Алое сердце черной горы (СИ)

* * *
После отдыха и пополнения потерь пришло время выдвигаться дальше. Артемир не тешил себя глупыми надеждами на то, что о его военизированном присутствии в Нордикте сарги еще не знают, а потому готовился к генеральному сражению с их южными легионами. Он даже верил в то, что враги нападут на него, пока он еще находился в серпийском замке, но такого не произошло, а выжидать дальше роптающие равенцы не захотели. Дорога на север уже готовилась испытать на себе бойкую поступь равенского воина. Закончив все приготовления, черная походная колонна стройной, щетинистой массой начала выходить из задних врат замка, предварительно отпустив всех пленных из гарнизона. Некоторые из отпущенных, впечатлившись боевой удалью равенцев, решили присоединиться к войску Артемира, взяв с приора разрешение грабить мертвые тела саргийских солдат после грядущей и неотвратимой битвы. Первым маневром пришедшего в движение войска стал переход на запад, совершенный из нежелания идти через Гептархию. Гниющая рана гражданской войны удерживалась от распространения огромными армиями саргов, которые посоветовали растянуть по всему Нордикту Датокил и Салатор. Приняв разумный совет своих товарищей, Артемир свернул от восточного побережья.
Во время перехода оба — Артемир и Альвидес — соблюдали свои обязанности по договору о беспрепятственном проходе: равенцы не причиняли ненастий местному населению, а серпийцы не строили препятствий войскам приора(помня, в чьих руках находится его любимая внучка, старший герцог под угрозой казни запретил вредить равенцам). Так, быстро и беззаботно, войска Приората пересекли северную границу Серпийского Альянса, где их уже с распростертыми объятиями(разверзнутыми из страха лишь, да по примеру южного соседа) ожидали другие народы Нордиктовской Лиги, еще более слабые и неспособные к патриотическому единению, чем серпийцы. В целом же можно сказать, что история этих несостоятельных «государств» совершила очередной серый виток, в котором они безропотно позволили попрать свои границы новой силе.
Проходя один клочок земли за другим, принимая бескровные капитуляции от очередных царьков, Артемир все более и более охватывался тревогой: где сарги, почему они отдают свои жалкие протектораты без боя? Неужто они заманивают его в ловушку? Или же конфликт в Гептархии настолько лихо закручен, что оставление его полей даже парой батальонов станет критичным? Беспокойство приора передавалось и его подопечным, один лишь Датокил сохранял стойкую невозмутимость, мистически уверенный в том, что скоро их перехватит войско Лиги. За время похода количество заложников значительно увеличилось, но Монна по-прежнему оставалась главным источником восторженности среди всех. Правда, оставление родных просторов не могло не оставить на ней тени тоски, которую по возможности старался развеять Артемир. Частенько заходя в гости, приор проводил с ней вечерние беседы, на протяжении которых интересовался бытом и историей ее народа и соседних земель. Образованная девушка знала обо всем, что интересовало Артемира, потому он с нетерпением наносил ей визиты, чему она не препятствовала.
Однако скоро сарги напомнили о том, что поход равенцев не будет отселе носить праздный характер. Первые донесения о лазутчиках врага, ознаменовавшего свое присутствие, появились, но спустя аж три недели после ухода Артемира из Серпии, когда он был недалеко от Златной Коммуны! Равенские разведчики, в свою очередь, докладывали о появлении на северо-востоке огромного войска, в большинстве своем сияющего доспехами при алых облачениях.
— Наконец, сарги собрались для генеральной битвы и идут нам наперерез… — Артемир нервно двигал желваками, устремив невидящий взгляд в сторону намета палатки, в которой он с Датокилом окончили обеденную трапезу. Войско равенское вот-вот должно было окончить привал, один из двух в день на марше.
— Да… — беззаботно ответил Датокил. Окинув взглядом Артемира, он заметил явный неуют приора. — Ты напуган? Ты же знал, что это неизбежно.
— Да, но… — Артемир замялся, не желая проявить себя трусом. — Теперь, когда побоище уже так неотвратимо скоро, мне страшно.
 
Датокил по-отечески улыбнулся и успокаивающим голосом умастил слух Артемира:
— Так и должно быть, приор. Это серьезнейшее испытание проверит на прочность укрепленную последними событиями веру равенца в свою свободу и его стремление добыть ее в крови и смерти. — тут Датокил добавил издевки в голос. — К тому же, по описаниями разведчиков, их войско куда меньше, чем я рассчитывал.
— Правда? — удрученный вид Артемира разбавился легкой веселостью. — Но все же их рать больше нашей…
— Зато у наших воинов больше огненных орудий и ружей, чем у саргов. — не терпящим возражения тоном отрезал Датокил. — Этого более, чем достаточно, чтобы победить.
— Что ж, если ты так уверен… — Артемир встал с циновки, на которой они сидели. — Значит, время пришло.
Свернув стоянку, равенское войско выступило. Пройдя вдоль западных нордиктовских гор до вечерней сумеречной гущи, Артемир остановил свои армии близ узкого склона, уводящего наверх, на ровное плато в преддверии непроходимых горных хребтов. Там планировалось установить батареи дальнобойных орудий и расположить серпийские добровольческие резервы, а также обозы с заложниками, дабы держать их подальше от кровавых и непредсказуемых поворотов схватки. На следующее утро Артемир уже слышал гул сигнальных труб саргов. Время битвы действительно пришло.
  
Глава XVII
 
Наскоро построив войска в три широкие оборонительные колонны тылом к плато, командиры армий сошлись в штабе наверху. Высота давала отличный обзор на свои войска и равнину внизу, которой предстояло вдоволь напиться кровью равенских и саргийских солдат. Вдали уже виднелись боевые порядки саргов, с непоколебимой уверенностью несущих свои алые знамена вперед. В воздухе повисла напряженная, тянущаяся тишина, будто все внезапно очутились под водой.
— Эх-х, как же не хватает Салли и парочки-другой кораблей с пушками… — разрядил атмосферу Салатор голосом, преисполненным необычной смесью фатализма и бодрости.
— И так несколько кораблей раздели догола, дабы упитать полевую артиллерию, пускай уж охраняет Равению от Северного Флота. — раздраженный такой легкостью своего сородича, чуть ли не прорычал Артемир, закутываясь от нервной зябкости в свой халат.
— Хм, судя по всему, они не будут вступать с нами в орудийную перестрелку — они выставили в авангард своих тяжелых коней. — не обращая внимания на пустословье своих товарищей, пробурчал Кориган. Конь под грузным генералом задумчиво переминался с ноги на ногу, под стать своему немногословному седоку.
— Это разумно с их стороны. — согласился Датокил. — Они знают от лазутчиков, что у нас пушек больше. В их же интересах как можно скорее сократить с нами дистанцию, вступив в ближний бой.
— В таком случае, предлагаю прямо сейчас перестроить войска в ежей. — обратился к остальным Артемир.
Еж — это доработанное с учетом оружия на алом угле старое равенское построение, ориентированное против излюбленной саргами тяжелой кавалерии. Было оно простым: в круг пиками наружу становились пикинеры тремя рядами, внутри же шипастой защиты прятались арбалетчики и стрелки с ружьями. Единственной доработкой же было расширение пикинерского круга, дабы стрелки не оглушали своих защитников и не застилали дымом их обзор.
— Ежи, действительно. — поддержал Датокил. Остальные также выразили согласие. Трубачи-сигнальщики, преобразив эту солидарность в грозный, но не совсем стройный в силу неопытности звук, прогудели фанфары нужного построения. Войска бросились выполнять этот звонкий приказ.
К моменту, когда сплошные ряды равенцев превратились в крупные ячейки, оторвавшиеся от основной массы войск саргийские всадники рассредоточили свои линии и перешли на галоп, выставив свои пики к бою. Несмотря на то, что артиллерийский огонь против редкого строя не очень то и эффективен, с плато равенцев начали одна за другой выдавать шумные залпы орудийные батареи. Ядра со злобным свистом устремлялись в сторону врагов, стукаясь и рикошетя об сухую земли, дробя бедных коней саргов и убивая их хозяев.