Как я не хотела спасать мир (СИ)
— Ну-ка, ну-ка, — прочитала я цидулку. — А почему не прописан цвет дракона? Вот тут, — ткнула я когтем в нужное место договора и, конечно, порвала пергамент. — Извините, давно на маникюре не была.
— Что-то еще? — у эльфа было просто ангельское терпение. Теперь я понимаю, почему его соплеменник женился на ведьме — ему было просто откровенно начхать, кто с ним рядом копошится.
— Ну-у-у… марку, возраст и пробег мы писать не будем, — задумчиво протянула я.
— Я не подпишу! — влез неугомонный Ромуальд. — Я потом спать спокойно не смогу!
— Будешь спать беспокойно, — невозмутимо ответила я, намереваясь покончить с этим делом, пока сюда не нагрянул Гри, собрав всю нашу компанию. Все же чертово семейство вкупе со стаей оборотней не способствовали мирному ведению переговоров.
— Я что-то еще должен исправить или добавить? — терпеливо спросил эльф.
— Пока нет, — покачала я головой.
Эльф вытащил стило и вписал сверху дырки большими печатными буквами «БЕВЫЙ».
— Это какой цвет? — полюбопытствовала я. — Нет, ну я слышала о маренго, аквамарине и даже пюсовом, но вот бевый для меня что-то новенькое. Это бежевый или бело-бежевый?
Пацан скрипнул зубами и исправил на «ВЕЛЫЙ».
— Не пойду я с вами, — ткнула я лапой в посягателя на мое тело. — Не хочу жить в плену у неграмотных узурпаторов!
Парнишка скрипнул зубами и ускакал постигать грамоту в ускоренном обучении.
— Вот! — посмотрела я ему вслед с ностальгией. — Не только у нас проблемы с обучением молодежи. — Пригорюнилась: — Вот до чего мы дожили… многие считают, что Пушкина прикончил Дидро, который шил сумки, а это были три разных человека: Дидро, Диор и Дантес. Философ, модельер и мужик, который не любил поэзию.
— Не будет на то моего согласия! — блажил Ромуальд, все еще думая, что он тут главный. Пусть, конечно, думает, что хочет, лишь бы в войну не ввязывался.
— Все исправлено! — прибежал назад эльф и сунул мне договор прямо в нос. Я внимательно прочитала и не нашла к чему придраться. Ну пара запятых была пропущена. Абзацы не выделены. Восклицательными знаками все изобиловало. Особенно в конце: Я! М-мать! Клянусь! Не трогать! Если! Не буду! Переписывать! Эту гадость! Еще раз!
— Подписывай, — передала я договор Ромуальду. — Мне некогда. Я в плен хочу.
— Не буду, — упрямо сказал этот венценосный осел. Вот интересно — это гены или личная особенность?
— Факсимиле считается? — поинтересовалась я у эльфа. Тот кивнул. Я быстро сграбастала рыцаря, перевернула и припечатала договор к его сапогам. — Все равно вы все делаете через то место, откуда растут эти ходули.
— Это незаконно! — поправил шлем, сползший на уши, Ромуальд. — Никто из здесь присутствующих не признает эту писульку за документ…
— Мужики? — покосилась я на нашу армию, выпустив струйку пламени из правой ноздри.
— Это нерушимая клятва! — отреагировали все, как один, сделав три шага назад.
— Видишь, — нависла я над рыцарем, — все «за», а ты не считаешься.
— Пойдем, — потянул меня за крыло эльф, — пойдем — мне тебя подарили!
— Это кого кому еще подарили, — фыркнула я, пристально изучая наивного драконовладельца.
Ничего мне пацанчик попался, слегка наивный, чуточку неграмотный, а так все при нем. Голова, две руки, две ноги, только уши по размеру выделялись. Ну и смазливый до икоты. Лиловые очи, вытянутые к вискам, пухлые губы, прямой нос и два острых уха. На мой взгляд это было чистым излишеством.
— «Зоя, — сказал мне Ланселот, расправляя крылья, — ты, главное, в человека старайся не превращаться. У эльфов слегка странные обычаи, тебе вряд ли понравится. Я за тобой через неделю прилечу. Как раз ты за это время наиграешься, эльфенок спятит, а Гри войдет в ум» — и улетел.
— Ромуальд, — строго сказала я рыцарю, рвущему на шлеме волосы, — проследи пожалуйста, в память обо мне, чтобы Гри вместе с всей компанией не объявил отдельную войну эльфам. Мне больше ничего им дарить! Вряд ли Ланселот согласиться быть «чевным» или «чмоным» драконом в новом договоре.
— Я обязательно спасу вас! — этот вопль стоял у меня в ушах, пока мне показывали дорогу в стан эльфов.
А там…
Собственно говоря, ушастые сами не знали, что со мной делать. Если я пленник, то куда меня сажать под замок. А, главное, зачем?
Если гость, то где опять же размещать и чем кормить.
Так вся ставка переругалась вдрызг, пытаясь найти мне правильное определение в их многотомном этикете. Кстати, усеченный вариант параграфов, как нужно вести себя на поле боя, они возили с собой на трех телегах. И сейчас каждый, кто умел читать сидел с томиком и выяснял — а зафига я им сдалась!
Я в это время лежала посреди лагеря на пузе и тырила из продуктовой палатки халву и шоколад. А что? Кем бы я у них там не оказалась, а кормить меня положено!
— Простите, — вылез ко мне эльф с изумрудными глазами весь из себя красивый в мундире, расшитым золотой нитью, — а вы не могли бы побыть имуществом? На этот счет существуют твердые предписания…
— Имущество движимое или недвижимое? — деловито уточнила я, счищая с ящика с халвой какого-то вопящего дурниной эльфа. — Ням-ням. Тьфу! Извините, это, кажется, ваш колпак!
— Есть разница? — уткнулся в свод правил эльф в золотой вышивке.
— А то, — кивнула я, на ощупь шарясь в продуктовой палатке. — Если я движимое имущество, то пойду сама, а если недвижимое — то понесете меня вы!
Тут у эльфа чего-то замкнуло, и он пошел к своим размыкать кольцо безумия.
В общем дочитались все до того, что ползали по лагерю на четвереньках и трясли длинными волосами, как гривами. Кстати, видимо под шумок, испарился весь запас спиртного, но я к нему лапу не прикладывала.
— Эй, — заблажила я, когда уже начало темнеть, — где я буду спать? И где мой тюремный ужин? И как вы вообще хотите, чтобы я рассказывала об этом плене своим внукам? Что вам было все равно, что вы взяли в плен дракона? Вы не могли победить его оружием, поэтому уморили голодом?
— Каким голодом?!! — выскочил из палатки разъяренный повар. — У меня из продуктов одна капуста осталась! И кто-то все еще голодный? А как насчет несколько сотен голодных эльфов?
— Это вы мне их в рацион предлагаете? — попыталась я поднять броне-щитки над глазами в удивлении. — Пытаетесь сократить поголовье эльфов драконьим путем?
— Тьфу! — в сердцах сплюнул повар, сорвал свой красивый, пожеванный мной колпак, бросил оземь и пошел увольняться.
Вот! Если вести правильную политику, то у них к утру половина состава уволится и мне больше достанется.
Наступила ночь, а эта ушастая братия так и не договорилась, что со мной делать. А поскольку я тут находилась на полулегальном положении, то они просто выставили вокруг меня охрану и успокоились.
— Зря, — честно сообщила я какому-то сильно вздрюченому командующему. — Периметр вы вроде как прикрыли. Но я же улететь могу.
— Дайте мне слово, — устало вздохнул несчастный командир, оценив мою откровенность, — что вы не будете этого делать!
— «И тут мне ка-ак поперла карта…» — вспомнила я старый анекдот. Внимательно посмотрела на мужика: — И вы мне поверите?
— А у меня есть выбор? — пожал плечами эльф, нервно дергая себя за кончик косы. — Если я накрою вас сетью, вы сможете ее сжечь и улететь. Если надену на вас цепь, то куда мне ее крепить?
Я представила, как парю в небе, вся красиво обвитая цепями, точно колбаса веревками, и помотала головой, стараясь избавиться от такого яркого видения.
— Вы не согласны? — удивился командующий, уже ни на что сильно не надеясь. — Будете бежать? Если да — то, пожалуйста, бегите подальше, чтобы мы вас не нашли.
— Я останусь, — заверила его я, подумав, что эльфы просто не могут так легко от меня отделаться. Они еще не все проблемы на себе испытали и не выпили свою горькую чашу до дна. Хотя, если все так и дальше пойдет, то ушастые быстро сопьются.
— И мне вас никак не уговорить? — посмотрел на меня с такой неприкрытой надеждой мужик, что мне его даже стало жалко на какую-то секунду. Но с другой стороны, если я сейчас их не убежу… убежду… не добью своей харизмой, то они снова к нам с претензиями полезут. А мне Ромуальд все же ближе. Привыкла я к нему.