Да, урук-хаи мы! (СИ)

— Что, думаешь и их покорить? — фыркнул шаман.
— Значит, есть? — зацепился я.
— Вообще, да. Но, как ты сам говоришь, в нескольких днях пути и ещё дальше, — сказал Зутбог. — Не думаю, что у тебя получится присоединить их к Орде. Это здесь, в наших долинах, всё более или менее рядом, а те селения забудут про тебя, как только твоё войско скроется за перевалом.
— Я и не думал их покорять, — сказал я. — Я хотел позвать их в набег.
— Может и пойдут, — пожал плечами Зутбог. — А может и нет.
— Главное, что они там есть, — ухмыльнулся я. — А остальное приложится.
Шаман тоже рассмеялся. Смех перешёл в хриплый кашель, который он с трудом смог остановить, и я понял, что Зутбог не то, что одной ногой в могиле, он в ней уже почти целиком.
— Сможешь показать, где они живут? — спросил я.
— А похоже, что я смогу тебя проводить? — фыркнул старик.
— Нет, я имел в виду… Ладно, сможешь хотя бы на словах рассказать? Куда гонцов отправлять? — я понял, что тащить сюда мою карту бесполезно.
Проще будет отправить нескольких следопытов в этакое посольство. Надеюсь, эти другие племена вообще обо мне слышали и знают, что из себя представляет Орда. Хотя, пожалуй, чтобы заслужить их уважение, будет достаточно того, что мы постукали эльфов с гномами. Выдать гонцам с собой по несколько трофеев, чтобы раздали подарки, и дело в шляпе.
— Ладно, я расскажу, — сварливо согласился Зутбог. — Слушай внимательно. Два раза повторять не стану.
  
Глава 38
 
Как оказалось, за пределами нашего медвежьего угла тоже проживали орки, но условия жизни у них были ничуть не лучше. Им точно так же приходилось выживать в пустошах и ютиться на неплодородных землях, каждый день сражаясь за своё существование. И я знал, что могу им предложить.
Не факт, конечно, что они согласятся, и не факт, что отправятся воевать за нас, ведь мы для них чужаки, да и зимой воевать не принято, но твёрдый ежедневный паёк, новое оружие и уникальная возможность постукать остроухих не должны оставить их равнодушными. Вот только добираться до чужих земель, когда многие из перевалов заметены снегом — задача не из лёгких.
Так что для посольства я выбрал самых ловких и умелых орков, которые смогут выполнить задачу любой ценой. Таких после каждой битвы становилось всё меньше, и подкрепление из других племён было необходимо Орде, как воздух. Свежая кровь, новое топливо для нашей военной машины.
Я понимал, что даже если эти племена согласятся, то подчиняться моим приказам будут ровно до того момента, пока они совпадают с их целями, а сражаться по-новому, организованным строем, не станут вовсе. Но выбора не осталось. Или так, или войско Орды потихоньку иссякнет, когда от битвы к битве наши ряды будут редеть, а пополнение будет взять уже неоткуда.
Послы отправились тройками, с подробными инструкциями, запасами еды и ценными подарками для вождей. Одного посла могут просто ограбить, два это всё равно маловато, чтобы произвести впечатление, а три — в самый раз. Все они оделись в самое лучшее, что у них имелось, благо, после захвата гномьего города роскошь перестала быть чем-то редким и ценным. В успехе этой авантюры я всё же не был уверен до конца, но попробовать стоило.
Наши горы тянулись с севера на юг, превращаясь там постепенно в пологие сопки, за которыми лежала громадная степь, захваченная ограми. И на границе с этой степью тоже обитали орки. Нужно было ещё раньше отправить туда разведчиков, возможно, мы могли бы всё же покорить те дикие племена и заставить их вступить в нашу Орду.
Сам я никуда не пошёл, всё же это работа не для хана Орды, а для кого-то рангом пониже, я предпочёл остаться в деревне Кривых Копий и заниматься муштрой и учёбой. Зимой работы не так много, как летом, и можно было невозбранно тратить время на занятия с молодёжью. В конце концов, дети это наше будущее, и об этом забывать нельзя.
Даже малютки-гарпии скоро начали посещать занятия, проходившие в одном из чумов, скорее за компанию, чем ради знаний, но в орочье общество они всё же понемногу вливались, охотно играя с малышнёй. Мне в эти моменты они напоминали кошек, играющих с едой, прежде, чем её съесть, но я надеялся, что до этого не дойдёт.
 
В остальном всё пока было тихо, жизнь шла своим чередом, и даже никто не умер от голода и холода, хотя зима понемногу близилась к середине, ночи становились всё длиннее и длиннее, а солнце выглядывало из-за гор лишь на короткие несколько часов. Я с тоской вспоминал долгие российские зимы, которые скрашивались яркой иллюминацией, ледовыми городками на площадях и в парках, горками и аттракционами. А здесь Новый Год было принято праздновать весной, когда начинала зеленеть первая трава и становилось ясно, кто из племени пережил эту зиму. Местные зимы обычно были максимально унылым временем года, во время которого все сосредотачивались исключительно на выживании, а на развлечения и потехи времени не оставалось.
Так что я решил это исправить. Мы заливали горки, благо, подходящих склонов здесь было полно, строили снежные городки и крепости, которые учились штурмовать, совмещая приятное с полезным, возле каждой хижины вскоре стояли снежные бабы, орки соревновались в их размерах, количестве и похожести на свои прототипы. В общем, забавлялись как могли.
Но и про несение службы мы не забывали ни на минуту. Орки по-прежнему ходили в дозоры, высматривая возвращение послов или появление врага, посты понемногу укреплялись, превращаясь в этакие мини-крепости из камня и дерева, возводились башни для лучшего обзора, сигнальные костры получили целую систему сообщений из огня и дыма, причём орки всё это изобретали самостоятельно, без моего участия. Ну, может, я лишь подкидывал идею-другую, а вся реализация и детали оставались за ними.
В общем, передышкой в боевых действиях мы пользовались на полную катушку, хотя я понимал, что в любой момент могут нагрянуть эльфы со своими союзниками, причём не только через горы. Из подземного города гномов отходило достаточно много путей, которые гоблины сперва попытались разведать, но оставили это дело, когда поняли, что тянутся они на многие десятки километров. Тоннели заложили от греха подальше, но мы на собственном опыте знали, что это не панацея. Если уж мы смогли разбить гномью кладку, то им не составит никакого труда разбить гоблинскую.
Ладно хоть все раненые за это время встали на ноги, даже самые тяжёлые. Я сначала дивился орочьей живучести, но потом перестал удивляться. Орки выживали порой после таких ран, после которых обычного человека списали бы в расход. Чтобы убить орка — надо постараться. Вспороли брюхо? Ну, главное удержать кишки внутри, а если удержал, то должно зажить. Пробили череп? Если бы там был мозг, было бы сотрясение. Отрубили руку? Вот, зажми рану тряпочкой и дерись теперь левой, не отлынивай. А что в этом поражало меня больше всего, так это то, что никакого сепсиса или гангрены орки не знали. Богатырское здоровье уничтожало все бактерии само, ещё на подходе, ничем другим объяснить это я не мог.
Таким образом, после того, как последний из раненых вернулся в строй, численность моей армии достигла четырёх сотен орков. Совсем молодые пацаны стреляли из пращ, не ввязываясь в ближний бой и поддерживая арбалетчиков, пока те перезаряжают своё оружие. Самые старые орки чаще всего попадали в лёгкую пехоту, сражаться дедовскими способами, ведь старую собаку новым трюкам не научишь. А самые сильные и умелые теперь составляли костяк моей армии, закованные в броню копейщики, закрывающиеся прямоугольными гномьими щитами, вставали нерушимой стеной на защиту родной Орды. Ну и небольшое гвардейское подразделение, буквально десяток орков, лучшие из лучших, владели вообще всеми видами оружия, и их я берёг для специальных операций. Этакие преторианцы, ханские нукеры.
Почти ежедневная муштра не прошла для них зря. Я был более чем уверен, во всём мире не сыщется более профессиональной армии. Эльфам незачем обучать своих солдат, у них есть колдуны, которые делают всю работу. Люди… Вряд ли им вообще позволяют иметь собственные войска, если не считать личной охраны правителей и городских стражников, самым страшным врагом которых оказывались пончики и пышная сдоба. Гномы теоретически могли вырастить в своих пещерах карликов-суперсолдат, но сама идея о чём-то подобном казалась смехотворной.