Кровавый Король (СИ)

— Ваше Величество! — В залу врывается охрана. — У ворот наша армия. С Малвармы. Что нам делать?
Король медленно сканирует лица подданных. По его лицу расползается отвратная улыбка.
— Убить. Всех.
Офицер охраны нервно сглатывает. Он служит королевству с действующим королём… Но, что делать, если король — пустышка, замена настоящего, того, кто сейчас у ворот замка? Сложить оружие? А если Видар потерпит поражение? Его армия ослабла, еле пережила убой. Тогда Теобальд Годвин лично убьёт всех. Но если победит Видар Рихард? С какой вероятностью юный король оставит всех альвов в живых, узнав, участь отца и матери?
Офицер плотно сжимает губы, уверенно кивает. Умирать так умирать. Он разворачивается на сто восемьдесят градусов, пулей вылетая из тронной залы. И только крик: «Уничтожить всех!» — отражается от стен замка.
— А ты, милая, будешь моим билетом на жизнь, — кроваво улыбается Теобальд.
Кристайн испуганно моргает. Нужно что-то придумать, как-то выкрутиться. Она делает шаг навстречу регенту. Мозг работает быстрее чем когда-либо, идеальный план сам генерируется в подкорках мозга. Да такой, что когда-нибудь она будет удостоена Чёрного Ордена — наивысшей награды за службу Узурпаторам.
⸶ ⸙ ⸷
Видар дёргает поводья. Лошадь устало фыркает новому хозяину, но послушно останавливается у закрытых ворот замка. Небольшая дверца отворяется. Хиленький альв в доспехах выходит навстречу. В его глазах принц видит дикий испуг, будто он — призрак, а за его спиной — призрачная армия гремит цепями, ожидая адского пекла войны.
— Ваше Выс-сочество…
— Открывай ворота!
От грозного голоса у солдата подкашиваются колени, да так, что в голове мутнеет.
— Ваше Высочество, Вам лучше бежать, — тихо, трясущимися губами, проговаривает альв. — Они убьют вас всех.
Видар с секунду смотрит на него со вселенским недоумением и адским напряжением на скулах, а затем кожа будто начинает трескаться от свежих шрамов и глубоких ямочек. Принц заразительно смеётся. Только взгляд остаётся мёртвым.
— Слышал, Баш? Хотят восстать против меня!
Видар оборачивается на друга.
Взгляд Себастьяна мало отличался от взгляда Видара. Только на фоне грязного лица и запёкшейся крови на волосах, висках и носу — выглядел ярче и злее. Он бьёт шпорами коня, медленно подъезжая к Видару, словно адский пёс, что ринется извергать пламень тартараров из пасти лишь бы защитить хозяина.
— Тогда им придётся восстать против своего народа.
— Передай воякам мой приказ — зачистить всю территорию. Теобальда оставить мне. Если кто-то из наших решит бежать — убить. Всех, кто внутри — убить. Всех, кто когда-либо и как-либо поддержал Лжекороля — убить.
Себастьян кивает, разворачивая лошадь в сторону немногочисленных везунчиков, что смогли живыми вернуться из Малвармы, что смогли вымолить у них прощения за казнь Короля и Королевы Бэриморт. Да хранит Хаос Брайтона Бэриморта — нового Короля Пятой Тэрры!
Видар тогда даже восхитился милосердием Брайтона. Сейчас же — искренне завидовал. Оказавшись на его месте — в сердце продирала лишь месть, никакой жалости и, уж подавно, прощения.
«Defensio exercitus![1]» — холодно бросает Видар, чувствуя под воротом очередное пощипывание кожи. Вернувшись с Малвармы на нём не осталось живого места, но узоры исцелений не уставали находить новых мест на теле или видоизменяться.
Себастьян разворачивает коня в сторону Видара. Удар шпорами, срывается на рысь, вскидывая руку вверх. Вслед за ним, снося всё на своём пути, огибая лишь своего короля, проносилась альвийская армия. Хилый солдат был нещадно затоптан сначала копытами лошадей, затем — ботинками альвов.
Видар Гидеон Тейт Рихард входил в своё королевство последним, окидывая войну в родной Тэрре взглядом, наполненным ненавистью и презрением. К себе ли или к народу — он и сам не знал. Спрыгнув с лошади, он мечом прорубал себе путь к замку, оставляя за собой алые океаны и мёртвые тела некогда прислуги и знати.
Перед глазами стояла турмалиновая завеса и пыль, а сердце всё глубже погружалось во тьму. Он не заметил, в какой момент стал таким, как сейчас: грубым, закостенелым, ожесточённым. Только знал, что, превратившись в Чёрного Инквизитора Пандемониума сделал шаг на сторону абсолютного зла, добровольно склонив голову и преклонив колено.
 
По его точёному лицу стекали чужие капли крови. Когда-то мама умоляла вернуться сына живым. Её просьба оказалась невозможной.
Кровожадная улыбка становилась всё шире на подходе к тронному залу. Он убирает меч в ножны, а затем распахивает тяжёлые двери двумя руками. В длинных коридорах слышались крики, плачь и мольбы. Ничто сильнее чужой боли не грело душу.
— Папочка дома! — Он шутливо отвешивает поклон, когда замечает Лжекороля в компании заплаканной Кристайн. — Кажется, тебя забыли научить подбирать охрану, Лжекороль! О, и моя благоверная тут. Давно не виделись!
— Во имя Хаоса, Пандемония и Пандемониума, — тихо шепчет зарёванная герцогиня, а затем прикасается кончиками указательного и среднего пальцев к левой ключице, правой и губам.
— Брось её — она теперь моя. Поднимать на неё руку — тоже моя забота. По глазам вижу, что тебе хочется, — ухмыляется Видар, глядя как Теобальд цепляется мертвенной хваткой в руку Кристайн.
— Видар, послушай, всё совсем не так, как ты думаешь! — начинает Теобальд.
— А как я думаю? — Видар делает несколько шагов навстречу, внимательно осматривая корону своего покойного отца на голове предателя. — Ты убил моего отца. Где-то держишь мать. Устроил переворот. Отправил меня на верную смерть, претворяясь добреньким регентом. Я ничего не упустил из виду?
— Дай мне объясниться, молю, Вид… Ваше Высочество!
— Величество, — медленно растягивает каждую гласную букву Видар.
— Ваше Величество, — сглатывает Годвин. Корона на его голове уже прорубила кость. В страшных криках с улицы и коридоров замка он не мог разобрать на чьей стороне победа. — На нас совершили набег Узурпаторы. Ваш отец… Он погиб в схватке с Генералом Узурпаторов, места нахождения Вашей матери я не знаю. Это великое счастье, что Вы стоите здесь. До нас дошла весть о Вашей смерти, Ваше Величество.
Видар многозначно выгибает левую бровь, бегло кидая взгляд на Кристайн. Та жмурится так сильно, что из глаз льются солёные реки.
— Отпусти её и подойди ко мне, — каждая буква Видара зарождала в Теобальде самый настоящий животный страх.
На ватных ногах он делает шаг. Совершенно не так представлял встречу с Истинным Королём. В самых сладких мечтах Теобальд стоял у его могилы с театральной миной потери, но никак не делал шаг к смерти.
— Ваше Величество, я не осмелюсь врать Вам…
— Кончено, не осмелишься, — усмехается Видар, слыша за своей спиной многочисленный топот армейских сапог.
Он быстро вытаскивает меч из ножен, лёгким и резким движением проводя в воздухе. Предатель не успевает моргнуть. Его голова падает к ногам короля. Тронную залу окутывает гробовая тишина, не нарушаемая даже слезами Кристайн.
Король медленно присаживается на корточки, ловко снимая ветвистую корону кровавыми пальцами. Величественно оборачивается к солдатам, удерживая Ветвистую Корону двумя пальцами левой руки.
Армия терялась в замешательстве. В безумной толпе перемешались приспешники Теобальда и его. Их испуганные взгляды метались от заплаканной Кристайн до одиноко лежавшей головы предателя.
Видар обаятельно усмехается, надевая корону на голову. Оружие выпадает из рук смешанной армии.
Он был весь в крови, пыли, запекшихся корочках и сгустках экссудата от ран. И только корона на голове сверкала яркими изумрудами в переплетении тонких ветвей.
Чувство мести не было удовлетворено. Он желал большей крови, чем имел.
— Как будем оправдываться, господа? — голос Видара токсичнее зарина.
Он вытирает кровавый меч о тканевую часть рукава, а затем, вальяжно опираясь на остриё, словно на трость, доходит до трона. Гробовая тишина льстила острый слух. На губах сверкала улыбка палача.