Измена. Верну тебя, жена (СИ)

И тогда я стала представлять себя с новым мужчиной.
В ход пошли все: дальние знакомые, актеры, спортсмены… но их постоянно затмевал собой Захар. А когда я упорно думала о другом, возникало ощущение, что вот этот актер боевика, нахал проклятый, явился, чтобы нагло домогаться меня против моей воли. Хотя я сама же его и нафантазировала. В душе поднимался протест и брезгливость.
— Где же папа?!
Уф…
Который час?
После горячего напористого языка мужа я забыла обо всем. Мой телефон остался лежать на тумбочке в спальне.
Никогда бы не подумала, что мне понравятся оральные ласки. Раньше я стеснялась их. Казалось, что между моих ног недостаточно красиво, чтобы Суворов опускался туда лицом. Но я даже не вспомнила об этих предрассудках. И самая порочная сторона моей души хотела бы повторить…
— Эй! Мама! Папа!
Я вздрагиваю и спешу растолкать Захара.
— Вставай скорее, Аленка нас рассекретила…
— М? — он сонно приоткрывает глаз.
— Одевайся!
Состояние после сна еще немного мутное. Сползаю с кровати и торопливо поднимаю свой халат с пола, укутываюсь в него.
Захар, несмотря на вчерашнюю попойку, выглядит так, будто даже пробку не нюхал. Он тоже натягивает на себя вещи.
— И что мы скажем Алене? — нервно спрашиваю я.
Захар хмурится.
— Ты так трясешься, будто левого мужика в дом притащила. Успокойся. Она моя дочь.
И правда…
Но за столько месяцев я успела отвыкнуть от присутствия мужчины в коттедже.
Суворов открывает дверь.
Встречаемся с Аленкой возле входа в мансарду.
Если бы я не услышала ее голосок, она бы точно застукала нас в постели.
— Папа, привет! — приятно удивившись, пищит дочь. — Что ты делаешь в мансарде?
Наклонившись, Захар подхватывает Алену за подмышки и поднимает на руки.
— Там крыша в углу подтекала, мама попросила починить.
— Ого, — трется щечкой по его колючей щетине, — ты супермен!
— Аленка! — с лестницы раздается голос Риты. — Ты куда убежала? — но когда Рита видит Захара, стопорится. — Ой… Доброе утро, Захар Олегович.
— Здравствуй, Ритка.
— Алена увидела вашу машину из окна спальни. Обрадовалась очень.
— Папа чинил крышу! — гордо заявляет Алена.
Однако по моему лицу няня могла догадаться, что с утра пораньше Суворов здесь отнюдь не ремонтом занимался.
— Пойдем, малышка, нужно собираться в садик, — тактично говорит Рита.
— Нет! — хмурит бровки прямо как папа.
— Алена, — подключается Захар, опуская ее на пол, — тебе нужно в садик.
— Не хочу-у-у, — надувает губки. — Если я уйду, вдруг ты тоже уйдешь?
Не зная, что ответить, Суворов бросает на меня короткий взгляд.
— Он… дождется тебя, — с заминкой шепчу я. — Не переживай.
— Тогда ладно! — повеселев, Аленка берет няню за руку.
Девочки уходят.
Выждав небольшую паузу, мы с Суворовым тоже разбредаемся по дому.
Он скрывается в ванной, я первым делом иду к телефону.
Не проспала — и на том спасибо!
Умывшись во второй ванной, собираюсь на работу.
Крашусь, сидя за туалетным столиком, когда Захар заходит ко мне в спальню. Точнее, нашу бывшую спальню. Он так осматривается по сторонам, будто видит ее впервые. Проводит рукой по кровати, переставляет декоративные фигурки на полочке.
— Ты сменила шторы?
— Да, графитовые навеивали тоску.
— И картин здесь не было.
— Не было.
— Тебе же было жалко портить стены дырками…
— А теперь нет.
Он садится на кровать.
— На работу собираешься?
— Да.
— Может, отпросишься? Неохота ждать Аленку одному… раз уж ты разрешила.
— Ты же знаешь, что это невозможно.
— Почему? Кирияниха не отпустит?
— Не отпустит.
Дернув бровью, Суворов берет мой смартфон.
— Что ты делаешь? — подскакиваю с пуфика. — Ты ей звонишь? Не смей!
И тогда Суворов снова встает. Прыгаю возле него, пытаясь выхватить телефон, но не успеваю.
— Эльвира? — басит Захар. — Нет, это не Лилька, перебравшая с тестостероном, — еще и хохмит. — Она сегодня не приедет на работу. Я не разрешаю. Так что подыщи ей на день замену.
Кириянова что-то жужжит в ответ, на что Захар улыбается.
 
Он меня не пускает! Надо же!
— Проблем не будет, — говорит мне Суворов, отключив звонок.
— Ты меня работы лишить хочешь?!
— Нет. Ты слишком демонизируешь Кириянову. Нормальная она тетка. Как услышала, что я с твоего телефона звоню, сразу же в положение вошла.
Если честно, в глубине души я рада внеплановому выходному.
Работа в Модном доме отнимает у меня слишком много времени и сил.
Я уезжаю к десяти утра и зачастую возвращаюсь в десятом часу вечера, а если намечается мероприятие или конец месяца, то и позже. Выходной раз в неделю — за счастье. И так много лет.
Не назвать меня домохозяйкой, занимающейся бытом и живущей только семьей.
Моя жизнь это работа.
Тем более сейчас Кирияновой в голову стрельнула идея расширить ассортимент. Помимо нарядов она планирует выпустить уникальную линейку украшений. Поэтому вот уже пару недель мы зашиваемся. И я мечтала отдохнуть.
Но хвалить Захара не стану, чтобы не взял в привычку так делать.
Вообще, Суворов всегда мечтал, чтобы я больше времени уделяла ему и дочери, ведь моя работа — не вынужденная мера. В нашем семейном бюджете моя зарплата ничего не решала, но я не представляю себя без карьеры и дольше двух недель дома не просижу.
— Не делай так больше, — как можно строже говорю и выхватываю у Захара телефон.
— А тебе очень идет голубой, — мастерски меняет тему, опустив взгляд на мою блузку.
— Не голубой, а цвет морской волны!
— Да похуй…
Обнимает меня за талию. Медленно ведет ладонями вниз, вызывая во мне новый всплеск адреналина.
— Не надо, мы в доме не одни, — шепчу я.
— Дочка и Ритка уже уехали, — широко улыбнувшись, прожигает меня пристальным взглядом. — Я видел в окно.
Глава 42
Мое сердце бьется так сильно, что его слышу.
Я необычно взволнованна.
Захар проводит рукой по моим волосам, запускает в них пальцы и стягивает пряди на затылке. Запрокинув мою голову, проходит дорожкой жарких поцелуев по шее. Другую руку опускает ниже и сдавливает половинку попы. Его участившееся дыхание обжигает кожу.
— У тебя плохо получается притворяться, что ты не хочешь меня, милая.
Неужели все так просто прочитать в моем взгляде?
Мысли о том, что Захар снова овладеет мной, сводят с ума.
Каждый секс с ним настоящим как будто первый. Не знаешь, что от него ожидать. И вместе с тем это непостоянство очень заводит. Никогда не надоест.
Впиваюсь ногтями в его твердую спину. Даже через одежду чувствую, какой он горячий.
Захар подталкивает к кровати, валит на нее и ложится на меня сверху.
Хотя свой вес держит на руках, я все равно чувствую себя уязвимой, беспомощной и обездвиженной его мощным телом.
— Скажи честно, Весна, сколько грязных снов с моим участием ты видела за эти три месяца?
— Достаточно, чтобы подумать, что слетела с катушек.
— Я воплощу в реальность каждый из них.
Звучит так порочно и многообещающе, что я заливаюсь краской.
Захар целует меня глубоко, алчно, параллельно избавляет меня от одежды — только треск ткани и стук рассыпавшихся по полу пуговиц от рубашки звучат где-то на фоне.
Мне все равно — я под тяжестью тела мужа горю то ли от его жара, то ли от своего возбуждения. Кажется, не освободи Захар меня от одежды, она бы на мне расплавилась.
Протяжный звук молнии на его джинсах совпадает с моим стоном от того, что на секунды я остаюсь без окутывающего тепла бывшего мужа. Суворов отстраняется, чтобы раздеться.
А потом он возвращается…
Дергает меня за бедра к себе ближе.Охнув, я чувствую, как мне между ног упирается головка его члена.
Шире развожу ноги, прогибаясь в пояснице, но Захар не спешит войти в меня. Он наклоняется, подхватывает меня за талию и поднимает.