Курьерская служба — 2. Новичок (СИ)

Рядом толпились люди — в основном, круглолицые, тепло одетые, с огромными сумками. Большинство — с детьми, один мужик держал за рога молодого оленя.
— Здоровенные, — прокомментировал Сид, глядя на аппараты.
— Иди лучше купи билеты. Лучше в элит-класс, если там есть.
Из билетов оказался только первый класс, представляющий собой обычные пары сидений, по два от прохода, с местом от багажа. Изнутри всё напоминало самолёт местных авиалиний, как по дизайну, так и стоимости — отдали по пять рублей с рыла. Из соседей — только пожилой усатый мужик в дорогом полушубке с чёрной сумкой, выглядевший как типичный купец. Во втором, чуть бОльшем отделении, сочленённом с нами гармошкой, была давка, как в худшие часы в маршрутном такси. Несколько лавок вдоль стен, но большая часть пассажиров стояла кучей по центру салона. Включая оленя.
Мы выехали в арку, и в глазах побелело от снега. Оказывается, с наружной стороны забора намело слой в три-четыре метра, и мы проехали по небольшому снежному оврагу, прежде чем выехали на трассу. Сид был в восторге. Он никогда не видел снежную метель и буквально прижался к стеклу крохотного иллюминатора.
За что был вскоре наказан. Откуда-то сверху из щели над окном автоматически вывалился стальной щиток, ударив по носу.
— Угроза нападения. Повторяю, угроза нападения, — сообщила «роботётка». — Оставайтесь на своих местах и не поднимайте защитные ставни.
Всё-таки какая-никакая защита у аппарата имелась. Сомневаюсь, что такое могло помочь от попадания гранатомёта, миномёта или тому подобного, но, по-видимому, типовая защита предполагалась от стрелкового оружия. Наш снежный корабль остановился, и что-то загремело внизу, словно аппарат окапывался.
— Кто это, капитан? — спросил усатый дядька, сидевший ближе всех к кабине.
— Двое тлинкитов с винтовками. Стоят на дороге, — пробубнил пилот из окошка. — Сейчас я им…
В крыше прямо над нами что-то заскрипело, щёлкнуло, затем раздался звук сервоприводов и короткая очередь.
— Я смотрел видео — здесь в окрестностях города до сих пор банды боевиков-сепаратистов, — поделился Сид, потирая ушибленную переносицу. — Потому и стену построили.
Как арктическое басмачество могло существовать в начале двадцать первого века? В голове не укладывалось.
— Что же их власти не разгонят? — сказал я и тут же всё сам понял. — Лаптевы…
— Ваши дворянские клановые разборки. Ясно. Лишь бы в колхозе всё было потише.
Вскоре метель кончилась, а голые снежные просторы перешли в перелески с низкорослыми елью и соснами, между которыми паслись стада оленей и овцебыков. От однообразного пейзажа за окном потянуло в сон, но вскоре Сид меня толкнул в бок.
— Скоро наша остановка. Предпоследняя.
Наш «капитан» вскоре дал по тормозам.
— Кому там «Община Нануй»? Выходите, господа.
Мы вышли у небольшого бетонного здания, стоявшего на пригорке и больше напоминавшего по материалу блиндаж, чем остановку. Ничего, кроме оного, до горизонта не наблюдалось, а наш вездеход уже поддал газу и двигался дальше, к Кристаллогорску.
— Обманул, что ли? — пробормотал Сид.
— Не думаю.
Обошли по кругу — за зданием оказалось крытое помещение с бензозаправкой и парой снегоходов. В крохотном окне горел свет, что делало его похожим на маяк в бескрайнем снежном океане. Постучались, в окошке показалось лицо станционного смотрителя — небритого, одичавшего, и определённо в подпитии.
— Чего надо?
— Где фермерство мамонтовое? — спросил Сид. — Барин приехал.
— Полчаса на запад. Вон, видишь забор на горизонте?
Я присмотрелся и ничего не увидел — отчасти из-за лёгкой близорукости, отчасти из-за плохой видимости и «куриной слепоты», вызванной бесконечной белизной вокруг.
— Он не врёт? — спросил Сид меня, пока я внимательно изучал выражение лица смотрителя.
— Думаю, не врёт, — кивнул я.
— Давайте я хоть чаем вас напою, — сказал смотритель, и дверь открылась.
— Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу, — пробормотал я.
— Это откуда?
— Забудь. Из прошлой жизни.
Впрочем, ничего ужасного с нами в этой берлоге не произошло — внутри оказалось неожиданно просторно и вполне уютно, несмотря на беспорядок и гору немытой посуды.
 
— Как хоть тут дела? Не нападает никто? — спросил я.
— Да нет. Лаптевы своё хозяйство в сохранности держат.
— Так станция вездеходов, получается…
— Ага. Мы все под Лаптевыми. У него и авиакомпания в Новгороде-Северском, как ты видел. И заводы — вездеходные, авиаремонтные. Я — крепостной. Половина крепостных в Зеленогорье — лаптевские. Тысяч сорок, почитай.
Мы переглянулись с Сидом.
— А чего тогда их тлинкиты обстреливают? И почему с тлинкитами никто не разберётся.
Смотритель покрутил ус, словно не решаясь сказать правду.
— Тут есть гипотеза. Что или они специально так подстроили, чтобы заказ у краевого управления на вооружённые вездеходы получить. Или это какие-то их внутренние разногласия. Их же десять братьев и дядьёв — родных, двоюродных и троюродных. У каждого разные доли, хрен разберётся, но те, что сыновья Артёма Алексеевича — поговаривают, что обиженные. Вот, может быть, между собой и собачатся.
— Хоть кино снимай! — усмехнулся Сид. — Как про «Демидовы начистоту» запрещённый.
— А как в фермерстве дела? Всё ли тихо?
Смотритель изменился в лице.
— Мы туда не суёмся. Там же изолированная община. Аборигенная. Инуиты-казаки… то бишь контрактники на охране. Никаких дворянских не подпускают. Хотя кусок лакомый — мамонтов всего на десяти фермах разводят, шерсть очень дорого ценится. А бивни — так вообще! Но — под запретом. А у их головы — так вообще проездной бесплатный, каждый месяц печать ставлю, продляю.
— Получается, не трогают? Хм… Забавно.
— Что именно забавно? — Сид уставился на меня.
Мне вспомнилось, как отец сказал, что Лаптевы боятся Общества. Говорить подробности разговора Сиду я пока не собирался.
— Ты сказал, что полчаса на запад, это пешком?
Смотритель усмехнулся.
— В такую-то погоду? Тут то растает, то замёрзнет, то снова снег. Полыньи. Пешком — часа четыре. Это, если на лыжах умеете. А полчаса — это на снегоходах. Двуместный он. Могу сам отвезти, но вечером, после последней смены, или сейчас арендуете. Два рубля на весь день.
— Ты мотоциклы же водить умеешь?
— Умею, — кивнул Сид, только слегка неуверенно.
— Ну, в общем, ты поведёшь.
Делать было нечего — снова потратились, заправили снегоход, погрузились и помчали по свежему снегу. По правде сказать, впечатление от поездки было прекрасное — полное одиночество, ветер по щекам, снег и яркое арктическое солнце у горизонта. К счастью, Сид справился с управлением и даже нашёл протоптанную тропу, поэтому пользоваться навигатором не пришлось. Вскоре, действительно — показался белоснежный бетонный забор, тянувшийся вдоль на несколько километров, а за ним — вышка, вроде тех, что бывают в колониях. Ворота оказались закрыты, и я вовремя приказал Сиду затормозить.
— Стой!
Сначала подумалось, что запели птицы, но после я узнал этот свист — снег перед нами расчертила дорожка пуль.
— Стоять! Кто такие? — зазвучал голос из мегафона, повторивший затем фразу на незнакомом языке.
— Циммер!! — заорал я. — Циммер Эльдар Матвеевич! Мне нужен Черемных. Скажите, что приехал барин.
— Минуту, — ответил голос.
Ждать пришлось не минуту, а целых десять.
— Надеюсь, накормят и напоят, — сказал Сид, потирая замёрзшие предплечья. — Как они тут живут-то?
— Нормально живут. В других мирах такой климат на широте Сургута. Только мамонтов нет.
— А кого разводят тогда?
— Оленей. И кое-где лошадей северных и сайгаков.
Ворота, наконец-то, распахнулись. Из них вынырнула двойка белоснежных снегоходов, на которых сидела пара одетых в полярную униформу военных — один рулил, а у второго в руках был автомат. Описав два полукруга, они взяли нас в окружение. Ворота закрылись, один из бойцов спрыгнул со снегохода и зашагал ко мне.