Пропавшая сестра

— Стойте. Почему завтра? Почему не сейчас? Я думала, что отсюда мы с вами отправимся прямо в морг.
Я щелкаю суставом мизинца. Есть у меня такая дурная привычка, когда нервничаю.
Брови Валентина поднимаются.
— Морг работает с понедельника по пятницу. Могу я поинтересоваться, почему вы приехали так ненадолго?
— Черт!
— Мисс Дарби?
С чего я решила, что мы сделаем это прямо сейчас? Последние несколько дней, пока я пыталась справиться с известием о смерти Анжелы, выбили меня из колеи. Когда погибли мои родители, я задавала так много вопросов, что полицейские в конце концов сделали специально для меня копию всех своих материалов. Правда, это была всего лишь обыкновенная автомобильная авария. Обыкновенная с их точки зрения, конечно. А не с моей.
— Мисс Дарби?
Трясу головой, чтобы вернуться к реальности.
— Я хотела бы задержаться подольше. Но на следующей неделе начинаются занятия, и мне к этому времени нужно проштудировать целую кучу материалов…
Голос дрожит, когда я слышу, как произношу эту глупость. У тебя погибла сестра. Валентин смотрит на меня не мигая. Кажется, он мысленно записывает каждое мое слово. Да что там слово — каждый вдох и выдох.
— Ну ладно. И чем же мне тогда сегодня заняться? Вы развесили объявления о пропаже? Организовали горячую линию? Сопоставили ее телефонные звонки с номерами знакомых? Я могла бы чем-нибудь помочь. Я бываю чрезвычайно дотошной, если требуется. Давайте просмотрю, например, ее старые электронные письма. Вдруг там обнаружится что-нибудь подозрительное…
Валентин поднимает руку, чтобы остановить мою речь.
— Ничего не нужно делать, мисс Дарби. Мы самым тщательным образом расследуем это дело. Даже если бы ваша сестра была жива, я не стал бы просить вас публично обращаться с просьбой предоставить информацию о ее местонахождении. Во Франции так не делается. Просто ждите и постарайтесь избегать незнакомых людей, пока полиция ведет следствие.
Дрожь пробегает по спине. Тем лучше. Публичные выступления — это конек Анжелы; я же с ужасом представляю миллион человек, которые смотрят на меня.
Валентин, перегнувшись через заваленный папками стол, протягивает мне визитку.
— Мой рабочий телефон у вас есть. Вот мобильный. Если до завтрашнего утра возникнут какие-нибудь вопросы — звоните, не стесняйтесь.
Я смотрю на его визитку и вдруг понимаю, что он считает разговор оконченным.
— А что насчет ее убийцы?
Я не могу уйти без ответов. Мне нужно знать, что кого-то, кроме меня, волнует это дело. Наклонившись вперед, хватаюсь за край стола.
— Вы кого-нибудь подозреваете? Делаете что-нибудь, чтобы найти этого парня?
Валентин откидывается на спинку стула, сцепляет кисти и с раздражающей невозмутимостью крутит большими пальцами.
— Шейна, возможно, это женщина. У нас в работе сразу несколько версий.
Я готова кричать, разнести ударом кулака его чертов стол, как Халк, но сдерживаюсь.
— И что это за версии? А если кто-то попытается связаться со мной, поскольку я сестра Анжелы? Разве мне не следует знать, кого опасаться? На месте убийцы, увидев меня, я бы решила, что она осталась жива, и постаралась бы…
Слова «закончить дело» застревают у меня в горле. Я внезапно осознаю, что здесь, в этом городе, с лицом Анжелы, я тоже в опасности. Что, если я стану следующей?
Его большие пальцы меняют направление вращения.
— Мы внимательно следим за ходом параллельного расследования, которое, как мы считаем, может быть связано со смертью вашей сестры. К сожалению, в настоящее время я не могу предоставить вам конкретную информацию. Вы следите за новостями?
— Нет. Мне как-то сейчас не до этого, — огрызаюсь я.
— Я имею в виду французские газеты: «Монд», «Фигаро». Недавно произошло несколько убийств, и они очень похожи на то, что произошло с вашей сестрой. Вам говорит о чем-нибудь имя Клеман Гресс?
— Впервые слышу.
— Он был первой жертвой. Его нашли в мусорном контейнере за магазином замороженных продуктов. С момента смерти прошло несколько часов, но пропал он за несколько дней до этого.
 
— И при чем тут Анжела?
Валентин качает головой.
— На первый взгляд ни при чем. Как и остальные. Единственное сходство — пулевое отверстие в черепе и одна или несколько татуировок. В этом и проблема.
— То есть вы хотите сказать, что какой-то человек, воспользовавшись хаосом во время стрельбы в университете, похитил Анжелу? И что она не первая его жертва?
— Возможно. Мы пока не знаем, является ли похититель серийным убийцей или действовали разные люди. Сейчас важно выяснить, что произошло за эти десять дней между исчезновением Анжелы и обнаружением тела в реке. Вот почему так важно, чтобы вы опознали труп. Участие в расследовании члена семьи заставит американское правительство ускорить предоставление стоматологических и медицинских карт.
Согласно киваю, но разум зацикливается на двух словах, и я едва понимаю остальное. Сердце колотится под тонким хлопком майки.
— Серийный убийца? Вы сказали «серийный убийца»?! Думаете, что Анжела стала жертвой серийного убийцы?..
Ярко-зеленые глаза пристально смотрят на меня. Валентин делает глубокий вдох.
— Всего хорошего, мисс Дарби.
Он провожает меня до стойки дежурного. Машинально благодарю его. Женщина все еще занята своим розовым вязанием, спицы в руках так и стрекочут. Несколько человек, сидящих на скамейках вдоль стен, поднимают головы, провожая меня тоскливыми взглядами. Выйдя на солнце, машинально надеваю темные очки, достаю из сумки резинку и собираю волосы в беспорядочный пучок. Трое мужчин у выхода прекращают разговор и беспардонно пялятся на меня. Тело инстинктивно напрягается. Спускаюсь по ступенькам, сворачиваю за угол, стараюсь идти спокойно. Не сразу замечаю, что волосы снова распустились и упали на плечи.
В ушах звенят слова Валентина: «серийный убийца». Если кто-то действительно намерен закончить дело, то сменой прически его не остановишь.
  
Глава 4
 
От кого: Анжела Дарби
Кому: Дарби, Шейна
Дата: 12 июня 2015 г., 7:32
Тема: привет из Франции (заграничные приключения)
Дражайшая Шейна!
Слава Бэтмену, я в ПАРИЖЕ! Йессссссссссссс!
Всю неделю пробую десерты и блуждаю по городу, объясняясь жестами;). Моя французская соседка по комнате, кажется, невероятно крута. Этажом ниже живет отпадный парень, правда, мы еще не разговаривали, но кажется, мы с ним в одной группе международных конфликтов. Надеюсь, ему скучно заниматься одному. Ну, ты понимаешь.
Ладно, зачем забегать вперед: я уже скучаю! Серьезно, Шай, жаль, что поцапались на Новый год. Я понимаю, тебе было неприятно, что Тедди флиртовал со мной (честно говоря, он не стоит твоего внимания), плюс ты переживала по поводу моего отъезда, но я считаю, что все сделала правильно. К тому же это всего на один семестр. Общежитие Сорбонны для иностранных студентов — в самом центре Парижа. Вокруг бродят военные с автоматами. (Я не шучу. Демократический социализм в действии.) Так что чувствую себя здесь в полной безопасности. С того самого момента, как мы с тобой в нашем университете остановились у стенда «Обучение за границей», я о Париже только и думала, мне постоянно представлялись эти тонкие французские блинчики, посыпанные сахарной пудрой, это так здорово — быть здесь.
Хотя, конечно, оказаться так далеко от тебя странно. Ведь мы впервые на расстоянии больше ста миль друг от друга. Надеюсь, ты сможешь приехать. Париж офигеет от нашего удвоенного нахальства. Всё так классно, но я тут единственная двойняшка, и тебя здорово не хватает.
А еще тут холодно. Так что лизнуть флагшток не получится. Если соберешься приехать, попроси маму дать побольше теплых рейтуз. Дюжину. И еще какую-нибудь теплую шубейку, только не из убитых животных, плиз.
Пусть я уехала на целый семестр, ты все равно остаешься моей любимой сестричкой, моей близ-няшечкой, и мы связаны, и никакая наука этого не объяснит. Я всегда чувствую, когда тебе грустно или неловко, когда ты расстроена. Да и ты знаешь, когда я не в духе, уверена, даже когда мы не рядом. Помнишь ту ночь в конце первого курса, когда ты никак не могла уснуть, а я позвонила на следующий день и сказала, что рассталась с Майком? Никто не сможет объяснить этого, даже ты.