Творя божественное зло (СИ)

— Большой Джо, — вымолвил Симбакка, и все обернулись на звук его голоса.
Фей не мог не признать, что низкий басовитый голос как нельзя лучше подходил внешности и телосложению капитана абордажников.
— Кто это? — не понял Макс.
— Одни говорят, что просто сумасшедший, — пояснил Симбакка, — но сам он называет себя последним из Зебоим, и торгует артефактами, объявленными Афоном вне закона. Можно через него предложить обменять робота Фея на Марго — раз уж эта машина так важно для соляриан.
Мнением Фея капитан абордажников и не подумать интересоваться. Тот не был пиратом, а потому по мнению Симбакки не заслуживал права голоса.
— Это же будет ловушка, — заявил Сигурд, озвучивая понятный всем в комнате факт.
— Верно, — кивнул Симбакка, — но пойдём в неё во всеоружии.
От дальнейших обсуждений всех отвлекла трель коммуникатора, встроенного в стол. Макс убрал карту в сторону и понял экран. Фей не уставал поражаться тому, насколько развитые технологии использовались на пиратской базе. Прежде он никогда не видел подобных коммуникаторов, по крайней мере в те годы, что уверенно помнил себя.
— Макс на связи, — произнёс лидер пиратов, — что случилось?
— Пришли разведчики от красных рейдеров, — ответил связист, — их глава просит о встрече с вами. Немедленно. Говорит, что новости срочные, и он может сообщить их либо вам, либо Сигурду.
— Понял, — кивнул Макс, — передай ему, что через пятнадцать минут мы будет у него в песчаном доке.
Совещание на этом закончилось.
  
Двумя днями ранее. Мостик «Кефайнзеля»
 
На то, чтобы собрать эскадру в помощь флоту Вандеркаума, у Шахана ушла почти неделя. Пришлось искать корабли по ремонтными докам — в итоге получилась какая-то невразумительная сборная солянка. И первый вопрос, вставший перед эскадрой, был о командовании. Пришлось ставить над всеми Вандеркаума, чего не хотел сам Шахан, понимая, что в этом случае он не сумеет присвоить всю честь разгрома пиратского логова. Однако никого выше чином у кардинала под рукой не нашлось, а отзывать с фронта боевых командиров он не горел желанием. Пускай в войне с Алимарисом и наступило продолжительное затишье, но разведка кайзера не дремлет, и стоит только кому-нибудь покинуть участок фронта, даже контр-адмиралу, как враг может устроить именно там любую пакость. Может быть, ничего серьёзного, однако терять территории и, главное, лицо Шахан сейчас не имел права.
Пускай наглый, заносчивый и тупоголовый — в общем воплощающий в себе все три главных «добродетели» военных — Вандеркаум получит все почести. Лишь бы в Пелополис вернулся мальчишка аль-Атрид, и тогда кардинал будет на коне очень скоро.
Так что теперь у вице-адмирала под началом собрались, кроме его могучего линкора, целых четыре линейных крейсера, два из них только из ремонта, два длинных роботоносца, несущих эмблему Афона, и десяток кораблей сопровождения — фрегатов, корветов и канонерских лодок. Последние будут более чем уместны при штурме крепости пиратов. И лишь один корабль выпадал из цепочки командования — тот, на котором то и дело останавливался взгляд Вандеркаума, как будто даже против его воли.
— Каково это, господин вице-адмирал, — спросил у него Хиппер, — командовать такой силищей?
Получив пополнение, Вандеркаум стал ровнее относиться к подчинённым, тем более что он перестал быть объектом их общей ненависти. Теперь все объединились против нового врага — того самого корабля с изящными обводами, плавно парящего над песком. Того, кто выпадал из общей цепочки командования. Лёгкий крейсер Геблера «Светосталь». Вот только лёгким крейсером он был лишь по названию — в бою он мог дать фору линейным крейсерам Аве, и превосходил его в мощи среди всего флота лишь «Кефайнзель».
— Давит на плечи, — ответил Вандеркаум, сам подивившись своей честности. — Шахан дал нам больше, чем нужно для подавления пиратской базы, какой бы она ни была. Теперь я не имею права на поражение.
— Вице-адмирал, — вскинул руку командир наблюдательной службы, — в прямой видимости группа рейдеров.
 
Он быстро выдал координаты, хотя Вандеркаум и сам отлично видел всё на тактическом экране, занимавшем большую часть передней стены мостика.
— Приказ корветам «К-18» и «К-45» пулемётным огнём покончить с ними. При отступлении — не преследовать.
Через считанные минуты красные точки, обозначавшие пехоту врага, пропали с экрана. Однако гибель жалких полулюдей, известных как песчаные рейдеры, не порадовала Вандеркаума.
— Расстояние до предполагаемого местонахождения пиратской базы? — задал он вопрос.
— От четырёхсот пятидесяти до пятисот десяти каншарлей, — ответил начальник навигаторской службы.
Их заметили слишком рано — эффект неожиданности потерян. Теперь надо полагаться на скорость и мощь.
— Приказ флоту, — произнёс Вандеркаум, — увеличить скорость до пятидесяти пяти репсолей.[1]
Он понимал, что весь флот идёт слишком медленно, однако какой бы мощной ни была силовая установка «Кефайнзеля», линкор не мог двигаться быстрее шестидесяти репсолей. Даже заданные вице-адмиралом пятьдесят пять уже поднимут на ноги машинное отделение. Сейчас там будут работать все, вне зависимости от вахты, и продолжится это, пока не попадают с ног от изнеможения, а случится это слишком скоро. Чтобы громада «Кефайнзеля» не остановилась, через час придётся снизить скорость до сорока пяти репсолей, и тогда старший механик сможет отпустить хотя бы часть подчинённых, а оставшиеся две вахты не будут падать на палубу в перегретом аду машинного отделения.
Их обнаружили слишком рано — пираты оказались куда предусмотрительней, чем Вандеркаум думал о них. Ещё капитаном цур занд он участвовал в разгроме эскадры Стакара Сиплого и штурме его цитадели, расположенной в этом же горном хребте, но дальше на запад. Тогда всё прошло куда проще — пираты начали разбегаться при виде флота адмирала Дейтекера, правда, штурм оказался жестоким и стоил жизни многим десантникам, однако в тот раз флот подошёл к цитадели на расстояние пистолетного выстрела, и лишь после того, как корабли открыли огонь, по ним начали палить в ответ. Сейчас всё явно будет куда сложнее.
— Линейные крейсера, в авангард, — продолжил командовать Вандеркаум, — увеличить скорость до шестидесяти пяти репсолей. Держаться в прямой видимости «Кефайнзеля». Радиослужбе, держать связь со всеми линейными крейсерами, при потере видимости, немедленно связаться и от моего лица приказать держаться ближе.
Со всех сторон посыпались подтверждения, но вице-адмирал не обращал на них внимания. Он уже обдумывал про себя сражение с пиратами, и мысли пока у него были всё больше мрачные. Несмотря на колоссальное преимущество в военной силе, победа вряд ли дастся ему легко, а это значит, что извращенец Шахан использует даже её против вице-адмирала, обвинив в неприемлемо высоких потерях.
Ну и конечно его просто выводил из себя вид лёгкого крейсера Геблера.
[1] Один репсоль равен 1 каншарлю в час, т. е. 0.970 км/ч
  
На борту лёгкого крейсера «Светосталь»
 
Наверное, единственными кого на борту «Светостали» не бесила медлительность, были офицеры спецназа. Даже обычные пилоты роботов Геблера, которых взяли с собой для поддержки, то и дело отпускали шуточки в адрес улиток с Поверхности. Конечно, легкий крейсер солярианской постройки легко развивал скорость до семидесяти репсолей, а модернизированный «Светосталь» разгонялся до ста двадцати, правда, поддерживать такую скорость мог не очень долго — экспериментальный двигатель «Солярис-Ноатурн» начинал сбоить и в причинах пока разобраться не удалось. Зато на девяноста репсолях «Светосталь» шёл плавно и без проблем.
Однако ему приходилось тащиться вместе с едва плетущимся на сорока-пятидесяти репсолях флотом Аве. Это было просто оскорблением для коммодора Гергара, капитана «Светостали». Не о таких приключениях думал он, когда поступал во флот, и уж точно, когда получил звание и командование самым передовым лёгким крейсером империи. Но как бы ни бесился Гергар, а ослушаться приказа не мог, и вынужден был глотать пыль вместе с остальными кораблями флота, к которому временно прикомандировали «Светосталь».