директор Хо придерживался того же мнения, что и Тина, поэтому его излюбленные слова про управление магазином «по-семейному» отдавали лицемерием. Однако виновник вел себя относительно хладнокровно. Когда он вернулся из главного офиса, мы спросили:
— Ну, что там решили?
В ответ Ли ударил себя по шее ребром ладони, пожал плечами и спокойно ответил:
— Уволен.
— Мальчишка стал совсем янки, — сказал директор Хо.
— Да, вы правы, — согласился с ним дядя Ан. — Этот мальчишка, видимо, считал себя американцем — носил с собой доллары. Я посоветовал ему посмотреть на свою физиономию. Видимо, потребуется много времени, чтобы он пришел в себя.
— Как узнал вкус денег мальчишка, в голове которого кровь еще не высохла…[100] Несмотря на его возраст, я ведь платил ему неплохую зарплату…
— Испортил себе жизнь, что тут еще сказать, — вставил дядя Ан, поглаживая щеку. — Незаконная торговля… как в поговорке: «Аппетит приходит во время еды». Он, видимо, считал, что для него нет ничего невозможного. Поэтому я с самого начала говорил, что неправильно, когда бедняк приходит в наше дело. Для человека, в доме которого полно лишь голодных ртов, ждать день зарплаты в новом прекрасном мире, где перед твоими глазами летают пачки денег, — нелегкое дело, если воля слаба.
Так разговаривали между собой директор Хо и дядя Ан, глядя на Ли, вальяжно удаляющегося с высоко задранным носом, в попытке подражать походке янки. Глядя на его преувеличенное спокойствие и на то, как он насмехался над людьми гораздо старше него, возможно, из-за навязчивой мысли, что я тоже должна кого-то ослушаться, я обливалась холодным потом. Я чувствовала себя жалкой и отвратительной из-за того, что была похожа на скрученную выжатую тряпку. Понимал ли Ли, что мир, в который он сейчас шел, был миром, в котором он больше не сможет устроиться на работу в американскую армию? Для меня тот мир гарантировал бедность, но одновременно он был чистым миром, на который нельзя было смотреть свысока. Я, словно не знакомый с Ли человек, лишь смотрела, как он уходит, и не смогла сделать даже нескольких шагов, чтобы проводить его. Магазины пижам и портретов были рядом и под управлением одного директора, а я не знала даже имени Ли. У меня мелькнула мысль, что в черном списке его имя, наверное, будет ярко светиться, словно глаза кошки в темной ночи.
 
— Мисс Пак, с сегодняшнего дня придется тебе принять магазин портретов, — сказал директор Хо, позвав меня за витрину и предложив сесть на стул.
У меня душа ушла в пятки. Это произошло сразу после того, как Ли скрылся из виду.
— Мне?!
Мой вопрос звучал, скорее, как громкий крик, от неожиданности я закашлялась. Но, видимо, директора Хо не интересовало мое мнение. Он впервые спросил меня о положении моей семьи. Я интуитивно поняла, что последний вопрос — самый важный, и мне пришлось серьезно соврать.