Божественные истории (ЛП)

Генри начал закипать, собираясь разразиться злобной тирадой, но затем, когда он посмотрел на Диану и увидел в глазах женщины сострадание, весь его гнев улетучился.
— Она должна была справиться, — напряжённо сказал он. — Она должна была выжить. Я думал…
— Мы все так думали.
Генри опустился на стул, и Диана в то же мгновение оказалась рядом с ним, поглаживая парня по спине, как любящая мать, успокаивающая своё дитя. Он провёл рукой по своим тёмным волосам, на его плечи давила уже знакомая тяжесть горя. Сколько ещё он должен вынести, прежде чем они, наконец, освободят его?
— Ещё есть время, — надежда в голосе Дианы ранила больше, чем всё произошедшее утром. — У нас ещё есть два десятилетия…
— С меня хватит.
Его слова громом раскатились по комнате. Она очутилась напротив него, её дыхание стало прерывистым. За те несколько секунд, которые ушли у неё на ответ, Генри задумался, не взять ли свои слова обратно, пообещать, что он попробует еще раз, но не смог этого сделать. Слишком многие уже умерли.
— Генри, прошу, — прошептала Диана. — У тебя ещё есть двадцать лет. Ты не можешь всё бросить.
— Это бессмысленно.
Она присела на колени и отвела руки от его лица, заставляя посмотреть на неё, увидеть страх в её глазах.
— Ты пообещал мне столетие, и ты дашь мне это столетие, ясно?
— Я не позволю умереть ещё одной девушке из-за меня.
— А я не дам тебе исчезнуть. Не когда я могу этому помешать.
Он бросил на неё сердитый взгляд.
— И что ты сделаешь? Найдёшь ещё одну девушку-добровольца? Будешь приводить очередную кандидатку каждый год, пока одна не пройдёт испытание? Пока хотя бы одна не переживет Рождество?
— Буду, если придётся, — она прищурила глаза, выражающие жажду действий. — Есть и другой вариант.
Генри отвернулся.
— Я уже сказал — нет. Это не обсуждается.
— Я не дам тебе уйти без борьбы. Никто и никогда не сможет заменить тебя, что бы там ни говорил Совет, а я слишком сильно тебя люблю, чтобы позволить тебе сдаться. Ты не оставляешь мне выбора.
— Ты не посмеешь.
Она не ответила.
Отодвинув стул, Генри встал и освободил свою руку из хватки собеседницы.
— Ты поступишь так с ребёнком? Приведёшь её в этот мир, лишь чтобы впутать во всё это? — он указал на тело на кровати. — Ты так поступишь?
— Если от этого зависит твоё спасение, то да.
— Она может умереть. Ты это понимаешь?
Глаза Дианы вспыхнули, и она поднялась лицом к нему.
— Я понимаю, что если она этого не сделает, то я потеряю тебя.
Генри отвернулся, едва сдерживаясь.
— Не самая страшная потеря.
Женщина развернула его к себе.
— Не смей, — отрезала она. — Не смей сдаваться.
Он моргнул, поражённый напряжённостью её голоса. Стоило Генри открыть рот, чтобы поспорить, как она перебила:
— У неё будет выбор, мы оба это знаем, но, что бы ни случилось, она не повторит этой судьбы, — Диана указала на тело. — Она будет юной, но не глупой.
У Генри ушло пару мгновений, чтобы придумать достойный аргумент. Он знал, что цепляется за пустые надежды.
— Совет никогда этого не разрешит.
— Я уже спросила их. Поскольку время ограничено, они дали мне свое позволение.
Он сжал челюсть.
— Ты спросила, не посоветовавшись со мной?
— Потому что я и так знала ответ. Я не могу тебя потерять. Мы не можем тебя потерять. Мы одно целое и без тебя… Пожалуйста, Генри. Дай мне шанс.
Генри прикрыл глаза. С согласием Совета у него не оставалось выбора. Он попытался представить, как будет выглядеть девушка, но при каждой попытке перед его глазами представало другое лицо.
— Я не смогу её полюбить.
— Ты и не обязан, — Диана поцеловала его в щёку. — Но мне кажется, что полюбишь.
— С чего бы это?
— Потому что я тебя знаю и помню свои прошлые ошибки. Больше они не повторятся.
Он вздохнул, и с каждой секундой, пока он глядел в эти умоляющие глаза, его решимость рушилась. Осталось всего-то двадцать лет; он сможет подождать, если это смягчит ее боль. «И на этот раз», — размышлял Генри, ещё раз взглянув на тело на кровати, — «Я тоже не допущу повторения прошлых ошибок».
 
— Я буду скучать по тебе, — сказал он, и Диана расслабилась. — Но она будет последней. Если девушка не пройдёт испытаний, я выхожу из игры.
— Хорошо, — сказала она, сжав его руку. — Спасибо, Генри.
Он кивнул, и Диана пошла к выходу. Подойдя к двери, она тоже оглянулась на тело, и в этот момент Генри поклялся себе, что такое больше никогда не повторится. Неважно, чем всё закончится — успехом или поражением, — но следующая девушка обязательно выживет.
— Ты не виновата, — вырвалось прежде, чем он смог сдержаться. — То, что произошло… Я позволил этому случиться. Ты не должна себя винить.
Она замерла в дверном проёме и одарила его грустной улыбкой.
— Должна.
Генри не успел сказать ни слова, как Диана ушла.
Кейт
Кэтрин Винтерс родилась солнечным сентябрьским утром всего за пару недель до осеннего равноденствия. И как только до него дошли вести о её рождении, Генри на несколько лет вернулся в Подземный мир, пытаясь спрятаться от мысли, что её смерть будет также на его совести.
Пока Диана жила в роли смертной, растя дочь, Совет держался неподалёку, наблюдая за Кейт, как если бы она была их спасительницей. И хотя по его просьбе они никогда не заговаривали о ней с ним, до него всё равно доносились обрывки разговоров о её успехах. О том, как прошли роды, о первом дне в школе, о жизни Дианы среди смертных, которая притворялась одной из них. Даже держась вдалеке, он знал, что они счастливы. Диана заметно ожила, и Генри был безмерно рад за неё.
Но как бы его ни радовало то, что она смогла оставить душевные терзания из-за Персефоны в прошлом и двигаться дальше, он не мог забыть того, что рано или поздно он отнимет у неё это счастье. И чем больше Диана привязывалась к дочери, тем чаще он задумывался об этом и тем сильнее умолял Диану оставить эту затею. Позволить её дочери жить так, как та захочет, самой выбирать судьбу. Но на все его доводы Диана настойчиво повторяла, что у Кейт будет выбор и она сама захочет остаться с ним, а если даже откажется, то её никто не станет принуждать.
Но Генри знал, как всё будет. Даже если Кейт, достигнув совершеннолетия, воспротивится, Совет найдёт способ впутать её в это. А сама мысль, что Кейт повторит участь сестры, вызывала у Генри тошноту. Но жребий брошен, её судьба предрешена. Кейт станет двенадцатой.
— Ты должен с ней познакомиться, — заявил Джеймс в один из вечеров, когда Генри сидел в своём кабинете и у его ног дремал Цербер.
Генри вскинул бровь и пронзил его взглядом.
— А ты должен держаться подальше от моей территории.
Джеймс пожал плечами.
— Всё равно это скоро будут мои владения, так какая разница?
— Неужели?
— Ну как бы да. Если только ты не думаешь, что в этот раз затея увенчается успехом.
Генри молчал. Он надеялся, в этот раз получится, но глубоко в душе, куда он боялся заглядывать, он понимал, что нет. Они сделали всё, что было в их силах, чтобы защитить Бетани. Он не представлял, что ещё можно предпринять, чтобы уберечь Кейт.
— Зачем ты здесь, Джеймс?
— Хотел убедиться, что ты воспользуешься шансом, которого не было у меня, — сказал он, засунув руки в карманы. — Даже если с Кейт что-то случится, она классная и стоит того, чтобы узнать её получше. А ты будешь идиотом, если продолжишь её избегать.
Генри сощурил глаза.
— Как ты смеешь так со мной разговариавть?
— Как ты смеешь ставить крест на Кейт, даже не дав ей шанс? — Джеймс выпрямился во весь свой рост. — Она сильнее, чем ты думаешь, и если у неё получится, как думаешь, что она почувствует, когда узнает, что большую часть её жизни ты не верил в её успех, думал, что она умрёт, а потому даже не пытался с ней поговорить?
— Вряд ли её это как-то заденет, — холодно ответил Генри. — Учитывая, что Диана растит её как простую смертную.