Кровавый Король (СИ)

— Хватит шептаться, — недовольно шикает королева-консорт, не услышав сути разговора. — Ведёте себя, как юнцы на домашних посиделках.
А ведь на домашних посиделках они проворачивали такое забавы ради…
Тем временем руки Видара едва заметно изучают податливое тело ведьмы.
— Из всего прошлого, я хочу лишить тебя только одежды, — тихо шепчет король, практически касаясь губами уха Эсфирь. — А потом одевайся, как заблагорассудится. Честное слово, все твои платья окрасятся в чёрный, синий, красный, если пожелаешь, то в тёмный изумруд…
Она поднимает разгорячённый взгляд, отчаянно хватаясь за реальность, но… не может. Мир будто бы заклинило на ярких сапфирах, что горели страстью, вожделением, безумным голодом.
— Ты… — тихо выдыхает Эсфирь, когда его ладонь укладывается чуть ниже голой поясницы.
— Мерзавец, знаю, — ухмыляется Видар.
Музыка заканчивается. Зал рукоплещет и почти сразу разбивается на пары, чтобы продлить атмосферу страсти последующими турами, не замечая, как
двое тонут в жаре, исходящем друг от друга.
Оба отходят в разные стороны, ещё не отнимая взгляда.
— Ваше Величество, могу я пригласить Советницу на танец?
Вопрос раздаётся откуда-то сбоку.
Эсфирь тупит взгляд. Она сразу же узнаёт голос незнакомца из таверны… Герцог Чего-То-Там с неимоверно длинным именем.
— Нет. Сегодня её особа только для братьев, — дёргает уголком губы, даже не обращая внимания на говорящего. — И для меня.
Услышав краем уха предложение Короля Первой Тэрры, Паскаль чуть ли не насильно вытаскивает какую-то альвийку на танец, а Брайтон — подхватывает за руки жену.
Разноцветные глаза герцога Тропы Ливней опасно вспыхивают. Эсфирь тоже не удостаивает его взглядом, хотя давно заприметила среди гостей. Странное чувство беспокойства засело где-то между рёбер. Что будет, если он всё же узнает в ней ту несчастную цветочницу? Останется ли также миролюбив или выдвинет обвинения в обмане? О, Видар сделает всё, чтобы разнести её в щепки и загладить вину перед оскорблённым герцогом.
Ведьма неосознанно прижимается к Видару. Нет, вряд ли герцог вообще что-то помнил о той ночи, бесконечной лжи и танце.
К слову, герцог нашёл только одну чёрную лилию. В дьявольских волосах.
Он сдержанно кивает, ещё раз оглядев Советницу. Решение ретироваться — оказалось единственным верным выбором, чтобы не спугнуть хорошее расположение духа короля.
— Что же… ещё один танец? — нагло осмотревшись, спрашивает Видар, чувствуя её тело безумно близко.
В любой другой момент он бы удивился положительному ответу и нежной улыбке. Улыбке, которой он был удостоенв первый раз. Сердце пропускает несколько ударов, сбивая ритм. Окружающий мир поблек, сконцентрировав все краски на её чувственно изогнутых губах. Запах спелой черешни снова оседал в лёгких.
Паскаль механически улыбался своей спутнице, до сих пор не удостоив взглядом, следя лишь за сестрой, которая беспечно кружилась в объятиях родственной души.
Быть может, из них вышла бы неплохая пара. Блистательный союз. Они могли бы обрести невероятное могущество, если бы… не хотели убить друг друга.
— У дам спрашивают разрешение на танец, — приглушенный голос спутницы заставляет его перевести взгляд.
Светло-розовые волосы едва касались ключиц, казалось, что они концентрируют в себе гнев. Фиолетовые глаза горели ярким огнём негодования, а крылья тонкого носа чуть раздувались.
— Слышал, что дамам нравятся действующие, а не болтающие. Считайте, я сэкономил нам время, — мельком улыбается Кас.
— Дамам не нравятсяМясники, — с ледяной ненавистью проговаривает Изекиль — альвийка, на которую не посчастливилось угодить Касу.
Паскаль лишь убыстряет темп танца, но яркие глаза вспыхивают ненавистью, которую он изо всех сил пытался сдержать.
— Надеюсь, Вы не хотите оскорбить маржана и его народ, — холодно дёргает уголками губ Паскаль.
— Прошлых оскорблений мне более, чем достаточно, — фыркает особа.
Паскаль замечает протез, чуть хмурясь.
«Мясники» — так прозвали карательные отряды Малвармы. Название полностью соответствовало сути. Они не задавали вопросов королю, если следовал приказ «умереть» — он исполнялся с отчаянным рвением. Стоит ли упоминать, что именно творили Мясники во времена Холодной войны, как обернулись жертвой заговора Теобальда Годвина и сами того не зная, с особым пристрастием, пытали пленных альвов…
 
Одного такого пленного Касу удалось спасти спустя годы истязаний. Пленный утверждал, что попал в маржанские армии совершенно случайно, а шпионить не собирался и подавно, нагло заявив, что для того, чтобы убивать шпионаж не нужен. Паскаль поверил невинному взгляду подлеца. И даже больше — тот примкнул к Карателям Малвармы. Подлецом оказался нынешний Король Первой Тэрры — Видар Гидеон Тейт Рихард. А спасителем от ледяных плетей и целого арсенала для пыток — Покровитель-капитан малварских карательных отрядов — принц Паскаль Ян Бэриморт.
— Я приношу Вам свои извинения в той неоднозначной ситуации и…
— Засунь эти извинения в свою тощую задницу и танцуй молча, — бесцеремонно перебивает Изекиль, сверкая глазами.
— Звучит, как начало страстной любви, — ухмыляется принц.
— Или как реальная угроза Вашему Высочеству.
— Не будем более опускаться до такого, раз мой титул Вам известен. А Вы, в свою очередь…
Он выразительно приподнимает брови.
— Одна из проституток короля, — ядовито улыбается Изекиль.
— Кажется, Вы украли моё сердце.
На секунду Паскаль даже забывает следить глазами за сестрой.
— Так боишься, что она тоже разделит этот титул? — подмечает Изи, когда они в очередной раз меняют темп танца.
— Вы — альвийцы, слишком злопамятны, чтобы опускаться до маржан. Хотя и безумно красивы.
— Ой ли? — загадочно улыбается она.
Музыка оканчивается. Паскаль нарочито бахвально кланяется, посылая Изекиль самую отвратную улыбочку.
Он осматривает зал на предмет наличия сестры, находя её воркующей с королём. Замечает и то, как взгляд его спутницы направлен туда же.
— Не смей лезть к ним, — его голос угрожающе понижается, но на лице всё ещё играет сладкая беспечная улыбка. — Если он тебе дорог.
— Если тебе дорога твоя сестрица, то лучше вонзи кинжал в её сердце прямо сейчас. Иначе это сделаю я! — Изекиль приподнимает подбородок. — А если у неё нет сердца, янайдуего.
— Удачных поисков, — хмыкает Паскаль, чувствуя слепую ярость альвийки затылком.
Весёлый смех доносился из каждого уголка зала. Музыка не прекращалась ни на минуту, а над глубоким небом Первой Тэрры, словно по мановению волшебной палочки, зажигались звёзды. Как только естественное освещение завладело небом, свечи немного умерили яркость.
К концу вечера Эсфирь всё чаще была замечена в окружении Принца Пятой Тэрры. Он, словно ручной Цербер, отпугивал от неё посягателей на руку Советницы, пока король вёл светские беседы с соратниками и подданными.
— Совсем скоро мы отбываем…
Паскаль засовывает руки в карманы брюк, на камзоле образуются многочисленные складки, до которых ему, как обычно, нет дела.
— Сегодня? — тихо слово слетает с губ Эсфирь.
В этот момент, взгляд Видара, словно почувствовав переживания, находит среди круговорота лиц её разочарованные глаза.
— Мы не можем долго находиться здесь, — нервно поджимает губы Кас.
Брат и сестра смотрели на то, как невесомо кружили по залу Брайтон и Адель. Истинный пример короля и королевы, любящих друг друга.
— Понимаю… Кас…
Он переводит взгляд на Эсфирь, стараясь запомнить каждую эмоцию во взгляде. Уговаривая себя, что в ней есть чувства и, что она действительно переживает, а не делает вид. Старую привычку братьев нельзя было искоренить даже со столетьями — они всегда старались помнить её настоящую, маленькую, родную, с колотящимся сердцем.
Сердце Эсфирь сжимается, а грудная клетка затаивается в напряжении. Ей нельзя показывать эмоций. Нельзя компрометировать себя же, но…демон, как же она соскучилась по Паскалю, по Брайтону, по дому.