Степь и Империя. Книга I. СТЕПЬ (СИ)
Некоторое время прошло в молчании. Больц вернулся к наблюдению, Орест — как примерный солдат — задремал. Истину, что надо использовать любую возможность для сна, на службе постигают быстро. Но вот шорох возвестил, что Ривалд возвращается.
— А ты был прав, старшой!
Орест и Больц прыснули.
— Я не заметил, что сказал что-то смешное, — возмутился Ривалд. — Что вы тут делали, пока меня не было? Сугрев потребляли? Чего хихикаете?
— Да так, слишком часто сегодня звучат слова «ты прав». Так в чем я прав?
— Что послал меня вверх по течению. Наш степной друг оставил нам сюрприз. Небольшой, но неприятный, — и Ривалд приподнял за хвосты тушки двух крупных местных грызунов, похожих на крыс, но полосатых по хребту. — Милый волшебник оставил в ручье дохлятинку. Думаю, что этого недостаточно для того, чтобы мы двинули кони, но достаточно, чтоб оставлять за собой коричневые следы.
— А ну-ка, дай! — Больц требовательно протянул руку к мертвым зверькам. Внимательно осмотрев их, он откинулся на спину и облегченно выдохнул. На лице его расползалась довольная улыбка.
— Старшой, не молчи!!! — в два голоса взвыли напарники.
— Объясняю. У меня было неприятное предчувствие, что он специально ведет нас в ловушку. Пришли они не отсюда, здесь давно никто не ходил. Сам он идет налегке, ни припасов, ни лагерного снаряжения. Так не выходят в горы. Мы как дурачки бежим за ним, как котенок за веревочкой. Приказ — приказом, но тупо идти на убой я не подписывался.
Но теперь все стало на свои места. Нет ловушки — есть убегающий враг. Он боится. Он действительно не уверен в себе и боится, что не успеть сбежать, дойти до безопасного места. Что-то пошло сильно не по их плану. Вот скажи мне, ты бы пытался отвлечь мышь, которая идет в мышеловку? Правильно, зачем! Он не путает следы, потому что у него просто нет на это сил. Он кидает дохлятину в ручей, чтоб хоть поносом нас затормозить. Но посмотрите внимательно — он надрезал сусликам горло и выпил кровь. Это не ритуал. Ему попросту нечего есть и не на чем еду приготовить. Он выпил живую кровь, чтоб себя поддержать. Он бежит, он ранен, он испуган, он устал и у него очень немного сил. Он пытается испугать нас и хоть как-то задержать, потому что идет в место, где надеется получить помощь. Он действительно идет в Степь. И нам надо идти за ним. Открыто. И пугать своим видом, чтобы он бежал со всех ног. Он даже во сне пришел ко мне, чтобы напугать. Потому что больше ничего сейчас не может. Если б он мог уничтожить или гарантированно остановить нас — он бы не стал пугать или уговаривать вернуться. Он ударил бы первым.
— Какой сон?
— Сон сейчас расскажу.
И Больц рассказал им сон. А после этого егеря демонстративно поднялись из зелени и открыто двинулись за бегущим в Степь магом…
* * *
Пройдя по краю снежника, маг не стал спускаться в открывшийся распадок, а пошел вдоль гребня основного хребта к следующему. Егеря не стали сильно сокращать расстояние, и, поднявшись к гребню, уселись на дневной привал за массивный скальным выступом.
— Мне кажется, что выход в Степь может открыться только за основным хребтом, вдоль которого мы идем. Я думаю, что здесь давно никто не ходил и маг хочет вернуться в Степь через «черный ход». Трудно предположить, что они этим путем таскали многолюдные рабские караваны.
— Слишком много предположений, старшой, — откликнулся Орест.
— Возможно, но сейчас не это главное. Главное то, что пайка у нас с собой на трое суток, сегодня второй день. А ходу через основной хребет — не меньше недели. Охотиться тут пока не на кого, я, во всяком случае, не видел. Поэтому, паек сегодня сокращаем наполовину. Будет какая живность попадаться на глаза — разрешаю потратить стрелу. Я по сторонам глазеть буду мало, мое дело след не упустить. Боюсь, скоро мы, как и степная собака, на местных крыс начнем охотиться.
— Разберемся, старшой, не может быть, чтоб здесь никто не водился, — попытался приободрить товарищей Ривалд. — Тем более, такой охотник как ты. Вот скажи, великий охотник, пока нам никто не мешает, открой тайну — почему тебе девки всегда дают? Вот почему ты их всегда кадришь безошибочно? Открой секрет друзьям, пока мы не умерли девственниками…
Тут уж со смеху покатились все. Ривалд — девственник? Который ни одной девки в округе не пропустит, взглядом пощупает не до румянца — аж до синяков. Пошутил так пошутил.
— Вот ты нашел о чем спросить! — буркнул Больц. — Нет никакого секрета. Я их просто чую.
Тут уже заинтересовался Орест: «Как это чую? Предчувствие какое-то или как?»
— Носом чую. Вот если баба потекла — я это носом чую. А коли у девки меж ляжек помокрело, то разве ж она откажет, когда к ней со всем обхождением…
— Тьфу на тебя, опять ты со своим собачьим носом…
— Но-но, не забывайся, ты с мастер-сержантом говоришь…
Друзья дурачились, сбрасывая напряжение, прекрасно понимая, что трудный поход только в самом начале.
В эту ночь им снова пришлось ночевать на голой скале, отгородившись от пронизывающего ветра валунами. Хорошо, егерские спальники были на настоящем пуху и не продувались.
Их враг тоже не стал спускаться с хребта. Но он не стал прятаться от ветра, напротив, облюбовал скальный выступ, похожий на птичий клюв, открытый всем ветрам.
Когда стемнело, вокруг него загорелось пять разноцветных огоньков: зеленый, красный, желтый и белый. Вместо пятого, лицом к которому сидел кочевник, поднимался противоестественный луч черного света, похожий на плотный столбик черного дыма, который неудержимо рвался ввысь, не рассеиваясь и не колеблясь порывами ветра. Вскоре этот луч растворился в сгустившейся темноте ночи. Сидящая неподвижно фигура мага смутно виднелась меж малых огней.
Посовещавшись, егеря решили, что это магический обряд, но помешать ему все равно не могли. Всю ночь, под завывания набирающего силу ветра, постовые настороженно не сводили глаз с неподвижной фигуры, и когда она утром зашевелилась и, ссутулившись, зашагала вправо от восхода, испытали немалое облегчение.
Отряхнули обильную утреннюю росу и зашагали следом.
* * *
Так и пошло. Днем впереди них маячила черная точка, а они держались за ней. Ночью они засыпали по разные стороны расщелин, бдительно вслушиваясь в ночь. Серая тень вновь приходила в сон мастер-сержанта, но он не боялся ее. Она грозила и уговаривала, но Больц и во сне чувствовал себя победителем.
Днем трое шли по следу одного. Егеря видели, как маг мановением руки подманивал птиц и мелких грызунов, но не всегда это ему удавалось. Егеря измотались и сами, но человек впереди них просто шатался от усталости. Так преследователи не заметили, когда пересекли основной хребет, отграничивающий Степь.
Просто на девятое утро проснувшийся Больц потер осунувшиеся щеки и буднично сказал: «Ветер пахнет горячим песком. Мы перевалили хребет».
А к полудню следующего дня перед ними раскрылась чаша Степи. Оранжево-желтая чаша и не было у нее края, как у моря.
* * *
16 день 1 месяца лета (9 месяца года) 2009 г. Я.
Южные горы
При виде песков Степной Волк взбодрился, будто глотнул здравура. Он спускался быстро, иногда рискованно, соскальзывая и проезжая на спине или боку.
Егеря не стали его преследовать. Они добились своего. Они первые жители Империи, смотрящие на пески Степи. Теперь им надо было нанести на карты этот путь и вернуться назад со сведениями.
Они смотрели сверху, как черная фигурка на спине съехала к краю песков, как к обрезу воды. Степняк упал на колени и омыл лицом песком, как споласкивает лицо в воде усталый путник. А потом он пошел по песку странной, переваливающейся шаркающей походкой, ставя стопы плашмя. Сделав полсотни шагов, он покачнулся и упал ничком в песок, широко раскинув руки, будто пытаясь обнять родную Степь.