Святоши «Синдиката» (ЛП)

Когда, наконец-то, замечает нас, ее глаза становятся размером с бейсбольный мяч, а мои сужаются на нее. Она знала, что должна была дать нам знать, если ей нужно покинуть наше поле зрения.
— Ребята? Что вы здесь делаете? — ее голос звучит сухо, как пустыня Сахара, когда проходит шок.
— Ай! Конечно! Теперь я ее вспомнил. Бетани, ты знаешь этих придурков? — Феликс отвлекает ее внимание от нас, и я добавляю в мысленный растущий список, что ей нужно объяснить и за что она будет наказана позже. У меня дернулся член в штанах от моих мыслей об идеальном наказании. Слегка сдвинувшись, я переключаю свое внимание на происходящее передо мной.
— Д-да, мистер Карина. Я хожу с ними в школу. Они привезли меня сюда на день рождение…
Она не успевает закончить фразу, как Деклан обрывает ее: — Мы ее парни. Решили побаловать наше солнышко прогулкой по закоулкам ее любимых воспоминаний. — Он заканчивает заявление своей плейбойской ухмылкой. Это вызов — посмотреть, опровергнет ли она его заявление. Я слегка усмехаюсь, видя ее неуверенность в нашем вопиющем заявлении.
Глаза Феликса быстро перемещаются между нами, он все понимает, а затем взрывается глубоким смехом. — Деклан, ты сумасшедший. Ты хочешь сказать, что вы все трое встречаетесь с ней? Вот насмешил. — Его смех не прекращался, и его мужчины присоединяются к нему, а Габриэлла смотрит на Бетани в притворном ужасе.
Мне быстро надоедает их смех, и я чувствую мгновенную потребность заявить о себе. — Котенок. Подойди, — требую я, скривив носом — это один из наших общественных сигналов, которые мы обсуждали, когда вместе изучали контракт. Большинство из них универсальны для нас, за некоторым исключением тех, которые предназначены для каждого из нас.
Бетани стоит неподвижно, пока не встречаются со мной взглядом. Я смотрю на нее взглядом «я не шучу», еще раз сдвинув носом, и она быстро направляется в нашу сторону.
Как только она оказывается на расстоянии вытянутой руки, подхватываю ее под хорошенькую попку и целую в губы. Она быстро подчиняется моему жадному требованию, и я сплетаю свой язык с её. Бетани начинает скользить руками по моим, я разрываю поцелуй и поворачиваю ее к Джованни, шлепнув ее по заднице. Любимая вскрикивает, а Джи захватывает ее рот, прежде чем передать ее в руки Деклана.
Не желая уступать, этот ублюдок быстро поднимает ее, и Бетани обхватывает ногами его талию. Мои пальцы чешутся от желания задрать платье и посмотреть, есть ли на ней трусики, дразнить ее, пока она не начнет умолять нас. Но нашей лисичке придется немного подождать, чтобы получить удовольствие. Она наблюдала за другими в клубе, но мы никому не позволим увидеть, как трахаем ее до беспамятства.
Назовите нас эгоистичными ублюдками, но никто, кроме нас, не может видеть выражения лица нашей кошечки, когда она находится в экстазе. Она принадлежит только нам, и я перережу глотку любому ублюдку, если тот решит, что у него есть привилегия видеть ее такой.
Бетани слегка стонет, когда Деклан опускает ее на землю. Я притягиваю ее к себе и обнимаю, оберегая, глядя на безмолвных людей в комнате передо мной.
— Разве не так, котенок? Ты — наша, а мы — твои.
Её сияющего блеска в глазах и безупречной улыбки, когда она смотрит на меня, почти достаточно, чтобы свалить меня с ног. Вместо того, чтобы разобраться в этом чувстве, я целую ее в нос. — Ну?
Она поворачивается к комнате и отвечает: — Да. Они мои, а я их. Я боролась с этим, но они упорные и настырные придурки.
Ее дьявольская усмешка в конце заставила меня нахмуриться. Она подстрекает медведя и это знает. Я шепчу ей на ухо: — Ты заплатишь за это позже, котенок.
Меня встречает еще одна великолепная улыбка и небольшое пожатие плечами, когда она провокационно отвечает: — Идет.
Я втягиваю воздух, но прежде чем успеваю прокомментировать, кто-то прочищает горло, и нас выводят из нашего маленького пузыря. Феликс все еще удивленно смотрит на наш обмен, но снова становится невозмутимым боссом преступного мира.
— Ну что ж. Похоже, все вопросы улажены. Раз так, давайте спустимся в кабинку, чтобы наши великолепные девушки могли потанцевать и повеселиться. Как вам это?
 
Я киваю вместе с парнями, когда нам предлагают следовать за охранником.
На выходе из дверей я крепко сжимаю руку Бетани. Необходимость держать ее рядом, когда мы вступаем на эту неопределенную территорию, будоражит во мне каждый защитный инстинкт.
— Синклер? — спрашивает она.
— Хм? Прости, котенок. Отключился. Что ты спросила?
— Я спросила, откуда ты знаешь мистера Карину?
Мне почти хочется фыркнуть от ее отношения к нему. Вопиюще наивное выражение ее лица говорит мне, что она понятия не имеет о его деловых предприятиях, и это снимает часть тревожного чувства вины, возникшего с тех пор, как мы услышали, как она бормочет гимн нашего Синдиката во сне. Мы до сих пор не выяснили эту связь, но мы ждем окончания этих выходных, чтобы разобраться с этим.
Обхватив ее за талию, когда мы достигаем нижней ступеньки лестницы, я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что ничего не случилось. — Просто старый деловой партнер наших отцов, котенок. Не о чем беспокоиться. — Я замолкаю, когда мы достигаем канатов, частной VIP-зоны капо с видом на все вокруг. — Иди, развлекайся с подругой и не забывай сообщать нам, если тебе понадобится отлучиться. — Мой голос понижается, что посылает дрожь по ее телу. — Будь хорошей девочкой, котенок, или папочка снова свяжет тебя и отхлестает по попке.
* * *
Девушки снова на танцполе, а мы сидим в округлой кабинке с Феликсом. Мы не сводим глаз с девушек, так же как и охранники постоянно держат их головы в поле зрения. Дополнительная защита успокаивает, но я опасаюсь, как долго это продлится. К счастью, Феликс не заставляет нас долго ждать, прежде чем затронуть темы, которые необходимо обсудить.
— Джентльмены. То, как вы покинете этот клуб сегодня, зависит от вашего ответа. Вы все, очевидно, знаете о нашей неудачной связи с вашими отцами. — Мы киваем, потому что нет смысла отвечать. — Хотя и расстроен из-за ваших отцов, я не держу на вас зла. Особенно на тебя, Синклер.
Его взгляд сужается на мне, но я сохраняю спокойствие, потягивая напиток. Отставив его, я смотрю в сторону Бетани, а затем перевожу взгляд на капо.
— Значит, вы знаете. Я немного удивлен, что все еще стою на ногах.
Он хмыкает в знак согласия. — Думал об этом. И сейчас все еще думаю. Но также понял, что вы, мальчики, находитесь в такой же ситуации, как и моя семья. Как там у вас в Америке говорят? Болтун — находка для шпиона? Хотя я любил своего сына, он был глупым парнем. Любил покрасоваться. Слава богу, что у него есть старший брат, иначе мне пришлось бы несладко. Моя милая Габриэлла слишком хороша для такой жизни.
Он замолкает и делает глоток напитка, глядя на дочь. В его глазах светится отцовская любовь, и зеленое чудовище ревности впивается в меня своими когтями. Я никогда не чувствовал ни капли любви от своего отца. В его глазах я ничего не стою. Видя любовь и преданность Феликса к дочери, вспоминаю, что многие семьи не похожи на наши. Я отворачиваюсь, когда Феликс продолжает говорить.
— В любом случае. Могу спросить, что привлекло ваше внимание к мисс Бетани? Она не похожа на женщину ваших вкусов.
Я обдумываю ответ, но Деклан опережает Джи и меня. — Она не такая. Обычно нам плевать, кто они и сколько папиных денег у них в карманах. Она привлекла наше внимание в ночь, когда на нее напали в нашем клубе.
Я сжимаю кулаки от воспоминаний и подавляю ярость от того, что мы до сих пор не нашли этот кусок дерьма.
Деклан продолжает: — Мы спасли ее от ее бывшего мудака. Наш доктор ее подлечил. Она была в бешенстве, когда очнулась, обматерила нас и убежала. Джованни установил маячок на ее телефон, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Пошел за ней в общежитие. — Он мрачно усмехается, прежде чем выпить рюмку. — Чертова дыра. В общем, мы убедили ее жить с нами и собрали вещи. Сначала она не являлась нашей самой большой поклонницей, но вы видите, чем это закончилось. Мы все с ней в отношениях.