Как я не хотела спасать мир (СИ)

— Потискал сам, — выдернула я принца из могучих объятий дамы и вручила страже, — дай потискать другим! — И смотрела потом, как парнишку уносят из зала почти в бессознанке: — Память обо мне будет с ним, куда он ни пойдет… — вспомнилась следующая строчка из ламбады.
— Я приказываю прекратить! — завопил встревоженный Тристан, взобравшись на трон. — Объявляю бал закрытым! — Музыка стихла, а за окнами все еще было темно. Непорядок!
— А после бала, — радостно завопила я, — нужно обязательно прижать к груди самого красивого! Это приносит счастье, удачу и здоровье! — Только забыла упомянуть, что все перечисленное уносит у красавца. — А кто у нас самый красивый? Кто может быть красивее Правителя?
Прикиньте, народ повелся! И на всю жизнь в моей памяти запечатлелся Тристан, прыгающий по карнизам от кучи распаленных подданных, желавших урвать свой кусочек счастья, удачи или здоровья, или уж хотя бы венценосного тела.
— Я это запомню! — надрывался эльф с верхотуры, бдительно отпихивая всех ногой.
— Память обо мне будет с ним, пока он не умрет… — сообщила я, трущемуся рядом со мной Мерлину. — Ай-яй-яй!
— Вы предлагаете мне вступить в заговор против Правителя? — уставился на меня дроу испытующим взглядом.
— Доставь удовольствие своему телу, Макарена! — подмигнула я, двигаясь в сторону оркестра. Тех долго уговаривать не пришлось. Нужно было лишь пообещать не наускивать на них толпу. И мужики сбацали отпадную «Макарену».
Народ наконец отстал от Тристана и начал веселиться сам, танцуя кто как мог.
— Мне все это не нравится! — вопил Правитель, но спускаться не торопился. Правильно! Осторожность — наше все!
— Тебе нравятся измены по-партизански? — спела я ему внизу строчку из «Макарены» и заскакала вокруг Мерлина. И уже экспромтом: — Измени мне, и я буду любить вечно твою фотографию. Измени, и я буду ходить на твою могилу, как на работу. А если забудешь, то умрешь скучной смертью в своей постели, старый и седой!
— Все химерины так весело проводят время? — полюбопытствовал Мерлин.
— Не-а, — разочаровала его я. — Только те, кто не понимает, почему ночью нужно заниматься чем попало, если можно танцевать!
И мы отжигали до самого рассвета. Хоть я и устала, как рыцарь на жаре, зато первую ночь пережила девственницей. И даже если бы эльфы нарушили свои традиции и решили все свои черные планы претворить днем, то у них все равно не хватило бы на это сил.
Когда лучи солнца проникли в бальную залу, я устало вздохнула и радостно улыбнулась. Упахала я эльфов на славу. Но сама ног не чувствовала. Огляделась вокруг и вытащила из толпы Артурину.
— А? — посмотрела на меня наставница рассеянным взглядом.
— До покоев проводи, пожалуйста, — попросила я, с трудом шевелясь. Ноги весили, наверное, каждая по полтонны. — А то я заблужусь и не дай Бог сбегу в неизвестном направлении.
— Конечно, драгоценная химерина, — вспомнила свой долг эльфийка, бросая хищный взгляд на все еще сидящего на карнизе Тристана. — Следуйте за мной.
— А как же я? — подал голос загнанный правитель.
— Беса не мучай, — посоветовала ему я, вытаскивая из волос остатки перьев, — что в вольном переводе с испанского значит: «Целуй меня, целуй меня много», — но на расстоянии! — И ушла.
А что? Все правильно. Правящая партия наверху, народ внизу. И у них вечный конфликт: надо что-то дать, а дать или нечего, или чревато, или неохота. Так и блуждают в трех соснах властью облеченные Сусанины.
С трудом доползла до роскошной кровати и свалилась в нее пластом, наплевав на все меры безопасности. Два полуживых тела в кровати — это не секс, это больничная палата.
— Просыпайтесь, драгоценная химерина Зоя, — разбудила меня почти на закате Артурина. С таким ритмом жизни мне будет прямая дорога к вампирам. — Вам нужно приготовиться к визиту Правителя и его брата.
— Не угомонились еще? Решили петь дуэтом? — зевнула я, размышляя, чем еще можно успокоить лопоухих живчиков. Действовать кардинально не хотелось в силу гуманности. Так что я решила оставить этот вариант на самый конец. Красиво звучит: вконец концу конец, если не хочешь идти под венец, да?
 
— Меня послали вас известить, — недовольно поджала губы эльфийка, — о серьезности намерений. Так что вы будет вставать, или уже так дождетесь и время сэкономите?
— Другие варианты есть? — серьезно поинтересовалась я, погружаясь в размышления, чем я еще могу сразить эльфов, чтобы у них были проблемы помимо моего тела.
— Нет, — с сочувствием покачала головой Артурина. — Но можно выбрать способ: быстро, медленно или на двоих…
— Я тут еще достопримечательности не видела! — соскочила я с кровати быстрее ветра, пока мне ребенка, блин, не надуло. — Хочу ознакомиться с вашими памятниками.
— Памятники у нас только на кладбище, — обломала мой энтузиазм наставница. — Правда, у нас есть Озеро Выбора. Туда ходят влюбленные и, если они смогут пройти по лунной дорожке, то это истинная любовь.
— А если не смогут? — тут же уцепилась я за идею.
— Тогда их никто не заставит вступить в союз, — улыбнулась женщина, — потому что мертвые не женятся.
— В смысле? — не поняла я.
— Тонут, — кратко пояснила Артурина, провожая меня в купальню.
— Я все же рискну, — поведала я ей после краткого раздумья. — Какие тут у вас есть корсеты?
Оказалось, этих орудий пытки для настоящих эльфиек у них изобрели великое множество: для тонкой талии, для поддержки груди, для плоской груди, для уменьшения объема, для придания объема, и так далее. И я надела их все! Чуть не скончалась от удушья, но не захочешь эльфов — и не в то влезешь. Например, в неприятности.
— А теперь, — просипела я, держась двумя руками за стойку балдахина, — фижмы!
— Какие нести, драгоценная химерина? — полюбопытствовала компаньонка. — Есть круглые, есть плоские, есть колокольчиком, есть для…
— Все! — прикрыла я в ужасе глаза. — Тащи их все! Когда еще у меня будет возможность поносить такие наряды?
В общем, когда на меня все это надели и сверху с трудом нацепили платье, то я прониклась. Теперь я знаю, как чувствует себя кочерыжка в капустном вилке. Усталой.
— И как называется этот стиль? — спросила у меня Артурина, пряча улыбку.
— Капкан для Правителя, — поведала я ей, обнимая столбик, как родной. Отцепиться от него не было никакой возможности. Если я упаду, то меня под этим и похоронит.
— И что вы будете делать дальше, драгоценная химерина Зоя? — встала рядом эльфийка с выражением неземного удовлетворения на красивом лице. Небось мечтала, как меня будут раздевать в четыре руки и как этим ластам достанется.
— Дальше вы найдете мне тележку, — проскрипела я, собирая последние силы. — И позовете мне парочку дроу. Они без комплексов. Сразу умереть от такого поругания этикета не смогут.
— Как прикажет, драгоценная химерина, — кивнула наперсница и удалилась.
И я подумала, что сдаться, конечно, проще, но дать сдачу гораздо интереснее.
Я поставила на уши весь эльфийский дворец и дала пищу сплетням на следующие сто лет.
— Поберегись! — орала я, сидя в строительной тачке, которую катил ржущий во все горло Мерлин, рассекая по коридорам. — Мужчина, если вы не уйдете с дороги, — это стражнику с алебардой, — то поедете вместе с нами! — и тут мне подарили алебарду, нечаянно уронив ее сверху.
Честное слово, если бы не восемь корсетов, то было бы уже две Зои. А так лезвие просто отскочило от какой-то из многочисленных планок, не принеся никакого вреда, кроме как незапланированного декольте.
— Куда теперь? — вывез меня из беспокойного дворца дроу.
— Вези к озеру, — велела я, развалившись в тачке, как в машине экстра-класса. А что? Личный водитель у меня точно был! — Будем выяснять кого я могу там утопить. — И заорала: — Люди, кто смертельно хочет на мне жениться, пусть приходит к вашему озеру. И врача с собой захватите на всякий случай. Женитьба — это очень опасное занятие!
Мы взяли в заложники одного из стражников, пригрозив начать отбирать в мужья с него, и выспросили дорогу. Когда нам начертили кончиком меча на боку тележки карту маршрута, потому что мы так и не поняли словесного объяснения, состоящего из лязгающих зубов, Мерлин крякнул, снова взялся за ручки тачки и повез меня выдавать замуж. Но очереди за нами почему-то не выстроилось. Наверное, я все же не была популярна в этой местности.