Как я не хотела спасать мир (СИ)

Эльфийке ничего не оставалось как повести меня к дверям бальной залы, тихо бормоча себе под нос и изредка поглаживая шею. Надо сказать, бирюзовое платье, расшитое жемчугом и бриллиантами, шло ей необычайно, не будь оно таким… это была как вакуумная упаковка для продуктов. Можно срезать только ножом, чтобы добраться до искомого. Может, они начинают раздеваться днем, чтобы успеть к ночи?
Мы шли-шли-шли и, наконец, дошли до громадных дверей, около которых нас перехватил похожий на метрдотеля тип с таким презрительным выражением, будто мы к нему ввалились пьяные и с пакетами из «Макдональдса».
— Я не могу пропустить даму в плаще! — заблажил надутый эльф, приходя в дикий ужас от такого поругания этикета. — Это против предписанных правил!
— Так я пошла назад? — обрадовалась я отсрочке. — Никто не покажет мне, где тут выход в земли людей?
— Это драгоценная химерина Зоя, — свистящим шепотом, как страшную тайну, поведала ему Артурина. — Ее ожидает наш Правитель и его брат! А вы, хранитель дверей, позволяете себе не пускать нашу гостью?
— Нижайше прошу прощения, госпожа химерина, — склонился в поклоне эльф, распахивая двери.
А за дверями буйство красок, вихрь дорогих тканей, сияние драгоценных камней. И все это медленно и печально. Под заунывную музыку.
Бр-р-р!
Меня пока к трону сопровождали — я чуть не уснула. Поверите-нет, мы половину зала нога за ногу прошли, а танцующие всего одну фигуру в танце сменили. Мра-а-ак! Понятно, почему они так долго живут. Они просто не торопятся умирать!
В конце зала, на троне, как горный орел на насесте, сидел Тристан и разглядывал своих подданных с таким выражением лица, что казалось, сейчас соскочит, ухватит за холку и потащит в уголок жрать.
Тут этот красавец увидел нас и поманил пальцем, приглашая к себе. Артурина тут же уселась в глубоком реверансе. Устала, наверное, тащить на себе платье и украшения. Правильно, привал на дороге — дело святое. Если бы тут еще и наливали…
Мы минут пятнадцать потоптались на месте, пока эльфийка встала из ритуального чинопочитания, а я вертела головой по сторонам.
Зал красивый, эльфы шикарные, кое-где видны дроу с темной кожей и светлыми волосами, а домой, в избушку, хочется со страшной силой. Чую, замучает меня ностальгия еще до окончания бала.
Кстати говоря, бал эльфы устраивают примерно около пяти вечера. Это, наверное, чтобы успеть к ночи настроиться на темные дела. Ну, им сегодня крупно не повезло. У меня были радужные планы. Получится — не получится, но настроение я им все равно испорчу!
В общем, за час мы до трона все же доползли. Тристан улыбнулся публике, еще шире улыбнулся мне, нахмурился на Артурину и показал мне на кресло на третьей ступеньке трона. Так все было странно. Наверху стояло два трона, на одном восседал Тристан, второй пустовал. На следующей ступеньке вниз, еще два трона поменьше. На одном ютился Изольд, опять же в одиночестве.
Потом место для меня на кресле. Ступенька ниже и стульчик со спинкой, еще ниже — табуретка, следом маленькая табуретка и завершала эту эволюцию мебели бархатная подушка. Интересно, это почетная ссылка?
— Присаживайтесь, драгоценная химерина Зоя, — пропел слишком чем-то довольный Тристан. — Разделите с нами удовольствие.
И все так двусмысленно. Догадываюсь, на что ты, паскудник, намекаешь. Я тебе браслетик-ограничитель еще долго не забуду. По гроб твоей жизни, который выстругает мечом Ромуальд из того дерева, что выберет Леви под злобную арию Гри.
— Недостойна, — отказалась я сразу, во избежание недоразумений. — И делиться не люблю. Что мое, то мое.
— Правда, прекрасный бал? — встрял занозой Изольд, тоже чему-то радуясь… в последний раз.
— Еще не разглядела, — призналась я и пошла к предложенному креслу. И еще и передвинула его подальше от этих братцев. Все же ломать шаловливые ручки на балу — это прямой моветон и попирание устоев.
И часа три мы сидели, как приклеенные на своих местах. Сначала зырили на танцы, потом обменивались дипломатическим ядом с дроу. Эти дроу, надо сказать, тоже те еще… ходоки. Когда им меня представили, они меня чуть в слюне не утопили. Хорошо рядом стояла Артурина, как спасательный круг… плот… оплот.
 
Хотя дроу мне чем-то понравились. Не как мужчины, как личности. Когда Тристан начал важно загибать о том, какой исключительный народ эльфы, дроу тут же согласились эльфов исключить. И, судя по выражению глаз, из жизни тоже вычеркнуть.
— Сейчас будет последний танец, драгоценная химерина Зоя, — нагнулся ко мне Изольд. Вытянулся наподобие удава, тоже мне желтопузик, блин. — И после этого мы можем удалиться в свои покои…
— Как, последний? — возмутилась я, начиная метать молнии взглядами. — А почему меня потанцевать не позвали? Я хочу исполнить танец своей исторической родины!
— Это не совсем уместно, — улыбнулся мне Тристан, всем видом показывая, чего ему там уместно. Вот это «чего» мне и не нравилось.
— Плевать, — честно сказала я, также улыбаясь в ответ. — Пока не станцую — никуда не пойду!
— Какую музыку предпочитает наша гостья? — тут же пошел на попятный Правитель, видимо, не желая показывать дроу, что у них есть дикая химерина.
— Я сейчас сама выберу! — зловеще пообещала я и, восстав из кресла, потопала к оркестру.
Знаете, почему эльфов называют прекрасным народом? Потому что у них хвалить больше нечего! Я полчаса объясняла музыкантам, что от них хочу, а они мне все пытались сыграть полонез, отдававшийся в моих ушах похоронным маршем. Пришлось пригрозить, что отберу барабаны и литавры и сыграю сама, как могу.
В общем, заиграла достаточно веселенькая мелодия, разогнавшая танцоров по углам. И тут на середину зала выскочила я, сбрасывая плащ.
Барабаны стали не нужны. На пол в обмороке бухались эльфийки, увидев, во что я была одета. Вернее, во что я была раздета!
На моих бедрах крест-накрест были завязаны две цветные шали. Такую же шаль я приспособила вместо топа. И все это с перьями и украшениями.
— Каррамба! — рявкнула я, начиная изображать вариант латинской ламбады. — Эль карасон! Танцуют все! — И начала потряхивать пятой точкой, как участницы бразильского карнавала.
Не знаю, как это у меня получалось — но, видимо, получалось. Потому что оживились дроу, начав вертеться вокруг меня, и подстраиваясь под ритм.
Как только это безобразие углядел Тристан, то сразу решил ответить своим безобразием, справедливо полагая, что меня запросто уведут дроу, и плевать им на эльфийский браслет. Правитель скрипнул зубами и присоединился к нам, стараясь выхватить меня из кучи мельтешащих вокруг дроу. Да счас! Что он мне мог показать, на что бы я хотела посмотреть? Билет домой в пакет услуг не входил, а все остальное пусть своим подданным показывает. Они по долгу рождения обязаны это терпеть.
Мы так славно веселились. Плевать, что отдавили кому-то ноги, истоптали лежащих на дороге дам, истрепали нервы правящему дому эльфов и выдергали у меня все перья на сувениры. Зато было клево!
— Драгоценная химерина Зоя, — пыхтел где-то рядом Тристан, дергаясь, как в падучей, — уже слишком поздно! Вам пора отдыхать!
— Плакать будет тот, по кому я плакала тогда… — напела я ему перевод текста «Ламбады». — Уже от себя: — Горько-горько, долго-долго и всю оставшуюся короткую жизнь… — и усвистала с довольным дроу в другую часть залы.
— Меня Мерлином зовут, — сообщил мне партнер по танцу, выписывая бедрами восьмерки.
— Зоя! — крикнула в ответ, не переставая танцевать. Как же все-таки здорово оторваться! Наверно, так же здорово, как и оторвать чего-то у претендентов на мою девственность. Чтоб они о ней только мечтали, а тронуть не могли!
— А чего это я? — вдруг отделилась от стены эльфийка средних лет. — Это ж вся жизнь пройдет и ни разу принца не поцелую! — и зажала, как в клещах, Изольда. Тому сразу стало плохо. Ручкой — брык, ножкой — дерг и чуть-чуть не кирдык.
Мне его даже жалко стало. Зря его, что ли, около груди всю ночь укачивала. Пришлось отобрать.