Врата Золотого Города (СИ)

Лишь один элемент не сходился, застрял в памяти, как заноза в коже, зудел и болел. Маленькая эльфийка. Мариан попыталась описать ее на бумаге в первое же утро после сна, но не смогла. Волосы — черные или медные? Глаза в воспоминаниях превращались из болотных в карие с зелеными прожилками. Лица Мариан не помнила вовсе. Почему лишь ее образ она не могла восстановить? Она хотела спросить совета у Хииры, но передумала за минуту. Все, что интересовало ту из магического искусства, это как бы убить побольше врагов одним огненным шаром. К снам Мариан она могла отнестись как к проделкам духов или демонов, которых гребла под одну гребенку. Мариан и сама раньше не видела между ними различий. Лишь после сна решила, что если девочка нематериальна, то она точно дух. Она никак не может быть демоном. А то что называла себя магессой, так ведь могла ведь соврать.
А если она на самом деле маг, то точно сомниари. Откуда только взялась?
«Безрассудный ребенок», — обозвала ее Мариан на бумаге, и затем долго глядела на слова.
Вот кто она.
Их путешествие день ото дня становилось все невыносимее. Мариан все больше хотелось в неприличных выражениях разъяснить спутникам, что она им не помощник. Разве они сами не справятся с сотворением заклинаний? Хиира все повторяла, что на них могут напасть эльфы, говорила, что эльфы наверняка их выслеживают и идут по пятам. Первым ее словам Мариан еще поверила, но через неделю ее речи стали казаться паранойей.
Забавно, но после стольких лет одиночества в Тени ее радовало то, что со спутниками она могла не разговаривать. Хиира отвлеклась на выматывающие заклинания и больше не старалась общаться с Мариан будто подруга. Корифей вовсе не смотрел на нее, лишь накануне удивил тем, что потребовал рассказать о произошедшем в Виммаркских горах. Она могла бы поразмыслить, зачем ему знать подробности, но не стала. Вряд ли те жалкие обрывки информации, которые она дала, смогут ему помочь.
Мариан всю неделю ждала, что маленькая эльфийка придет к ней еще, но она так и не явилась.
Она перестала ждать.
Долгий перелет выдался настолько мучительным, что Мариан впервые подумала, что в Тени было не так уж плохо. Она умудрилась заснуть и проснулась в крепких объятиях Хииры. Та ничего не сказала, даже не посмотрела. Мариан выползла из ее рук с быстротой скользкого червяка, чувствуя себя так же. Все болело и не двигалось. Только до лежака доковылять и вышло. Хорошо, хоть время на отдых дали, иначе дальнейшее путешествие превратилось бы в пытку. Корифей сразу свалил в лес. Хиира проводила его фирменным взглядом «только сделай что-нибудь не то — убью» и уселась возле дерева, уставившись в пламя костра. По-прежнему молча. И как они оба только на ногах держатся?
Минут десять Мариан лежала с мыслями, что заснуть не сможет. В голову лезло бледное лицо искалеченного эльфа, который лежал под окоченевшими трупами. Он вздрагивал, и кровь булькала у него в груди после того, как Хиира протыкала его посохом. Раз за разом.
Враг. Все правильно. Теперь эльфы — их враги. Быть может, и вправду было бы глупостью помочь ему. Хиира умела смотреть так, что Мариан сомневалась в собственных принципах.
Они же на войне.
Быть может, Хиира поступает правильно. Фен’Харел способен уничтожить всех людей, гномов, кунари. Может даже Корифей не так опасен по сравнению с новым самозваным богом?
Или бывшим почти-богом. Мариан не поняла до конца. Наверное, его личность не так уж важна. В конце концов, она никогда его не встретит.
Мариан вздрогнула всем телом, проваливаясь в иной мир, и открыла глаза уже в Тени. Чуть опустила взгляд. Перед ней стояла девочка. Темноволосая, бледная. Радужки — словно маленькие болотца. Сама худая, а щеки такие, что так и хочется схватить и подергать. И ямочки. Когда улыбается. Девочка сразу улыбнулась, как увидела Мариан. Она улыбнулась в ответ.
— Это все правда? — спросила она первым делом.
Девочка кивнула.
— Пошли, — она подскочила и взяла за руку. — Сегодня будет больше времени, я много отдыхала.
 
Они вернулись в особняк Данариуса, и сегодня Фенрис ждал их. Точнее, только Мариан. На девочку он не обратил внимания, и та вмиг исчезла, юркнув мышью в темноту второго этажа.
Фенрис притянул Мариан к себе и поцеловал. Горячо, глубоко. Их тела сцепились в объятиях, будто две переплетенные змеи. Мариан ощутила боль от когтистых перчаток Фенриса, но даже не дернулась. Ей недоставало его прикосновений, как недоставало в Тени живых голосов. Его нежные касания лишь раззадоривали. Пусть будет жестко, пусть будет больно.
Она не видела его почти пять лет.
Она может не увидеть его больше никогда.
— Я ждал тебя. Почему ты так долго не приходила? Странно, я ни на минуту не сомневался, что произошедшее не было обычным сном.
— Я ждала… — Мариан глянула ему за спину, но не увидела девочки. — Не важно. Это зависит не от меня. Какая-то сила сводит нас вместе. Я тоже ни в чем не сомневалась. Фенрис, где ты сейчас? Я бы все отдала за то, чтобы увидеть тебя в реальности.
— После того, как мы расстались, я отправился в окрестности Тевинтера, — Фенрис потянул ее к ступенькам, и они вдвоем уселись на них. — Долгое время занимался тем, что охотился на работорговцев. Потом попал в одну историю…
Мариан слушала, положив голову ему на плечо. Временами она закрывала глаза, но спать не хотелось. Да и как можно заснуть, если уже спишь? От бархатистого голоса Фенриса в груди разливалось мягкое и уютное тепло, похожее на бурлящий котелок с ароматной похлебкой. Мариан представляла, что они не в Тени, а в Киркволле. На дворе — редкие спокойные времена. Странно, но когда она покинула город, плохие воспоминания о нем надолго не задержались. Остались лишь те моменты, когда утихала грызня магов и храмовников, когда Авелин постепенно стала справляться с напором преступности. Остались вечера, когда Изабелла зазывала всех в «Висельник» на очередную попойку. Мариан обычно выпивала немного и половину ночи слушала истории Варрика, вспоминая, как в детстве засыпала под мамины сказки.
Мама… И она тогда еще была жива. Счастлива в богатом имении, которое с таким трудом им досталось.
Мариан ощутила, как щиплет в носу, и всхлипнула.
— Ты плачешь? — Фенрис нежно коснулся ее лица, поворачивая голову к себе.
— Наверное, — Мариан улыбнулась и утерла влагу с края глаза. — Просто вспомнила былые деньки. Вот бы их вернуть.
— Мы вернем, — серьезно произнес Фенрис. — Повидаем наших, а потом уедем куда-нибудь, где сможем быть одни.
Мариан крепче прижалась к нему. Просыпаться не хотелось. Быть может, так люди и оказываются в лапах демонов желаний. Погруженные в обволакивающее идеальное счастье.
Фенрис завершил рассказ тем, что поведал, как сейчас возглавляет отряд эльфов, борющихся против Фен’Харела.
— Надеюсь, когда это все закончится, мир не забудет, что не все эльфы хотели уничтожить все живое, — мрачно сказал он. — Иначе, чувствую, мне придется сделаться защитником угнетенных.
Они немного помолчали, и Мариан кратко рассказала, где она сейчас и чем занимается.
— Да уж, — невесело хмыкнул Фенрис, когда она закончила. — Не повезло тебе с компанией. Корифею определенно нельзя доверять, а эта Инквизитор… — он поморщился. — Не нравится она мне.
— Она просто в отчаянии, — тихо произнесла Мариан, вспоминая лицо Хииры, когда та говорила о колоссальных потерях на войне.
— Психованная магесса в отчаянии, — Фенрис сплюнул. — Прекрасное сочетание. Сразу вспоминаю Орсино.
— Не говори так, — Мариан поежилась.
 
— Ладно, — Фенрис вздохнул. — Ты говорила, времени у нас здесь не сильно много. Насколько я знаю, на пути к Вейсхаупту не ведется боевых действий. Не знаю, смогу ли отправиться туда. Разве что получится скинуть на кого-нибудь командование. Ни одной подходящей кандидатуры, как назло… — он потер лоб.
— Послушай… — она хотела сказать, что совсем не обязательно идти к ней, если у него дела.