Порочное обещание (ЛП)

— Красиво, не правда ли?
Глубокий мужской голос заполняет комнату, и я слишком быстро оборачиваюсь. Я чувствую, что опасно наклоняюсь в сторону, но мужчина пересекает комнату, прежде чем я успеваю упасть, ловя меня широкими сильными руками за талию.
Я смотрю в самую зеленую пару глаз, которые я когда-либо видела, и мое сердце трепещет в груди. Черты его лица затенены, но я могу разглядеть острую линию его носа, край высоких скул, сильную челюсть. Странное ощущение пробегает рябью по моему телу, и я чувствую, как мне становится теплее от его прикосновений. Мое сердце снова начинает учащенно биться, и я чувствую, как бабочки порхают у меня в животе, покалывание распространяется по всему телу, вплоть до кончиков пальцев, когда я упираюсь руками в его грудь.
И затем я смотрю вниз и вижу кровь на его рубашке, алые пятна на белом.
Я вырываюсь из его хватки, отступая назад так быстро, что снова чуть не спотыкаюсь. На этот раз он не пытается схватить меня, только смотрит, как я неуверенно сажусь на край кровати, затем переходит на другую сторону комнаты.
— Они электрические, — объясняет он, нажимая кнопку на стене. С тихим гудением жалюзи начинают раздвигаться, впуская городской свет в комнату, делая ее немного ярче. — Из моей гостиной открывается не менее потрясающий вид. — Он бросает на меня взгляд, и я вижу, как его губы приподнимаются от удовольствия при виде выражения моего лица. — Я полагаю, к этому нужно немного привыкнуть.
Я непонимающе смотрю на него. Сколько денег у кого-то должно быть, чтобы так жить?
— Как высоко мы находимся? — В конце мой голос скрипит, и я отчаянно желаю, чтобы этого не было.
— Мы на самом верхнем этаже, — отвечает он, его рот все еще подергивается, как будто он находит мой шок забавным. — Ты в пентхаусе. Моем пентхаусе, — уточняет он. — На крыше есть бассейн и гидромассажная ванна, если ты хочешь их увидеть.
Пентхаус? В Нью-Йорке? Этот мужчина, должно быть, миллионер даже больше, чем миллионер. Я медленно поднимаюсь на ноги, расправляю плечи и вздергиваю подбородок. Что бы здесь ни происходило, какая бы ни была причина, по которой он оказался там, чтобы вытащить меня из этого чулана, что бы ни происходило между ним и Братвой, я точно знаю, что не хочу в этом участвовать. Я также знаю, что больше никогда не пойду ни в один гребаный ночной клуб на Манхэттене.
— Большое тебе спасибо, что спас меня, — начинаю я со всем достоинством, на какое только способна. — Но, если ты не возражаешь вызвать мне такси, я бы хотела сейчас поехать домой.
Мужчина хихикает, низко и проникновенно.
— Ты никуда не пойдешь, София.
Холодок пробегает у меня по спине.
— Прости? — Мой голос срывается, несмотря на все мои усилия, страх последних нескольких часов возвращается в полную силу. — Кто ты? Откуда ты знаешь мое имя? И что ты имеешь в виду, говоря, что я никуда не пойду?
Он снова прижимает руку к стене, и встроенные в потолок светильники становятся ярче, давая мне лучший обзор всего в комнате, и его самого. В какой-то маленькой части себя я надеялась, несмотря на обстоятельства и следы крови на его рубашке, что это был кто-то другой, а не тот мужчина, которого я видела перед тем, как потерять сознание. Но теперь нет никаких сомнений в том, что это тот же самый человек.
Мужчина ухмыляется, его рот кривится с одной стороны на его красивом лице. Он так же великолепен, как я и думала вначале, с густыми темными волосами, коротко подстриженными и искусно уложенными, резкими чертами лица и высоким, мощным телом, облаченным в идеально сшитый костюм. Если бы не кровь, он был бы похож на любого из мужчин, которых я видела в барах, куда Ана водила меня ранее сегодня вечером.
Это действительно было сегодня вечером? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я невинно бродила по злачным местам Манхэттена со своей лучшей подругой. Даже не кажется, что это произошло на одной неделе, не говоря уже о том, что всего за несколько часов до этого.
Он все еще внимательно наблюдает за мной своими пронзительными зелеными глазами, такими же властными, как у мужчин, которых я видела ранее, тех, от которых мне было так неуютно, которые напоминали мне альфа-хищников, осматривающих свою территорию. Ждущих, чтобы забрать свою добычу.
 
Я не совсем уверена, что это не то, кем я являюсь для него.
— Я начну с первого вопроса, — холодно говорит он. — Я Лука Романо.
Романо. Это имя звучит как далекий звоночек. Закрывая глаза, я вспоминаю прошлое, пытаясь вспомнить, где я могла слышать это имя раньше. Я смутно помню, как высокий и красивый мужчина пришел к нам домой на ужин. Я с трудом могу вспомнить, как мой отец представлял его нам, и я слышу голос моего отца в своей голове, говорящий нам, что это был его лучший друг, человек по имени что-то вроде…Романо. Там был еще кто-то… его сын. Мальчик старше меня, уже почти подросток, когда они пришли навестить меня. Я не могу вспомнить его имя сейчас, я даже не могу вспомнить имя друга моего отца, но…
Мой взгляд останавливается на мужчине… Луке Романо, когда дыхание покидает мое тело.
— Твой отец знал моего, — шепчу я, и у меня снова кружится голова. Я чувствую головокружение. — Твой отец был лучшим другом моего отца. Я помню, как он приходил к нам домой… — Я пристально смотрю на Луку. Я хочу сказать, что не могу в это поверить, но могу. Теперь это имеет смысл или, по крайней мере, немного имеет. — Ты был с ним.
— Я был. Я также был на похоронах твоего отца. Я помню, что видел тебя там в обоих случаях. — Отвечает Лука. Он наблюдает за мной со своего места у окна, как будто я испуганное животное, которое может убежать, если он будет двигаться слишком быстро.
— Но почему… — Для меня это все еще не совсем понятно. — То, что наши отцы знали друг друга, не объясняет, почему ты был там сегодня вечером. Это не объясняет, как ты узнал, где я была… откуда ты знаешь меня. Я даже не помню, чтобы мне называли твое имя до сегодняшнего вечера.
Лука улыбается, но это не касается его глаз. В его лице есть что-то еще, выражение, которое я не совсем могу прочесть.
— Я знаю тебя, потому что наши отцы дали обещание восемь лет назад, София. Обещание, которое теперь, из-за Братвы, я должен сдержать. Обещание, которое удерживает тебя здесь, со мной.
— Что? — Должно быть, я неправильно его расслышала. — Я здесь не останусь.
Он глубоко вздыхает.
— Да, София, придется остаться. С таким же успехом ты можешь начать думать об этом пентхаусе как о своем доме. Это будет, очень скоро.
— Я не понимаю.
Лука делает шаг ко мне, затем еще один. Я вижу напряжение в его теле, как работают мышцы на его челюсти, и я внезапно очень отчетливо осознаю, какой он крупный мужчина. Он возвышается надо мной на несколько дюймов, и я вижу, как напрягаются мышцы под рукавами его рубашки, когда он скрещивает руки на груди, глядя на меня сверху вниз властным взглядом человека, который уже принял решение.
— К концу недели, София, ты станешь моей женой.
СОФИЯ
— Ты что, издеваешься надо мной?
Слова срываются с моих губ прежде, чем я могу их остановить, когда я отступаю, намереваясь обойти его к двери.
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж! Я даже не знаю тебя! С какой стати ты думаешь…
— Я знаю, это шок, — мягко говорит Лука, прерывая меня. — Но это не вопрос, София. Я не прошу тебя выйти за меня замуж. Я говорю тебе, что ты выйдешь за меня замуж. У тебя нет выбора в этом вопросе.
Я непонимающе смотрю на него.
— Послушай, как я уже говорила раньше, я ценю, что ты спас меня. Те люди были ужасны, и я действительно благодарна, что ты вытащил меня оттуда. Но прямо сейчас все, что я хочу сделать, это вернуться в свою квартиру, сообщить моей подруге, что я все еще жива, а затем заявить о гребаной банде торговцев людьми, которая работает в отеле в центре Манхэттена!
Лука делает глубокий вдох, и я вижу, как раздражение начинает распространяться по его лицу.