Остров дракона (СИ)

Через полдюжины шагов среди черных абрисов анкерков проступил коренастый силуэт. Карлик сидел, опершись руками на бочки, и с тщанием буравил взглядом загораживавшую проход к гальюну дверь. Подземный житель расположился полубоком к носу судна, так что сейчас торговец находился точно за широкой спиной коротышки. В темноте узнать гнома толстяку не удалось. Похоже, это был то ли «беззубый», то ли «обгорелый», как величал про себя Бо тех, кого остальные члены команды называли Могутным и Ражим.
Губы купца растянулись в невольной улыбке. Он приблизился еще на два шага к незадачливому уроженцу пещер. Дубина неслышно всплыла вверх. Бо медлил с ударом, примеряясь, куда лучше треснуть: по широченному затылку, бычьей шее али внушительным закоркам. Зная насколько крепки гномы, он не чаял нанести подлецу серьезного урона, посему решил садануть в бочкоподобную голову, посчитав сие действие более разумным, нежели удары в другие части коренастого тела.
Увесистая палка, все более разгоняясь, мчалась навстречу широкому темени коротышки, когда сверху и спереди — судя по всему с бака, на купца обрушилось что-то тяжелое, но гибкое, навроде куска толстой ткани.
— Бей его! — вслед за ловчей снастью прилетел хриплый рык, и в Бо врезалась глыба весом, по меньшей мере, сотню пудов.
Сбитый торговец с разгона грянулся о доски палубы. Выпавшая из руки дубина со звонким стуком сгинула в окрестной тьме. Боль пронзила тело, но толстяку не предоставилось возможности оценить собственные повреждения, поскольку оседлавший его валун почал истово лягаться.
Смачно потоптавшись на купце, гном отпрыгнул в сторону. Рядом послышался топот. Сильные руки грубо ухватили Бо за лодыжки и рванули вверх, едва не разорвав коленные суставы. Второй карлик мертвой хваткой вцепился в подмышки опутанного сетью купца.
— Тащи его в гальюн! Сплавим негодяя в море, — грозно повевел один из коротышек. Торговец не сомневался, что это распоряжался Сивый.
Толстяк яростно забился, словно угодивший в силок зверь. Угроза гномов выглядела нелепой. В ход, по коему испражения моряков сливались в море, мог протиснуться разве что тщедушный дунфай, но никак не упитанный варвар. Однако окунаться в нечистоты торговец не собирался. Он яростно заработал конечностями, тщась высвободиться из рук пленителей. В ответ коротышки попытались успокоить строптивую добычу парой тычков по ребрам.
Бо заперхал, но усилием воли подавив предательский кашель, отчаянно завопил:
— Готрик! На помощь!!!
Толстяку почудилось, что на его грудную клетку опустился боевой молот. В глазах потемнело, он едва удержался на грани сознания, каким-то невероятным образом сумев не провалиться в беспамятство.
Минуло несколько долгих секунд. Старательно пыхтя, карлики волокли обмякшее тело торговца в направлении отхожего места.
«Готрик не откликнулся на зов! Он предал меня!» — мелькнула в сознании неожиданная мысль.
Клявшийся ему в вечной дружбе и преданности приятель на поверку оказался подлецом и мерзавцем, навроде того же де Баталья. Грудь заныла в приступе тупой боли. Все нутро торговца в одно мгновение наводнилось тяжкой обидой, норовившей выплеснутся наружу. Будучи не в силах удерживать в себе столь болезненное чувство торговец взвыл, аки умирающий медведь. Переполнявшие его боль и отчаяние вырвались на свободу приступом безудержного гнева.
Внезапно налившись небывалой силой, конечности купца почали лихорадочно дергаться. Все тело его содрогнулось в спазме, поддавшись обуявшему его порыву.
Он сам не понял, как сумел вырваться из стальных объятий подгорных жителей. То, что он совершил, было сродни победе над среднего размера драконом. Во всей Рокасии вряд ли мог найтись еще один человек, кой сумел бы без оружия отбиться от троих матерых гномов. Впрочем, ныне Бо даже на миг не задумался о величии содеянного.
С диким ревом растолкав пещерных жителей, ослепенный яростью купец рванулся к середине палубы… И врезался в выросшую на его пути стену.
С глухим стоном Бо рухнул на доски. Тяжелый удар отрезвил его разум. Толстяк конвульсивно затряс головой, тщась вернуть ясность затуманившемуся сознанию. В этот самый миг на торговца накатилась рычащая и изрыгающая боевые кличи сфера, едва не размазавшася тело купца по доскам палубы.
 
Чудовищный шар, в коем толстяк распознал одного из схвативших его карликов, так же, как и купец мгновением ранее, ударился в черную непреступную преграду, и, всхрапнув, будто получившая стрелу в круп, лошадь, повалился на торговца. Придавленный грузными телесами, купец сызнова очутился на грани беспамятства.
— Энто что еще на за непотребство?! — прогремела остановившая их скала.
После всего произошедшего в ушах толстяка стоял звенящий гул, а звуки едва слышались, словно доносились с расстояния в несколько лиг, посему торговец далеко не сразу сообразил, что льющаяся по палубе ругань исходит из глотки хромого гнома.
— Акулья отрыжка! Ворвань сбрендившего кашалота! Помет блудливого дельфина! — вновь разобрал слова Колченогого Бо.
Сильная короткая рука ухватила торговца за шкирку и рывком поставила на карачки.
— А ну марш гальюн драить, кальмары похотливые! Чтоб наутро блестел! Завтра проверю, устрицы гулящие! — чуть ниже спины толстяка врезался тяжелый сапог первого помощника де Баталья. Кости купца затрещали, едва выдержав могучий удар.
Хромой гном швырнул провинившихся подчиненных вперед, смачно харкнул на палубу и, продолжая ругаться, побрел к корме судна.
Преследоваваший Бо гном, в коем прояснившимся взором торговец узнал Ражего, глухо сопя, поднялся и понуро поплелся в направлении гальюна. Торговец не спешил следовать за своим недавним противником. Толстяк сызнова распластался на досках и опасливо повернул голову назад.
Колченогий оказался смекалистее, нежели рассчитывал купец. Хромой гном стоял в пяти шагах позади Бо, грузно оперевшись на мачту.
— Отлынивать удумал, Толстозадый?! — не двигаясь с места, прорычал боцман.
Не желая получать новых пинков, Бо поднялся на четвереньки и торопко затрусил за Ражим.
Гальюн представлял собой овальное отверствие шириной в один локоть, прорубленное в досках на узкой — в полсажени — площадке, расположенной под бушпритом. Здесь отсутствовал фальшборт, посему даже при небольшой качке требовалось немало усилий, чтобы, находясь тут, не свалиться в воду.
Когда Бо добрался до гальюна, Ражий уже увлеченно полировал доски палубы смоченной в стоявшем рядом ведре тряпкой. Оные действия не имели хоть какого-то успеха. Хоть немного очистить изгвазданное нечистотами дерево не представлялось возможным. Хромой помощник де Баталья прекрасно знал об этом и использовал оные бессмыленные работы исключительно в качестве наказания, по своей отвратительности мало в чем уступавшего заурядным пыткам.
— Чего встал, морда? — поднял глаза на торговца лысый гном. — Живо хватай тряпку и драить, — карлик почал яростно тереть лоскутом ткани черное пропитавшиеся нечистотами доски.
Торговец опустился на колени. В недвижно закрепленном ведре плавала еще одна ветошь.
Смрад в гальюне стоял ужасный. Голова купца закружилась, а взор затуманили проступившие слезы. Желудок забурлил, желая исторгнуть не так уж давно сьеденную пищу. Толстяк покачнулся и его вырвало прямо на загривок старательно елозившему тряпкой карлику. Вопреки ожиданиям, гном не взъярился, а медлелнно поднял голову и взглянул торговцу в глаза.
— Эк тебя как… — участливо протянул пещерный житель. — Дык, да что ж еще от имара-то ожидать? Ладно, веди себя тихо, я за нас двоих тута надраю.
 
Однако выполнить пожелание гнома торговец не сумел. Пару минут он сиди, оперевшись на стену, и тяжело дышал, а потом его сызнова вырвало. После чего он на четвереньках отполз в отделявший гальюн от палубы короткий коридор, где пролежал до рассвета, уткнувшись лицом в холодные доски пола. Несколько раз за ночь по нему бессовестно протопали желавшие справить нужду моряки. Вымотавшийся торговец выражал им свое возмущение вялыми стонами, однако, пребывая в обессиленном состоянии, не делал попыток отползли в сторону или хорошенько двинуть прохаживашихся по его телу.