Две стороны (СИ)

О том почему родичи так взъелись на него, он не написал ни слова. Зато злорадно указал, что теперь он может спокойно исследовать мозг алмазного.
Несколько лет он скитался по миру. Посетил даже Мертвые Земли, где получил «прилив сил и новое вдохновения» от каких-то Красных Пирамид.
В ходе своего путешествия он нашел еще пару таких же изгнанников и нескольких простолюдинов с меткой. Они объединились, обосновались где-то в горах и продолжили свои эксперименты.
«Если книга открыла перед тобой свои тайны, значит ты достоин. Заклинаю тебя не только изучать чужой труд, но и развивать его. Не обращай внимание на чванливых моралистов и глупцов-догматиков! Ведь настоящий ученый знает, что знания бесценны и нет жертвы, которую нельзя принести ради нее», — так Фердинанд Моргот закончил вступление к своему исследованию.
Кажется, я догадываюсь почему его изгнали из рода. Интересно, эта книга просто попала в руки Кадаверов или я читаю труд основателя рода спятивших некромантов?
Уверен, что правильна вторая версия. Абзац про жертвы и знания очень похож на рассуждения герцога и герцогини о вечности «искусства».
Вздохнув, я приступил к чтению.
Морготу повезло. Или он умел находить нужных людей. Тут как посмотреть.
Сумасшедший маг с головой погрузился в исследования, а соратники обеспечили его всем необходимым. За это он щедро делился с ними полученными знаниями.
И хотя его записи были переполнены цитатами на староимперском и философскими отступлениями, писал он просто и доходчиво, я все сразу понимал.
И брошюра о магии разума, которую я читал ранее, выглядела жалко на фоне исследований, которым семь веков.
Моргот уже тогда выделил четыре типа ментального воздействия, составил необходимые формулы, заклинания и (слава Светлому!) написал их в своём журнале.
И они оказались гораздо совершеннее, чем те, что мне давал Соддерн. Когда я изучил чары эмоционального воздействия, то захотел провалиться под землю на пару эллов. Настолько коряво и жалко выглядели мои поделки.
Также Моргот мог точечно воздействовать эмоциями, и даже сумел обойти ограничения, связанных с их переживанием. Не полностью, но чтобы повергнуть конкретного мага в ужас, ему нужно было испытывать лишь легкий страх.
— А университет высшей магии эту задачку так и не решил, — пробормотал я.
Правда, у них не было такого гения и его наплевательского отношения к подопытным. Судя по некоторым фразам, он свел с ума и замучил огромное количество людей. О чем вообще не раскаивался. Но и на себе он ставил опыты, постоянно экспериментировал с собственным разумом.
Умер великий маг в семьдесят пять лет. И под конец жизни его записи становились все путанее.
Его исследования продолжила Галия Север.
Эта дама тоже была целительницей-изгнанницей, только из младшего рода. Интересовала ее не только магия разума, но и физическое преобразование плоти. Особенно мертвой.
Судя по всему, именно она стала матерью некромантии, совместила свои исследования, труды Моргота и магию крови.
При жизни Фердинанда, она выполняла роль его заместителя и правой руки. Фактически, именно Галия управляла шайкой ренегатов, пока старший занимался исследованиями.
Учитывая, какой контингент собрался под началом Моргота, дамочка имела стальную хватку, железную волю, а жалость ей удалили хирургическим путем.
Фердинанда она уважала, даже боготворила, но судя по пассажам в духе «одержимой работой козел», «старый импотент» и прочее, один маг не видел, что женщина хотела от него не только знаний. Или ей нужен был ребенок со старшей кровью. Такого исключать нельзя.
После его смерти, она навела порядок в банде, перебила несогласных, заключила союз с несколькими родами, обменяла тупиковые исследования Моргота на их поддержку.
Потом некроманты спустились с гор, уничтожили в сражениях сразу три семейства аристократов, заняли их земли и объявили об образовании рода Кадавер.
Конечно, это никому не понравилось, но каждый погибший маг делал некромантов только сильнее. После долгой кровавой войны, от них отстали.
 
Галия Кадавер интересовалась ментальной магией, но исключительно в вопросе прямого влияния на разум. Она ставила перед собой задачу полностью переписать личность мага. До или после его смерти.
Первая герцогиня Кадавер умерла в сто тридцать лет. Свои исследования она вела до последнего дня, но упор делала на некромантию, магия разума шла в довесок.
Потомки разделяли ее взгляды. Если Моргот написал сотню страниц, сжато описывая исследования и свои результаты, то труды Галии уложились в дюжину. Естественно, если убрать размышления и причитания о жизни обоих гениев.
Их потомки писали сухо и лаконично. Какие исследования провели, почему и как, результаты.
Читал я по диагонали, только чтобы понять общий смысл, но даже так за день я осилил четверть текста. Глаза болели, башка трещала и, если бы не Луна, я бы не остановился. Такой пласт знаний!
Правда, метод, который она использовала, оказался сильнее тяги к новому.
Медленно, но верно я шел на поправку. Спустя неделю даже смог выбраться на тренировку и порадовал Сайруса новыми иллюзиями. Благо необходимые формулы и некоторые расчёты я нашел в книге.
Даже эмоциональное воздействие попробовали. Сам наставник вызвался добровольцем.
То ли визит в подземелья подействовал, то ли чужие исследования, но магия разума получилась поразительно легко.
И Сайрус, когда отошел от шока, остался доволен.
— Обязанности секретаря я с тебя снимаю. Владислав с ними справляется хорошо, а мне вскоре потребуется ментальный маг, — сообщил он. — Да и тебе нужно восстанавливать форму. Нас скоро ждет серьезное испытание.
Я вопросительно посмотрел на наставника.
— Подготовься, Маркус. Через неделю у нас будут гости. Род Нилей сподобился снизойти до нас.
  
Глава 11. Ночная встреча
 
— Маркус, добрый вечер, не думал, что ты забредёшь в мою обитель, — сказал Кохорн, когда я вошел в лабораторию.
Старый профессор занял огромную кладовую на первом этаже и переоборудовал ее под свое рабочее место. Все помещение было забито всевозможными инструментами, измерительными приборами, бумагами и, конечно же, артефактами.
— Здравствуйте, профессор, думал найду здесь Владислава, но вижу, что ошибся.
— Ищи его в кабинете своего наставника, — лицо Кохорна исказила странная усмешка. — Но раз ты пришел, поможешь мне с одним делом?
— Выбора у меня небогатый, — хмыкнул я, взглядом указывая на медальон, накрытый толстым стеклянным колпаком.
— Пятьсот единиц эфира, тройной защитный контур! Ничто не вырвется отсюда! — с гордостью сказал профессор, а потом тихо добавил: — Но я так и не понял как эта дрянь работает.
— На самом деле все просто. Медальон анализирует окружающую обстановку, определяет тему, которая вызывает горячий отклик у носителя. Брешь в его разуме. После этого идет поток и заражение. Когда носитель готов, начинается прямое вторжение.
Заметив недоуменный взгляд Кохорна, я пояснил:
— Поток — это отвлекающий манёвр, он скрывает влияние на разум. Пока ты отвлекаешься на дискомфорт или боль, он вкладывает определенные мысли тебе в голову. В отличие от обычных менталистов, он может действовать медленно, неторопливо. Поэтому влияние не так заметно. Когда разум жертвы слабеет, поддается чужом влиянию, он вкладывает мысль, тлетворную идею — заражение. И только после этого наносит прямой ментальный удар, ломающий личность.
— Вот с этого места поподробнее, я записываю.
Я поморщился, как от зубной боли, но стал объяснять:
— В медальоне находится магический конструкт, созданный на базе разума лича. Именно он должен проникнуть в голову мага, перекроить его под нужды некромантии.
— Интересно-интересно. Я правильно понимаю, что это сравнительно новая идея, а наследие древних лишь заготовка под инструмент?
Последнюю фразу профессор произнес с нескрываемым презрением.