Кровавый Король (СИ)

— Пять плетей, — сдержанно произносит король, медленно откладывая вилку в сторону.
Эсфирь впивается взглядом в его лицо, кажется, в первый раз за всю трапезу.
— Серьёзно? — Она абсолютно точно сомневается в его психическом здоровье. — Она лишь уронила тарелку.
— Да, действительно. Десять.
Он поднимает разгневанный взгляд на Эсфирь, упиваясь своей властью.
«О, инсанис, по большей части в её наказании — твоя вина. Больше меня они боятся лишь тебя!» — Видар дёргает уголком губы.
— Это глупо!
Не то, чтобы её волновала судьба служанки, но поведение короля слыло самым настоящим эгоистичным, необоснованным, клиническим идиотизмом. В Пятой Тэрре никогда не было плетей за мелкие провинности. Пятая Тэрра вообще отличалась от Первой.
— Пятнадцать, — довольно хмыкает Видар, пока служанка бледнеет.
Пятнадцать плетей за тарелку!
— Это геометрическая прогрессия зависит от моих реплик? Ты здоров?
— Вы. Двадцать.
Ни генерал, ни герцогиня не осмеливались влезать в препирательство двоих, головы в этом случае оказывались дороже. Ведьма окидывает беглым взглядом, трясущийся подбородок старушки. Разноцветные радужки вспыхивают хитростью.
— О, Хаос, за что мне этот идиот? — Она поднимается с места, подходя ко служанке. — Вы свободны.
Стул Видара резко отлетает в сторону, а довольная Эффи хитро улыбается. Она вывела его — победа так близка и то ли ещё будет альвийский король!
— Тридцать плетей! Исполнять! Живо!
— Угостите ими меня. — Ведьма подходит к королю ближе дозволенного. — В её действиях реальный виновник я. Мне и наказания. Разветебене хочется наказать меня? — хитро дёргает бровью.
Над обеденной нависает напряжённая тишина. Кристайн заинтересованно косится на короля, Себастьян — с живым испугом на ведьму. Она не понимает, что её ждёт!
Служанка чуть ли в обморок не падает от услышанного. За неё вступилась кровожадная ведьма! Это должна знать вся Тэрра, не то что Столица!
Взгляд Видара вспыхивает интересом и безумием. Он не имеет права подвергать ведьму наказаниям по своей воле, но ситуация радикально изменилась. Нарушения выявлено не будет. Уголок его губы довольно ползёт вверх.
— Тридцать плетей — серьёзное наказание. Тем более от меня. Уверенна в своём решении?
— Весьма.
Кажется, что она видит в его глазах нечто похожее на… уважение? Или он просто искрится от счастья. Та, кого он ненавидит получит хорошенько по оголённой спине плетью. Тридцать раз. Красота!
— Эсфирь, — прочистив горло, начинает Себастьян. — Ты не понимаешь, куда ввязываешься.
— Отнюдь, — пожимает плечами она, не отрывая взгляда от лица короля.
— Охрана, сопроводите госпожу Верховную в подземелье, — стальным голосом выдает Видар.
— Разве мне не положено доесть? — кокетливо ведёт плечом она, отчего Кристайн закатывает глаза.
— Даже допить, — ухмыляется Видар, беря с подноса прислуги бокал с цветочным элем и протягивая ведьме.
Видимо, нужно было раньше согласиться на пытки, чтобы добиться его любезности и расположения.
Эсфирь тянется к бокалу, случайно касаясь пальцев короля своими. Ровно на несколько секунд по лицу Видара проскальзывает отвращение, а глаза превращаются в две пустые дырки.
Только для него это была вечность в темноте. Голову снова повело, он старался удержаться на месте, да только…тонул…
Ледяная вода проникала в лёгкие, а он ничего не мог сделать. Видел только кровожадный блеск разноцветных глаз и жестокую ухмылку. Она не собиралась спасать его из воды, наоборот, стояла на поверхности, спокойно наблюдая за тем, как он скрывается в толще.
— Не переживай, мой маленький Видар, рядом со мной нет боли!
Видар слышит голос отца из глубины.
Губы Верховной шевелятся, и Видар готов поклясться всем демонам, что сквозь давление и водную завесу слышит: «Ваш Король мёртв!». Её лицо озаряет такая яркая улыбка, что она наверняка будет слепить даже тогда, когда его лопатки коснутся дна. Он умирал под хитрым взглядом удовлетворенных глаз. Умирал, пока она…не отдёрнула пальцы.
Видар не понимающе хлопает глазами, пока ведьма принюхивается к чему-то, бросая взгляд на бокал у его тарелки. Верно, она снова сомневается в его психическом здоровье или алкоголической зависимости, тут уж демон разберёт.
 
— Ваше Величество, всё в порядке?
Кристайн подскакивает с места, желая задеть плечом Эсфирь.
Только последняя отходит на шаг заранее, не принимая из рук Видара напиток, словно резко передумала.
Эсфирь окидывает Кристайн странным взглядом, а затем занимает своё место напротив Себастьяна.
— Ты слишком погорячилась, Эсфирь, — тихо произносит Баш, пока король и герцогиня увлечены общей темой для разговора — состоянием короля.
— Мне интересно, — пожимает плечами.
— Интересно?
— Сможет ли ваш король преодолеть свой гнев? Это будет преддопуском к Ритуалу Доверия.
— Ты же знаешь, что не сможет.
— Значит, ему нужна не советница, а фасад.
И будь Эсфирь Лунарель Бэриморт покорнее — она бы согласилась на эту роль.
[1] Аналог Нового Года.
[2] С лат. Сумасшедшая.
10
Первое, что видит Видар — её фигуру, которая так выгодно блистает в чёрном цвете. Желваки медленно заходят за скулы. Его взгляд намертво застывает на замороженных разноцветных камнях. В них лишь мертвенная пустота и… насмешка, скользящая по ядрёной кайме вокруг зрачка.
Видар напряжённо выдыхает. В её гардеробе не должно быть и намёка на родной цвет одежд, но, вот она, снова нагло нарушала традиции, снова выводила его такой мелочью, какая ему являлась термоядерным ударом.
Он не успевает открыть и рта, как его опережает Себастьян, что так некстати поднялся с кресла. Вернее, даже, подскочил.
— Эсфирь, всё хорошо?
В глазах альва плескалось живое беспокойство, в отличие от гневных океанов короля.
— Не стоит пустых переживаний, генерал Себастьян!
Ведьма улыбается уголками губ.
Каждый шаг причиняет ей тянущую боль. Только для неё это — сладкий приз, выигранный в очередной войне с традициями короля.
Она намеренно разворачивается спиной к генералу и королю, вытаскивая первую попавшуюся книгу, якобы для дела.
Себастьян замирает, с ужасом осматривая полосы на оголённой спине. Он переводит укоряющий взгляд на равнодушного к этому Видара.
Тот лишь усмехается выходке ведьмы. Пытается выставить его зверем? Так опоздала, лет на двести. Думает, что может заставить чувствовать вину? Это было лишь её желание.
Он бесстрастно утыкается взглядом в карту. Государственные дела волновали куда больше художеств на спине и, стоит признать, слабеньких художеств.
Его взгляд опасно сверкает. Хочет выставить его мягким? По отношению только к ней? Или всей Малварме? Или… к его собственной Тэрре?
Мысли, одна за другой, терзали воспалённый рассудок правителя.
— Через несколько минут начнётся заседание Верховного Совета, займите свои места и ожидайте всех молча, — отрезает Видар, внимательно скользя взглядом по тёмно-коричневым изоглоссам. — И, госпожа Верховная, не забывайте о правилах приличия, по крайней мере, в пределах этого кабинета.
— Боишься показаться недостаточно властным?
Она изящно дёргает бровью, присаживаясь по его левую руку.
Себастьян занимает место по правую руку от короля.
Видар наконец отнимает взгляд от карты, непозволительно долго смотря в разноцветные радужки. Он был готов поклясться, что увидел там полчища чертей, что ненавидели его от копыт до рогов.
Слегка усмехается. Ответный взгляд бесконечно льстил Его Величеству.
«И это весь ответ? Демонова усмешка?!», — вспыхивает Эсфирь, демонстративно закатывая глаза.
— Ваше Величество! Прибыли канцлер Гротт, казначей Оттланд и министры Рашиль и Яшмир! — Слуга оповещает короля, в то время, как генерал и Верховная ведьма поднимаются с мест. — Господ Лунарис не будет. Они приносят искренние извинения и просят передать это письмо.