Новые Боги (СИ)

Ожившие покойники тут же бросились на кентавров, вожделея свежего мяса. Положение конелюдей резко стало очень тяжелым, потому что стрела против мертвеца — не самое эффективное оружие. К тому же зомби оказалось много и свежей кентаврятинки они не отведали только лишь по причине расторопности и жгучего желания жить последних.
Химера же, избавившись от побочной проблемы, немедленно приступила к решению главной. Ударив передними лапами друг о друга, тварь бодренько побежала на меня. Я принялся вырывать из земли и стен здоровенные пласты. Один за другим раскаленные глыбы полетели в некротическую страховидлу, но резко ставшая чересчур подвижной тварь смогла в немыслимых пируэтах увернуться почти от всех. Один из магических снарядов подмял под себя неудачливого ожившего покойника и улицу заполонила вонь паленого протухшего мяса.
Последним снарядом, когда до химеры оставалось каких-то три метра, я ее все таки достал. Тварь уже занесла пилообразные лапы для сокрушительного удара, когда начиненный магией огня булыжник угодил ей в грудь. Вновь полыхнула некротическая защита, поглощая силу взрыва, но от инерции она не спасла, отбросив химеру назад на десяток метров.
Вместо того, чтобы попытаться развить успех, я, насколько возможно быстро, одного за другим создал двух боевых големов, начинил их клинки убийственной магией огня. Положение кентавров из очень плохого быстро становилось критическим. Один из них уже лежал в луже крови, а оживший труп десятилетней девочки с жадностью вырывал из него куски мяса и запихивал себе в рот.
В тот момент, когда химера оправилась от удара и поднялась на ноги, глаза последнего голема загорелись зеленым магическим огнем и я отдал приказ:
— Убейте немертвых! Не трогать химеру!
В любое другое время стоило бы гордиться той скоростью, с которой получилось призвать себе союзников. Но не тогда, когда могущественная некротическая тварь, скрежеща жвалами, прет на тебя в надежде разорвать на куски. Големы принялись методично шинковать зомби, а я едва успел отмахнуться мечом от удара лапы химеры. И даже умудрился сбить в сторону удар второй лапы. Но с ударом хвоста сделать ничего не успел.
В последний момент моя кожа покрылась земляной броней, так что результатом атаки стала не пробита насквозь грудная клетка, но все равно удар вышел сокрушительным. Треснули многострадальные ребра и я отправился в полет на несколько метров назад.
Впечатавшись спиной в стену какого-то одноэтажного здания, я упал на одно колено, сплюнул наполнившую рот кровь и призвал верный клинок. Стараясь не обращать внимания на боль в сломанных ребрах, я принялся крест-накрест полосовать мечом воздух. На каждом взмахе с острия срывался огненный шар и тварь поубавила прыть, сосредоточившись на защите. Одновременно я почувствовал, как поселившаяся в моем источнике новая сила самостоятельно обнаружила поврежденные кости и принялась усиленно залечивать переломы.
Определенно, сущность гаргантюа не желала подыхать вместе со своим незадачливым носителем.
Понимая, что шанс на победу пошатнулся, почерневшая в местах попадания огненных шаров химера запрокинула глотку и завизжала так, что я запнулся на очередном взмахе и потерял концентрацию от резкой боли в ушах. Не знаю, что за умение она применила, но по широкой улице, ставшей полем боя, прокатилась волна ощутимой энергии, призванной причинить физическую боль всем живым существам. Кентавры попадали на землю, зажимая уши руками. Вот только големы оказались стойкими ребятами и даже не дрогнули, продолжив шинковать ожившие трупы на суповые наборы.
— Ори, тварь. Ори. — я прислушался к ощущениям и понял, что еще недавно сломанные ребра полностью зажили. — Считай это своей предсмертной песней.
Камень под ногами химеры превратился в болото и она разом провалилась на полметра. Попыталась выбраться, но я уже отпустил заклинание, и топь мгновенно превратилась обратно в камень.
В этот момент големы расправились с последней немертвой тварью и теперь застыли каменными истуканами, выполнив приказ и ожидая нового. Химера задергалась, но даже вложенной в нее мощи не хватило, чтобы вырваться из плена. Тварь вновь запрокинула свою уродливую башку, намереваясь завизжать, но ее усилия пропали зря — вспыхнувшая вокруг нее Янтарная сфера остановила волну, не дав распространиться дальше.
 
Возможно, до моего ранения, путешествия в самоцветную пещеру и жертвы гаргантюа все могло закончиться куда более плачевно. Неизвестно, смог бы я справиться со столь могущественным некротическим созданием. Но теперь, после того, как дух земли пожертвовал своей жизненной силой, я словно разом шагнул на другую ступень развития. Готов поклясться — до этого момента я не знал заклинания, способного обратить камень в зыбкую топь. Оно словно само всплыло в памяти в нужный момент. Да и Янтарная сфера, ранее всегда отжиравшая ощутимую долю моего магического запаса, в этот раз далась до безобразия легко.
— Убейте тварь.
Получившие приказ големы сорвались с места и началось избиение. Пламенеющие клинки методично поднимались и опускались в не знающих усталости руках. Химера вопила во всю глотку, пыталась защищаться, клацала жвалами. Все зря. Уже через полминуты горящие мертвенным огнем белесые буркала погасли, откатившись в сторону вместе с отсеченной головой.
— Фелир, что у вас?!
Горячка боя схлынула и я только сейчас понял, что эта часть улицы перестала существовать. Големы в погоне за мертвяками особо не церемонились, да и я не заботился о сохранности и без того разрушенного города. Несколько зданий горело, а окончательно упокоившиеся мертвые распространяли омерзительные миазмы.
Вожак кентавров, морщась от боли, подошел ко мне. На месте, где его грудь переходила в лошадиное тело, красовались четыре глубокие кровоточащие раны.
— Двое наших уже не никогда не увидят лесов Фракии. Да и Красор скоро отправится к предкам.
Хм... Учитывая, что со мной в Кидонию вместе с Фелиром зашло восемь кентавров — мы еще легко отделались.
— Сам-то как?
Мой собеседник скривился:
— Приходилось получать и посерьезнее. Чуть мешает, но я в порядке.
Однако бравое заявление никак не вязалось с бледным лицом, крупными каплями пота, покрывшими все человеческое тело, и едва слышным стоном сквозь зубы.
— Можешь врать кому-нибудь другому.
Я подошел ближе и вгляделся в раны. Кровь никак не желала сворачиваться, а разодранные края уже начали понемногу чернеть.
— Боюсь, что это не тот случай, когда само заживет. Не дергайся.
Накинув на глаза магическое зрение, я сразу увидел, что рана заражена. Конечно, яд не шел ни в какое сравнение с ядом Огненной Ищейки... Так что можно попробовать. Не знаю почему, но я был уверен, что справлюсь. Кажется, гаргантюа помимо своей сущности вложил в мою пустую голову еще и кое-какие знания. Так что теперь там, помимо Димитра, есть и другие полезности.
Из моего указательного пальца появился короткий, не длиннее пяти сантиметров, бритвенно-острый магический скальпель:
— Надеюсь, ты умеешь терпеть боль.
Вместо ответа кентавр взял предложенный кем-то из товарищей кожаный ремень и зажал между зубами.
Скальпель из чистой силы срезал зараженную плоть без каких бы то ни было усилий. Фелир мычал так, что глаза на лоб едва не вылезли, но ни разу не дернулся. Я же, убрав резак, аккуратно влил в рану направленную нужным образом толику силы. Она вычистит рану и поспособствует быстрому заживлению.
Кто сказал, что лечить могут только Енисис?
— Где там ваш Красор?
Сердце рвалось оставить кентавров, в том числе и раненого, здесь, а самому броситься к развалинам дворца. Но я подавил этот порыв. Даже тут, в непосредственной близости, я не чувствовал никакого намека на Антея и понимал, что вряд ли найду во дворце что-то важное.
С тяжелораненым пришлось повозиться. Все таки магия Земли оказалась не особо приспособлена к врачеванию. И все же спустя полчаса я мог с уверенностью сказать, что жизнь Красора оказалась вне опасности. Раны стремительно затягивались, а лицо сменило цвет с землистого на просто бледный. Ну да потеря крови еще никому на пользу не шла.