Девочка из другого мира (СИ)
Есть что-то особенное и необъяснимое в том, что привычно называют танцем. Это не череда бессмысленных телодвижений. Нет. Может ли он существовать без музыки? Алисия не задавалась этим вопросом. Она кружилась и, уставая, чувствовала, как отдыхает. Ей казалось что то, чем она занимается, помогает ей оторваться и выбраться из реальности. Еще несколько пируэтов было выполнено перед тем как она наконец, подпрыгнув и приземливлась на колено. Тут она и заметила маленького пушистого зверька. Кошка проснулась и уставила свои зеленые глаза на Алисию.
— Привет, — сказала та кошке и протянула руку, жестом показывая, что собирается погладить животное.
Медленной поступью зверек начал приближаться и наконец, доверившись девочке, позволил себя погладить
— Как тебя зовут?
— Мр-р, — ответила кошка.
— Ты такая черная, как ночь. Можно ты будешь Ночкой для меня?
Кошка моргнула. Девушка села на траву и почесала за ушком своей новой подруги. На ее сердце стало немного теплее и спокойнее. Потом Ночка стала приходить каждый день к ее дому, и они часто сидели в саду, где Алисия все той рассказывала. Кошка слушала и мурчала, словно понимая, что говорит девочка, и иногда очень явно заглядывала в ее глаза, так, словно хотела что-то сказать.
Три девочки из класса вечно пытались унизить и задеть Алисию. Главной из них была та самая Хольга, высокая стройная блондинка с квадратным подбородком. Она была высокомерной, ходила в сопровождении двух верных широкоплечих подруг, Гретты и Гридды. Те же не отличались красотой, но зато были крепкими и жестокими. Не раз и не два они нападали на Алисию, пытаясь ее задеть, или попросту оскорбляли. Иногда нападки троицы были весьма жестоки. Например, один раз они заперли девочку в туалете, и той пришлось просидеть там до тех пор, пока уборщица во время вечернего обхода не открыла дверь. Или случай, когда Гретта как бы случайно толкнула девочку с лестницы. Много было подобных вещей, и казалось бороться с этим бесполезно. Оставалось лишь раз за разом подставлять щеку под очередной удар.
Ополоснув лицо, Алисия еще минуту простояла возле зеркала, разглядывая свои глаза и набираясь сил вернуться. Слегка отряхнув юбку, на которую тоже попало несколько капель, обреченно пошла обратно. Вернувшись в класс, она застала учительницу, которая лишь проводила девочку взглядом, ничего не сказав.
— Достаем учебники по экологии, страница двести семьдесят три.
Алисия медленно поставила рюкзак на колени и потянула молнию. Несколько секунд она смотрела на то, что лежало поверх учебников. Оглянувшись, она поняла — сейчас все взгляды устремлены на нее. Горький комок рос в ее горле, почти обжигая небо, а руки немного потрясывало. Все звуки пропали, сменившись шумом внутри головы. Трещины пошли по ее хрупкой душе, готовой вот-вот расколоться. Обида и боль распространялись по телу, напрягая все мышцы, дышать становилось тяжело. Казалось, что мир начал сжиматься вокруг нее, сдавливая взглядами одноклассников. Как душно.
Какой бы реакции ни ждали все те, кто сейчас окружал ее, они явно не догадывались, что она будет делать. Ее глаза еще несколько секунд изучали лежащую внутри рюкзака огромную мертвую крысу. От трупика сильно воняло, на боку была отметина от удара, покрывшаяся коркой грязи и свернувшейся крови. В ушах стоял шум, на который словно накладывались тихие перешептывания одноклассников. Алисия сообразила, что шутка с водой была проделана специально, чтобы она покинула класс. Все видели, как ей положили крысу, и теперь ждали реакции. Что делать? Жутко хотелось расплакаться и броситься бегом из класса, но ведь именно этого и ждали ее одноклассники, именно такой поворот событий хотели видеть обидчицы. Секунды шли, а она все смотрела на тело убитого зверька.
Что руководствовало ей дальше, объяснить не получится. Медленно встав со стула, она поставила сумку на парту и, не отрывая взгляда от содержимого, медленно подняла за хвост вонючую тушку. Прямо над уровнем глаз, словно изучала ее. А потом, размахнувшись со всей силы, кинула ее себе под ноги. Она подняла ногу и со всей силы наступила на мертвую крысу. Череп и кости мертвого зверька хрустнули под каблуком девочки. Не жалея сил, Алисия снова топнула по крысе. Еще раз, еще и еще. Кровь и гной разлетелись во все стороны, а девочка все продолжала и продолжала бить. Жуткий чавкающий звук и стук каблука раздавались не менее пятнадцати раз.
— Да пошли вы все! — громко крикнула Алисия. Одноклассники, ожидающие совершенно иного исхода, молчали, переваривая случившееся. Учительница же вообще находилась в состоянии шока и лишь топталась на месте. Алисия, зная, что все взгляды по-прежнему прикованы к ней, наконец обернулась и, показав средний палец, стремительно вышла из класса. Ее переполняло чувство ненависти, которое, похоже, все усиливалось и, казалось, вот-вот обретет форму и польется через край.
Как бы люди ни восхваляли чувство любви, порой упиваться ненавистью намного приятнее. Однако о злости не пишут стихов и ей не посвящают песни и книги. Эти чувства считаются в каком-то смысле морально незаконными.
— Почему я не могу их ненавидеть? — спрашивала Алисия саму себя, идя по плохо освещенному коридору школы. — Потому что это плохо? А что они сделали для хорошего к ним отношения? Моя ненависть — это единственное, что я могу теперь предоставить. — И она на ходу притопнула ногой.
Алисия даже не заметила, как слезы ручьем текут из ее глаз, если бы вдруг не почувствовала соленый привкус, возникший у нее на губах.
Во время урока не много народу шатается в коридоре, и почти до самой двери она никого не встретила, кроме уборщицы, и та лишь озадаченно проводила девочку взглядом.
«Этот паршивый мир слишком жесток для таких, как я, — думала про себя девочка, уже выходя из здания. — Мир не понимает меня. И что же теперь?»
То, что случилось, было еще одной каплей в уже полный стакан отчаяния и безысходности. Сейчас давление окружающего мира будто усилилось во сто крат. Прятаться от всего этого было негде, и должно было что-то случиться.
— У меня только один выход, и все плохо закончится… для меня. — Она засмеялась, как сумасшедшая, от этой глупой шутки. — Весь мир — вонючее говно, а люди в нем толстые мухи.
Какой бы крепкой ни была душа, от некоторых вещей рушится и она. Словно камень. Сначала появляются трещины, маленькие осколки отлетают от тела обелиска, а потом он разваливается на куски. И нет больше могучей скалы — лишь руины былого величия. Но Алисия не была скалой, не была даже близко. Она и ее душа — это всего лишь хрупкое стекло, что по каким-то причинам еще держалось. Но момент настал, и со звоном все разлетелось вдребезги.
Увидев пожарную лестницу, ведущую на крышу школы, она вдруг решила, что самое важное — сейчас оказаться там. Быстро перебирая ступени, она поднялась наверх. С этой позиции открывался потрясающий вид. Сады, расположенные на крышах домов, сливались в один огромный ландшафт, разрезанный линиями дорог, деревья, растущие повыше, служили столбами для оптоволокна и соединялись в некую паутину. Кусты, росшие на домах, превращали последние в большие железные кубы, поросшие мхом. С улиц не увидеть таких картин, но это совершенно не завораживало девушку.
Адреналин или что-то похожее разгоняло ее кровь по телу, казалось, что жива она как-то по особенному. Один шаг, и она больше не будет существовать. Эта мысль, это чувство овладели ею. Это было как осознание власти над своей жизнью. И пусть единственное, что она сейчас могла, — это прервать свое существование, в этот момент именно она могла нажать на воображаемую кнопку самоуничтожения.
Алисия вышагивала вдоль края крыши, наслаждаясь непонятными ощущениями. Ей казалось, этот миг ее жизни стал более значимым. От смерти отделяет всего один шаг, всего один, и все закончится. Звонок. Перерыв между занятиями. Сейчас ученики выбегут на улицу, кто курить, кто просто подышать воздухом, и увидят ее. Давайте. Она ждала. Пора уже обратить на себя внимание, смотрите на меня. Девочка увидела, как снизу выбегают головы-шарики и в броуновском движении рассеиваются по двору школы. Наконец они замечают девушку, стоящую на краю крыши, и сбиваются в кучки, чтобы обсудить увиденное. Алисия, конечно, не слышит, о чем они говорят, но догадывается. Сейчас она наконец получает то, что хотела — внимание, и пусть метод этот аморален, но он сладок. Дрожь пробегает по ее телу.
