Новые Боги (СИ)

* * *
Выбравшись на поверхность, мы обнаружили, что Небесный дворец практически перестал существовать. Не выдержав гнева горы, рухнули многие колонны и перекрытия, в крыше зияло несколько дыр, а одна из стен почти полностью обвалилась.
— Давайте-ка, выбираться, пока нас чем-нибудь не придавило.
Возражений не последовало. Лишь Хенрик подошел ближе:
— Милан, я ничего не смог сделать. Вероятно, это какое-то мощное проклятье...
Поначалу я даже не понял, о чем он. А затем увидел в его руках нечто почерневшее, рассыпающееся буквально на глазах. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы узнать в этом гниющем обрубке собственную руку.
— Ну что ж... Вряд ли подобное могло пройти бесследно. Проживу как-нибудь и без руки. В конце концов, маг я или не маг? Придумаю какой-нибудь протез.
Однако покинуть гору нам было не суждено. Снаружи нас встретили Аид и, к моему удивлению, Дионис, чья рожа уже полностью зажила.
— Господин, вы живы! — Мениса едва удар не хватил.
— Как видишь, старый друг. Но давай оставим приветствия на потом — сейчас нам нужно поговорить с посланником Земли.
Это они про меня, что ли?
Аид сделал шаг вперед:
— Сегодня вы спасли мир от катастрофы. Не буду спрашивать, чего вам это стоило, скажу лишь, что переживаю горечь утрат вместе с вами.
Бог подземного царства с грустью оглядел Небесный дворец:
— В истории Элладиса наступает новая глава. Это место было символом предыдущих богов. А значит, должно погибнуть вместе с ними.
Гадес вытянул вперед руку с растопыренной пятерней, направил ее на дворец, а затем сжал руку в кулак, воззвав к магии.
Дворец заскрипел, а затем рухнул, подняв в воздух тучу пыли, отчего все сразу закашлялись. Пришлось воззвать к силе. Пылевое облако почти сразу прижалось к земле.
— Мы не станем оспаривать ваше право править умами и сердцами. Если кто-то захочет встать во главе Подземного царства — я отойду в сторону.
Я представил подобную перспективу:
— Нет уж. У тебя явно неплохо получается.
— Да будет так. А теперь позвольте перенести вас в более безопасное место.
Аид шевельнул кистью и возле него открылся напитанный тьмой портал. Пожав плечами, я кивнул своим товарищам и мы вместе шагнули в темнеющий овал...
... Чтобы через несколько секунд вывалиться в реальность в окрестностях Кидонии.
— На этом наши пути расходятся, Милан. Кажется, Дионис хотел вам что-то сказать...
С этими словами Гадес шагнул обратно в портал и тот сразу же схлопнулся.
— Хорошо-то как!
Дионис полной грудью вздохнул летний воздух, привстав на цыпочки.
— Оказывается, быть богом это такая морока. Никому не посоветую. Уж лучше я буду путешествовать по свету и учить людей делать вино. ну или помогать его пить.
Он заржал незатейливой шутке.
— Но у меня и правда для вас кое что есть. Надеюсь, ты простишь меня, Милан, когда узнаешь, что к чему.
Он сосредоточился и прямо перед нами, словно на ускоренной перемотке, вырос ровный круг из грязно-бурых грибных шляпок.
— Менис, думаю, тебе стоит отвести его в Обитель.
— Но я не могу, господин.
Дионис хлопнул себя по лбу:
— Совсем забыл.
Он щелкнул пальцами и добавил:
— Теперь можешь. Советую не тянуть.
* * *
— Да говорю же тебе, дубина, не могу я ждать! Доложи царю!
— Не положено! Таргитай велел никого не пускать. Тебе придется подождать, жрец.
— Смотри солдат, когда царь проснется и узнает, какие новости я хотел ему рассказать, тебе не поздоровится!
Однако пронять стражника оказалось не так просто:
— На все воля Папая, жрец. А теперь ступай с миром. Как только царь проснется, я первым делом доложу, что ты приходил.
Лежа на подушках в своем походном шатре, Таргитай уже с минуту с интересом прислушивался к диалогу. Ему было любопытно, выдержит ли стражник натиск. Все таки сюда рвался не кто-нибудь, а жрец Папая.
Будь на его месте старик Акросас, и солдат бы наверняка уступил. Древний старец пользовался заслуженным уважением среди скифов. Но, к несчастью, прибыв в Танаис, царь узнал, что дни Верховного жреца подошли к концу и его место занял совсем еще молодой парень, только этой весной отпраздновавший свой двадцать второй день рождения. Так что авторитет ему еще зарабатывать и зарабатывать.
 
— Впусти его, Октомад. Негоже заставлять Верховного жреца ждать.
Судя по звенящему от напряжения голосу молодого служителя Папая, Всевидящее зеркало показало ему что-то действительно важное. Царь усмехнулся, услышав, как стражник выругался вполголоса, бормоча что-то о тупорылых крикунах, нарушающих покой царя, а в следующую секунду в шатер ворвался жрец:
— Мой царь! Ты должен это увидеть! Срочно!
В любом другом случае наглец за неуважение схлопотал бы как минимум крепкую затрещину, но, посмотрев в его перекошенное от напряжения лицо, Таргитай повременил с воспитательными мерами.
— Веди.
Шатер жреца, как назло, находился на противоположной стороне лагеря, да еще и на некотором отдалении от остальных палаток, так что топать пришлось несколько минут, небрежно отвечая на солдатские приветствия.
Увидев, что царь хмурится, Верховый, словно извиняясь, виновато пояснил:
— Зеркало плохо работает, если окружено большим количеством людей...
Внутри оказалось ужасно жарко из за горящей здесь же жаровни, в которой, помимо дров, явно сгорели какие-то вонючие благовония. Запах стоял непередаваемый.
— Покажи ему то, что показало мне!
Таргитай хмыкнул. Пусть парень молод и неопытен, но сейчас в его голосе прозвучали те же повелительные нотки, что и у старика Акросаса. Видимо, этот навык появлялся при вступлении в сан Верховного жреца...
Однако в следующее мгновение все посторонние мысли мигом выветрились из головы царя скифов, ибо расступившийся серебряный туман показал самую невероятную драку из всех, которые Таргитаю приходилось видеть на своем долгом веку. Он не понимал, кто и с кем дерется, но от той мощи, что переполняла сражавшихся мужчин, перехватывало дыхание. Таргитай и сам не понаслышке был знаком с магией, чтобы понять — сражающиеся по силе равны богам, а то и превосходят их.
А дальше произошло и вовсе невообразимое. В какой-то момент оба потеряли свою человеческую сущность. Один стал похож на джинна из сказок, что рассказывают купцы с востока, а второй увеличился в два раза, покрывшись каменной броней.
Обычно зеркало крайне редко показывало столь подробные видения. Но не в этот раз. Таргитай, затаив дыхание, досмотрел бой до конца, а затем стал свидетелем мощнейшего ритуала, после которого один из спутников победителя пожертвовал собственной сущностью, слившись с легендарными Створками, которые к этому времени успели потерять физическую оболочку.
— Будь я проклят! — пробормотал царь скифов, когда на поверхности зеркала вновь закружился туман.
— Что это было, мой царь?
Слишком занятый собственными мыслями, Таргитай не ответил. А затем, решившись, достал кинжал, полоснул себя по пальцу и уронил несколько тяжелых капель на Зеркало. К подобному колдовству, доступному лишь царскому роду, он прибегал второй раз. Слишком высока плата — Зеркало высасывает из осмелившегося ему приказывать десять лет жизни. Ощутимая мзда даже для того, чей век значительно дольше обычного.
— Покажи мне победителя этой схватки! — потребовал царь и зеркало откликнулось.
Туман рассеялся и царь увидел залитую солнечным светом лесную поляну. Солнце уже давно перевалило за середину и теперь катилось к закату, но все еще освещало округу. Неизвестный воин-маг, лишившийся в схватке руки, беседовал о чем-то с бородатым крепким мужчиной, чье лицо показалось царю смутно знакомым.
Неожиданно однорукого что-то насторожило. Он остановил собеседника, осмотрелся, а потом вперил взгляд прямо в Таргитая. Опасно прищурил глаза и воззвал к своей магии.