Любить королеву. Случай из адвокатской практики (СИ)

Первой ей в подружки стала набиваться не кто-нибудь, а Кристина. Позвонила лене на состовый (откуда только узнала?) спустя несколько дней после того, как они вернулись из Майами, извинилась и пригласила на разговор. Василий как услышал, аж ощетинился.
— Не пойдешь.
— Почему? — спросила Лена.
Ей и самой не слишком хотелось встречаться с женщиной, без всякой причины облившей ее грязью. Но, во-первых, она извинилась, а во-вторых, немного узнать о том мире, в который Василий неумолимо тащил ее, следовало.
— Одна не пойдешь.
Не желая встречаться с бывшей сам, Мережков тогда в первый раз приставил к ней сопровождение — троих телохранителей. Собственно, тогда он в первый раз отпустил ее куда-то. С тех пор неизменная троица постоянно маячила где-то рядом, если она выходила из дому без него.
Но тогда Лена только пожала плечами и сказала:
— Ладно.
Кристина ждала ее в уютном дорогом ресторане. Красивая, таинственная, с хорошо продуманным легким флером раскаявшейся грешницы. Вся в черном. Мгновенно просканировала ее наряд взглядом и с ходу сделала единственное, что могло заставить Лену, если не поменять свое мнение о ней, то во всяком случае, понять. Сказала правду.
— Ты прости, — Кристина закурила, указав на сигарету. — Я вообще-то не курю, но… Короче. Я тогда просто взбесилась от злости, потому и наговорила тебе всякого. Ты же знаешь, у нас с Васей было…
Лена слушала ее внимательно и отстраненно, она привыкла наблюдать людей со стороны. Два года работы в элитном ресторане официанткой отточили ее способность издали видеть внутреннее состояние людей, которых она обслуживала. Можно лгать голосом, словами, даже глазами. Но тело все равно выдаст, наклон головы, жест, поза.
Сейчас Кристина не лгала. Она действительно сожалела, вот только о чем? Что рассталась с Мережковым, или что ее ни за что ни про что оскорбила? Лена чуть нахмурилась и приготовилась слушать.
— Поверь, то, что я тогда сказала, — проговорили Кристина, глядя на сигаретный дым. — В этом не было ничего личного. Любая, окажись она на твоем месте… В тот момент я плохо соображала.
И тут она вдруг уставилась Лене в глаза.
— Да я даже с Пашей Морозовым сошлась, лишь бы заставить его ревновать. Не могла поверить, что не смогу его вернуть. Что он просто… — взгляд у Кристины был тяжелый и какой-то отчаянный, а потом глаза словно потухли, и в них появилась усталость. — Теперь, глядя на тебя, я понимаю, что у вас все серьезно. И это наверное, хорошо. Во всяком случае, перестану тешить себя глупой надеждой.
А потом она рассмеялась красивым, хрипловатым смехом и спросила:
— Ну что? Рискнешь взять в подруги бывшую соперницу?
Если бы та лгала, изворачивалась, Лена просто развернулась и ушла. Но та говорила правду, не скрываясь, бравировала. Предлагала дружбу? Говорить о дружбе тут не стоило, но помочь ей влиться в обычное окружение Мережкова, научиться ориентироваться в той акульей среде, где он вращался, Кристина могла.
— Рискну, — ответила Лена.
— Правильный выбор, — ответила Кристина, смерив оценивающим взглядом сначала Лену, потом ее телохранителей, сидевщих за столиком в сторонке. — А ты либо очень смелая, либо очень глупая… Но, раз удержалась рядом с Мережковым, не глупая, точно.
Обсуждать это Лена не сочла нужным, промолчала, скрестив руки на груди. Но взгляд ее тоже обратился к тройке крепких ребят в строгих костюмах, приствленных Мережковым телохранителей. Невольно закатила глаза. Гипертрофированное Васино собственничество могло вызвать у нее только улыбку. Неизвестно, что подумала Кристина Б…, увидев, как она улыбается, но предложила:
— Ну что, за знакомство?
* * *
К тому времени, когда Лена вернулась домой, Вася уже знал, что Кристина набилась ей в подружки. Сказал только:
— Чтоб ее духу здесь не было.
А потом притянул к себе, принюхиваясь.
— Пила?
— Один бокал белого, — проговорила Лена, глядя на него.
— Иди сюда сейчас же, — сердито шептал ей в губы, прижимая крепче, выпивая дыхание, а руки уже стаскивали с нее одежду. — Ну? И о чем вы там говорили?
 
Она только и успела выдохнуть:
— О тебе.
— Хорошо, — рыкнул, властно блеснув глазами, а потом слов уже не было.
Но после, насытив своего ревнивого зверя до блаженного урчания, повторил:
— Чтобы ее ноги тут не было. И помни, Кристина та еще подколодная тварь. Но она может быть полезной. Будь осторожна, поняла? И ни слова с ней о моих делах!
Разумеется, Лена обещала. Она и не собиралась выбалтывать кому бы то ни было Васины коммерческие секреты. Не такая уж дура.
А вообще, все их разговоры рано или поздно оканчивались в постели. Скорее рано, чем поздно.
* * *
С того момента и началось врастание Лены в сливки общества. Общение есть общение, хотя это и очень уныло, когда тебя окружают только нужные люди.
Зато неожиданно произошло другое.
Тетка Елены, никогда не питавшая к племяннице теплых чувств, видя, что та неожиданно взлетела, объявилась сама. Спустя некоторое время после того как во всех СМИ и желтой прессе прокручивали их с Василием свадьбу. Понятно, что после стольких лет упорной неприязни Лена восприняла ее появление немного настороженно. Да и Василий был недоволен, зная цену подобным людям, не ждал от тетки ничего хорошего.
Встретилась Лена с ней на нейтральной территории, в кафе. Отдельная тема, что Мережков приказал своим людям выкупить и закрыть кафе на все то время, пока его жена там будет находиться. И естественно телохранителей отправил.
Но тетка, как оказалось, долгого разговора не планировала. Взглянула на Лену принизывающим взглядом, на окружение ее. Кивнула.
— Королева, значит. А это свита твоя…
— Тетя Зина, — поморщилась Лана. — Что вы, перестаньте.
А после опомнилась, понимая, что тетка появилась неспроста:
— Может быть, вам что-то нужно? Вы только скажите, мы…
Но та перебила, качая головой:
— Нет, мне ничего не нужно. Спасибо, — добавила сухо. — Рада, что ты все-таки смогла выбиться в люди…
Тут тетка замолчала на минутку, похоже сомневалась, но все таки сказала:
— Он ведь приходил тогда. Тебя искал. Но я не сказала. А деньги взяла! И мне не стыдно. Нечего, у него поди денег куры не клюют!
Лена даже смутилась от такого напора.
— Да, я ведь тогда знала, куда ты подалась. И вообще… А он стало быть нашел… Вот и хорошо. Я вот зачем.
В это время подали заказанную Леной еду. Она знала, что тетка всегда любила рыбу, принесли стейки из семги, салат, нарезку и вареную осетрину. Тетка вздохнула, загоревшимися глазами оглядывая деликатесы.
— Уважила, — начала есть.
И как бы между прочим сказала:
— Я на тебя завещание написала. Квартира и все остальное, что у меня есть, тебе останется.
— Тетя… Вы о чем? Зачем?
— Молчи. Так надо. И не спорь со старшими! Откуда знаешь, что как в жизни повернется?! А это тебе и твоим детям будет.
Когда тетка включала воспитательный тон, спорить с ней было бесполезно. Лена и не спорила. Но тетка заговорила о детях, и эта мысль невольно осела в голове.
Василий, когда услышал о завещании, смеялся:
— Так ты теперь богатая наследница у нас?
А потом… Ну, разговор, как обычно, закончился в постели. Что бы ни происходило, все дороги вели туда.
Уже после, засыпая в его объятиях, Лена впервые заговорила о детях.
О завещании она сразу забыла, кто мог подумать, что такая вещь, как теткина квартира когда-нибудь может понадобиться?
* * *
Теперь. вспоминая все, Василий мог бы сказать, что первый звоночек он услышал именно тогда. Услышал, и не понял, но словно струна зазвенела глубоко внутри. Тоненько, тихонько, тревожно. Лена засыпая в его объятиях пробормотала:
— Вася, давай родим маленького?
Он тогда не ответил ей, только прижал к себе сонную, да поговорил в пшеничную макушку: