Порочное обещание (ЛП)

Нет, он попросил тебя приглядеть за мной и убедиться, что я ничего не замышляю со своей подругой. Я заставляю ее улыбнуться, вяло пожимая ей руку.
— София.
— Приятно познакомиться. — К ее чести, она действительно выглядит так, как будто пытается быть дружелюбной. — Я много слышала о тебе.
— Серьезно? — Я моргаю, глядя на нее. Я не могу представить, чтобы Лука выкроил время из своего рабочего дня, чтобы посплетничать с этой женщиной о своей предстоящей женитьбе. И тогда я вспоминаю, конечно, она же дочь дона Росси, того самого человека, который хотел, чтобы меня убили.
— Мой отец упоминал о тебе, — говорит Катерина, изящно присаживаясь на край ванны. — И Франко сказал мне, что ты согласилась выйти замуж за Луку.
Я не могу не задаться вопросом, как много она знает. Мой взгляд опускается на ее левую руку, там лежит бриллиант, который выглядит почти вдвое больше моего, окруженный ореолом, на ободке, инкрустированном так, что кажется, будто его окунули в алмазную пыль. Она носит это так небрежно, как будто это ничего не значит, но опять же, для нее это, вероятно, так и есть. Она, вероятно, ничего другого и не ожидала от своего жениха. Все в ней такое же утонченное и культурное, как и у Луки, от идеально уложенных волос и слегка накрашенного лица до дизайнерских узких джинсов и стильной светло-голубой блузки. В ушах у нее бриллиантовые заклепки, а на ногах лабутены, и я внезапно вспоминаю сегодняшнее утро, когда я подумала, не надеть ли мне свои бриллиантовые украшения, чтобы взять завтрак из холодильника.
Лука, наверное, подумал, что я выгляжу как ребенок, который не знает, как одеваться. Меня все еще раздражает, что он назвал меня ребенком прошлой ночью. И я не собираюсь менять все в себе ради жениха, который планирует аккуратно спрятать меня подальше и забыть обо мне, как о старой футболке, как только сможет. Я никогда не была тем человеком, который надевает бриллианты к завтраку, и я не собираюсь начинать.
— После этого мы уходим выбирать мое свадебное платье, — говорю я нейтрально, когда Бриджит запрокидывает мою голову назад, смывая смесь, которой она намазала ее ранее. Сочетание теплой воды и ее пальцев на моей коже головы приятно, но я не могу расслабиться. Я слишком нервничаю из-за присутствия Катерины и осознания того, что все, что я скажу не так, может вернуться к Луке или, что еще хуже, к Дону Росси.
Ана протягивает руку и сжимает мою.
— Ты будешь самой прекрасной невестой.
— Выбор твоего платья — лучшая часть. — Катерина лучезарно улыбается мне, но я вижу под этим намек на дискомфорт, как будто она знает, что на самом деле она здесь никому не нужна. — Я не могу дождаться, когда пойду за покупками своего. Моя мама…
Она замолкает, как будто осознав, что сказала. Ана пристально смотрит на нее, и она быстро облизывает губы, сцепляя руки на коленях.
— Мне жаль, София, — тихо говорит она. — Я знаю, что обоих твоих родителей больше нет. Это, должно быть, тяжело… не видеть здесь твою мать.
— Могу я поговорить с тобой снаружи? — Ана встает, и я вижу напряжение в ее плечах. — Дай Софии минутку.
Катерина выглядит расстроенной, но встает, бросает на меня взгляд, прежде чем последовать за Анной в спальню.
Я наклоняюсь вперед, когда Бриджит начинает наносить краску на мои волосы, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Уходя, Ана закрыла дверь, но я все еще слышу шепот.
— Ты не знаешь Софию, — я слышу, как холодно говорит Ана. — Тебя вообще не должно здесь быть.
— Я просто пытаюсь помочь. — В голосе Катерины слышится защитная нотка. — Лука попросил меня быть здесь…
— Софию принуждают к этому браку он и твой отец. Ты действительно думаешь, что она хочет этого напоминания? Серьезно, сегодня, когда ее готовят, как куклу Барби?
— Мне тоже не удалось выбрать себе мужа, — тихо говорит Катерина. — Я могу предложить ей некоторое представление о том, на что это похоже…
— Твоя жизнь не была бы в опасности, если бы ты сказала нет.
— В любом случае, у меня все равно не было выбора. — Теперь в голосе Катерины появились стальные нотки, которые напоминают мне Луку, но, как ни странно, из-за этого она нравится мне еще больше. По крайней мере, она держит себя в руках, а с Анной нелегко спорить, когда она сердита.
 
— Тебе здесь не место.
— Тебе тоже, маленькая балерина, — тихо говорит Катерина, так тихо, что я едва могу разобрать слова. — Ты тоже обязана Луке своей жизнью, как и София.
В спальне повисает долгая тишина. Мое сердце колотится в груди, болезненно сжимаясь. Я понятия не имела ни о чем из этого, и я напрягаюсь, чтобы услышать как можно больше.
— Что ты имеешь в виду? — Я слышу, как Ана шепчет сдавленным голосом. — Ты не можешь сказать мне, что знаешь, что происходит в твоей ужасной семье. Никто в мафии ничего не говорит женщинам, не имеет значения, какого рода. Итальянец, русский, ирландец, все они обращаются с женщинами как с игрушками.
— Я проигнорирую оскорбление в адрес моей семьи, — спокойно отвечает Катерина, ее голос тоже приглушен. — Но я научилась слушать, Анастейша. Я слышу разные вещи. И я знаю, что мой отец был недоволен тем, что девушка со связями в Братве, какими бы далекими они ни были сейчас, переехала к Софии Ферретти.
— Ну и что? Он собирался приказать меня убить?
— Возможно. — Голос Катерины ровный. — Обычно это его решение, насколько я могу судить из того, что я подслушала. Лука был тем, кто настаивал на том, что ты не хочешь причинить вреда, что твой отец давно мертв и что ты больше не представляешь никакого интереса для Братвы.
Мне требуются все мои усилия, чтобы не реагировать. Я не удивлена, что Росси хотел избавиться от Аны, хотя это заставляет меня ненавидеть его больше, чем когда-либо. Но Лука спас ее? Лука не согласился со своим боссом из-за русской девушки, которую он едва знает? Это, как и тарелка, оставленная у моей двери прошлой ночью, не соответствует холодному и бессердечному человеку, которым он себя выставил.
— У нас, женщин, в этом мире нет выбора. — Голос Катерины снова доносится из-за двери, твердый и прохладный. — Мы должны найти способы извлечь из этого максимум пользы. Я всегда знала, что мне не удастся выбрать себе мужа. Я знала, что мне не удастся выбрать, с кем я пересплю в первый раз. Для меня выбрали, и я рада, что это кто-то молодой и красивый, а не какой-нибудь старый капо, которого мой отец хотел возвысить. Франко будет думать, что последнее слово в нашей семье за ним, но я найду способ оставаться собой и способ убедиться, что моя жизнь хотя бы в чем-то похожа на то, какой я хочу ее видеть. И я могу помочь Софии научиться делать то же самое, но так, как ты не сможешь. — Она делает паузу, и когда она снова заговаривает, я слышу сочувствие в ее голосе. — Ты ее лучшая подруга, Ана. Я не пытаюсь занять твое место. Но Лука тебе не доверяет. Чем ближе я буду к Софии, тем легче тебе будет быть такой же. Я действительно хочу помочь.
— Почему я должна в это верить?
— Потому что, Анастейша, никто из нас, женщин, не находится в безопасности в этом мире. Даже я не в безопасности. Мой отец, Лука, и Франко, это все, что стоит между мной и русскими или ирландцами. Это все, что стоит перед Софией. Они могут защитить и тебя, если ты та, кому они могут доверять. Ты сможешь помочь Софии лучше, впустив меня, чем когда-либо, сражаясь со мной.
— София не заслуживает ничего из этого…
— Никто из нас этого не заслуживает. Но когда моего отца не станет, я стану женой второго по влиятельности человека в семье, а София станет женой первого. Разве ты не видишь, какая в этом сила? Франко влюблен в меня. Я могу заставить его поверить, что некоторые вещи, которые я хочу, это его собственные идеи, если буду осторожна и научусь играть с ним. София может сделать то же самое с Лукой.
— Я не верю, что кто-то может сделать это с Лукой.
Наступает еще одна долгая пауза.
— Может быть, и нет, — признает Катерина. — Но это лучше, чем альтернатива.