Студентка в наказание
– Ляля! – страшно закричал Хантер.
Я повернулась, но поняла, что парень остался у моих ног, а клубы тумана подняли меня в воздух.
– Все хорошо, – я постаралась улыбнуться, но, судя по испуганным лицам парней, получалось плохо.
Все будто замерло – даже лианы перестали тянуть паникующего Таматина, вот только он, к сожалению, вопить так и не перестал. Я мешкала, боялась вместо растений повредить нашего непризнанного гения, и вот все решилось: лианы щелкнули, в последний раз взметнулись вверх и втянулись в землю, дубы остались на месте, но стали немного меньше размерами, а на поляну вдруг вышел принц Кисьяк.
Его почти не было видно среди замерзшей и пожухлой травы, но это не мешало принцу важно выступать вперед, уперев руки-веточки в бока. Как мне показалось, рост кустика немного увеличился, но могло ли это произойти за такой короткий срок? Хотя он же на растение похож, может, от качества почвы и рост зависит. Как-то сразу я поняла, кому мы обязаны испугом Таматина и дополнительной тренировкой огневиков, и успокоилась. Я помнила, как защищал Радагат принца перед коллегой, и понимала, что серьезного вреда Кисьяк студентам нанести не может.
Успокаивалась я – исчезал туман, и через несколько секунд мне удалось оказаться на земле. Обратила внимание на опасливые и удивленные взгляды огневиков, поежилась и решила, что общение с принцем предпочтительнее.
– Что ты здесь делаешь? – чтобы быть ближе к Кисьяку, села прямо на землю. – Мы же далеко от стены.
Кисьяк показал на Олефа, который стоял позади меня, затем на Таматина, который лежал на земле и стонал, скорчил злое личико и попрыгал на месте. Походило на то, что парни показались принцу злыми, и я озвучила свою догадку вслух. Кисьяк довольно закивал.
– И ты решил нам помочь? – принц еще больше обрадовался. – Не нужно было. Это мои друзья, мы тренировались.
Кисьяк открыл в немом изумлении рот, потом что-то быстро застрекотал, как сверчок, но я ничего не поняла и расстроенно развела руками.
– Прости.
Тогда принц устроил целое пантомим-шоу на тему: злые Олеф и Таматин били маленькую меня, а противный Хантер – причем его противность была показана очень красочно – просто смотрел, да еще и палками периодически бросался. Так что герой Кисьяк решил восстановить справедливость и поспешил на помощь.
Хантеру это не понравилось. Даже больше – Хантер серьезно обиделся и нервно вопросил:
– Ляля, это кто?
– Кисьяк, – титул решила не озвучивать. – Он живет у нас в парке.
– Я такого никогда не встречал, – подал голос Эдит.
Таматин заинтересованно приподнял голову – понял, что на гениальные страдания никто не обращает внимания и подкрался поближе.
– Постой-ка, а его появление не связано с этой стеной в парке, про которую все говорят? – это уже умница Олеф. – Что это вообще такое?
И тут подал голос Таматин:
– Представитель мира дендронов, полагаю.
Мы все обернулись на гения. Лисса вообще издала судорожный вздох, который явно демонстрировал ее подозрение, что кустик принес именно гений.
– Об этом говорят характерные насечки на его руках и то, что передвигается он временным переносом корней…
– Об этом говорит то, что куст живой, твою мать! – рявкнул Хантер. – Как это вообще возможно? Как он в наш мир попал? Ляля?!
– Не знаю, – быстро сориентировалась я. – Самой интересно.
Принц ошалело уставился на меня и потряс в воздухе кулачком.
– Да-да, – я не сдавалась. – Даже представить не могу, кто принес его в наш мир. И вообще, может быть, он здесь с родителями, так что огромные дендроны скоро вылезут из кустов и всех раскидают.
Парни с опаской посмотрели по сторонам – свежи были воспоминания о выросших за секунду дубах и силе лиан, и если подобную экзекуцию учинил маленький кустик, то что будут творить огромные бешеные деревяшки?
– А я немного понимаю язык дендронов, – вдруг сказал Таматин. – Изучал, когда было свободное время. Даже не думал, что когда-то пригодится.
Кисьяк радостно застрекотал что-то, а Эдит удивленно пробормотал:
– В свободное время… Я в свободное время гири подкидываю или сплю, но явно не с кузнечиками общаюсь. Он точно ненормальный.
– Да тихо ты, – шикнул восхищенный Олеф. – Я, может быть, тоже так хочу, но из-за того, что боевик, – языки не даются.
Таматин внимательно выслушал принца, кивнул, коротко ответил на таком же языке и повернулся к нам.
– Перед нами принц дендронов – Кисьяк III, – на этих словах принц прямо-таки по-королевски немного наклонил голову, приветствуя нас. – Деревья сообщили принцу, что на территории, выделенной ему для проживания, разгорелся неравный бой. Его Высочество бои уважает и решил посмотреть, прибыл на место. А когда увидел, что обижают его знакомую, то разозлился и решил вмешаться. Разумеется, если бой был тренировочным, то он всех прощает.
– А откуда он взялся-то? – Хантер потрепал Таматина по плечу. – И откуда он Лялю знает?
И тут гений поднял на меня глаза и промолчал. Глядя на него, я отлично поняла, что Таматину уже все известно – Кисьяк ему рассказал. А что он еще сказал? Что я была с проректором?
– Не хочет говорить, – медленно сказал Таматин, не сводя с меня взгляда. Кисьяк возмущенно завопил, но гений сделал вид, что не заметил. – Так что у Ляли и спроси, как они познакомились, – Таматин встал и отряхнул колени.
Все с ожиданием уставились на меня. Я неловко улыбнулась и сказала:
– Даже не знаю, что ответить. Я видела его всего лишь раз – он приходил к проректору, когда у нас была тренировка. Думаю, все дело в том, что я единственная не стала на него нападать и задавать глупые вопросы!
Лисса странно взглянула на меня, но ничего не сказала, и за это я была ей благодарна.
– Странное оправдание, – отметил Эдит.
– Его Высочество согласен, – отмел Таматин. Все посмотрели на Кисьяка, а он, сделав ротик буквой «О», крутил головой и не понимал, что происходит. – Вот видите? Глупая версия, но правдивая.
– Неважно, – Хантер устало потер переносицу. – Ваше Высочество, мы здесь не раз еще будем тренироваться, так что Вы, пожалуйста, не вмешивайтесь. Никто Лялю обижать не собирается, я Вас уверяю.
Кисьяк величественно кивнул и, высоко поднимая ножки-корни, направился в заросли парка.
– Ну, продолжаем? – с энтузиазмом воскликнул Эдит. – Классная тренировка, ни у кого такой не было точно.
Мы молча уставились на него, всячески демонстрируя ненависть и крайнюю степень озверения. У Олефа из-за прицельного метания Хантером и Эдитом огня были обожжены ноги и руки, Таматин сильно прихрамывал, Лисса не могла разговаривать из-за сорванного голоса. Я и Хантер остались невредимыми, но настроение тренироваться точно пропало.
– Эй, вы чего, – не понял Эдит. – Ну классно же было. Ты, Хантер, зря так рано дендрона отпустил…
На занятие к Радагату я опять отправилась с Таматином. Непризнанный гений был странно задумчив и периодически недовольно на меня посматривал.
– Что не так? – не вытерпела я. – Ты на меня смотришь с таким видом, будто раскрыл убийство, и я в нем главный подозреваемый.
– Преступление-то я, может быть, и раскрыл, – протянул Кряхс. – Вот только ты в нем, скорее всего, жертва.
– Ничего не поняла.
Таматин остановился прямо перед приемной и взял меня за плечи.
– Ляля, признавайся, проректор до тебя домогается?
– Что?! – я чуть не упала, но благо гений меня поддержал.
– Я не задал вопроса, когда ты попросила ходить с тобой на тренировки, я не рассказал никому обстоятельства твоего знакомства с принцем дендронов, хотя тогда ты была вместе с проректором. Но я понимаю, что это подозрительно. И если он обижает тебя, то мы должна принять все меры, чтобы его… остановить.
Я чуть не прослезилась – впервые наш гений подумал о ком-то, кроме себя.
– Нет, Таматин, все хорошо, правда. До меня никто не домогается.
Ну почти. А если проректор и домогается, то очень жаль, что мало.