Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

Хорошо, что вожак павианов оказался всего лишь крупнее сородичей раза в полтора, а не местным Конгом. Трофеями скупая система не баловала. Их попросту не было. Глупо, конечно, ожидать золота или серебра с мохнатых образин, но разочарование все равно чувствовалось. Убедившись, что тушки пусты абсолютно, я хмуро тащился к берегу, поглядывая по сторонам.
На шхуне бегал туда-сюда Чук, визгливо вскрикивал и усиленно исполнял странный ритуал. Я с недоумением встал у трапа и наблюдал, не решаясь вмешиваться. Пигмей набирал полный рот рома и с мощным выдохом опрыскивал палубу, как промышленный пульверизатор. Творилось неслыханное. Невероятное. Аж жутью повеяло.
— Чук, — тихонько позвал я. — Ты сбрендил?
Боцман обернулся и я лицезрел вытаращенные глаза с лопнувшими сосудами, красную физиономию и надутые щеки, как у хомяка, что пытается разом спереть все зерно у соседа. Чук со стоном выпустил фонтан рома и вытер распухшие губы, похожие на пару оладий.
— Капитан! — Чук спешно влил в пасть остатки рома, но на этот раз проглотил. — Там дух с рыбьим хвостом!
В волнах плескалась рыбья мелкота, покачивались водоросли, темнели ракушки и ковыряли дохлую рыбину мелкие крабы. Никаких духов с хвостами я не увидел.
— Рехнулся? Или перепил?
Забравшись по трапу я брезгливо отстранил боцмана в сторону и оглядел океан.
— Где?
— Только что был, — заверил Чук, — клянусь!
Вода за бортом вдруг взлетела фонтаном и из воды взметнулась русалка. Радостно улыбаясь, она отжала зеленоватые волосы и перебросила на спину. Чешуйчатая половина осталась под водой, а миловидное личико обратилось ко мне. Большие с паволокой, голубые глаза вспыхнули радостью.
— Герой, — томно улыбнулась русалка, — я вижу, что путь твой тернист, труден и полон опасностей. У меня есть дар для тебя!
Я с интересом разглядывал небольшие ракушки, прикрывавшие полную молочную грудь двумя кружками.
— Окстись, Чук, — бросил я боцману, — это русалка. Не трать ром.
— Так вот герой, я предлагаю тебе…
— Пардон, отвлекся. Что у вас, я не расслышал?
Вместо ответа она сунула руки в воду и торжественно извлекла из волн длинный меч. Красивое лезвие переливалось и выглядело весьма достойно, а в рукояти поблескивают загадочно красные самоцветы.
— Тебе нужно лишь…
— Стоп-стоп-стоп, — перебил я снова. — Пока ты не рассказала про морского дракона или еще какую неведомую зверушку есть вопрос. Этот меч можно продать?
Русалка осеклась с недоумением. В глазах появилось задумчивое выражение и она на минуту зависла, бросив быстрый взгляд на мою татуировку.
— Это оружие станет принадлежать лишь тебе! — запела она, наконец. — На лезвии появится изысканная вязь древних символов, что сложатся в… Как тебя зовут?
— Варнак.
— И что это значит?
— Беглый каторжник.
— Да чтоб тебя! — рявкнула русалка, утопив с размаху меч. — Ты — идиот? Что за дурацкое имя? Да и я хороша! По твоему корыту все ведь понятно было! Вот дура!
Прекрасное лицо пылало гневом, а вода вокруг русалки потемнела.
— Ну почему сразу идиот? — лениво ответил я, откупорив бутылку. — Имя, как имя. Тебя вот как звать?
— Немертея! И это значит — «Истина»!
— Круто, — заметил я, отхлебнув огненной воды. — Не надо так кипятиться, а то рыбы всплывают.
Немертея фыркнула и гневно откинула мокрые волосы на затылок, так мощно качнув грудью, что у меня взгляд прикипел. Тряхнув головой и отогнав похабные мысли, я решил прояснить ситуацию.
— Я лишь сократил бесполезную трепотню про меч, — пожал я плечами. — Видишь ли, булатные мечи и прочие стальные ужасные кинджалы мне нельзя, я обет дал, рыцарский.
— Рыцарь? — изумрудные брови иронично вскинулись. — Совсем не похож.
— Истинная простота, — хмыкнул я. — Я бродячий рыцарь. А что в таком виде, так это чтобы русалки не помирали косяками от разрыва сердца, увидев меня на белом коне и в золотых доспехах. Рому хошь?
— Я не плавником деланная, — отрезала Немертея, — не надо водоросли на уши вешать. И дрянь эту я пить не буду! Значит, меч не подходит, да?.. Скажи-ка, а как на счет поручений?
 
Я передал бутылку Чуку, что пускал слюни, и кивнул, продолжай, мол, хвостатая.
— Ты ведь искатель приключений?
— Естественно, — кивнул я. — На пятую точку особенно хорошо находятся.
— Это как?
— Не парься, — усмехнулся я. — Фишка такая есть у приключенцев, искать проблем на эту точку. Что нужно?
— Моя троюродная сестра недавно вышла замуж, — начала Немертея. — А я никак не могу доставить подарок молодоженам.
— Куда конкретно доставить? — деловито поинтересовался я. — И что именно?
Русалка поколебалась, но я ведь и в самом деле игрок, а что мордой лица не вышел, так это в алгоритм не вписывается. Руки снова погрузились в волны и на этот раз извлекли массивное ожерелье из черных жемчужин.
— Учти, — предупредила Немертея, — на него наложено ужаснейшее проклятие. Так что красть или продавать не рекомендую. Сестренке проклятие не повредит, а у особо хитрых может кое-что отвалиться в одном месте, а в другом — вырасти.
— Ну его на хрен тогда, — сплюнул я за борт, — сама тащи.
Русалка возмущенно отплыла подальше и с негодованием плескала водой.
— Ты бы что интересное предложила, Немертея, — заявил я. — У нас серьезный корабль, а я — серьезный капитан, а не мальчик на подхвате.
— Чего-чего?
— Того! Я думал как? Вот он океан, таинственные глубины, ужасные чудища, пираты, клады, подводные города и все такое. А на деле что?
— Что? — осторожно спросила русалка, оглядываясь.
— Принеси, положь, подай, — объяснил я, разглядывая, как грудь Немертеи соблазнительно шлепает по морской глади. — Ты покопайся в черепе, вдруг там что-то интересное есть, а?
Немертея еще раз осмотрела меня с ног до головы и поморщилась, сделав какие-то выводы.
— Вон там человек тонет, — недовольно пробурчала Немертея и указала пальцем. — Из героев. Скоро акулы почуют, поторапливайся.
С этими словами она разочарованно махнула рукой, хвост ударил по волнам и чешуйчатая красотка исчезла в глубине.
— Чук, поднять якорь! — скомандовал я. — Отплываем!
«Мертвая вода» отчалила и поспешила в указанном направлении. В воде не колыхались доски или остовы корабля, так что Чук вглядывался в каждый сантиметр водной глади, ища утопающего. Впрочем, надолго поиски не затянулись, утопающий объявился сам.
— Братан! Дружище!
Я повертел головой.
— Тут!
В воде мелькала лохматая голова, в брызгах вздымались руки, а над игроком красными буквами прописан ник Мусье. Русалка подсказала правильно, только не учла, что тонет агрессор, а не мирный путешественник.
— Брось канат, парень! Спаси утопающего!
— Кто знает, спасать или не спасать? — задумчиво протянул я, глядя на бултыхающегося агра, почти семидесятку. — Реснись, да и все дела.
— Далеко! — Захлебывался Мусье. — Да не трону я тебя, зуб даю! Золото есть!
Я пригляделся к игроку и вырубил духа. Проклял свою доброту и направил шхуну ближе, пока был разгон.
— Чук! — скомандовал я. — Брось канат утопленнику!
Мелькнула бухта, сложенная аккуратными кольцами и втемяшилась Мусье прямо в лицо. Довольный боцман с интересом наблюдал за игроком, силясь понять, что же он такого будет с веревкой делать. Крепить конец на шхуне ему и в голову людоедскую не пришло — швырнул всю связку. Я вздохнул, взял другой канат, привязал конец и швырнул второй утопающему.
— Спасибо! — Мусье перевалился через борт и распластался в луже воды. — Выручил.
Одет он оказался более чем скромно. Штаны, тонкая кольчуга да наплечники. Причем оружия не видно, да вдобавок, он был босиком. Представитель клана «Ядозуб», название которого мне не говорило ровным счетом ничего.
— Добро пожаловать и все такое, — хмыкнул я. — Это Чук, непись с островов.
— Гад! — Игрок зло посмотрел на боцмана. — Кто так спасает?
— Сам просил веревку, — обиделся боцман. — Я умный, я кинул.