Остров дракона (СИ)
Некоторое время из коридора доносилось сердитое ворчание, кое весьма скоро стихло. Верно, уставший сын Килто отправился дрыхнуть к сородичам.
Посреди ночи сызнова взялся орать Шалый. Из-за стенки донеслись грязная ругань и звуки возни. Родственничек Хилмо вскоре умолк, верно, получив пару тяжелых пинков.
Глава 16
Торговца разбудил возвещавший о завтраке звон рынды. Вместо того, чтобы, как и остальные члены команды галопом помчаться на палубу, дабы урвать себе лишнюю лохань похлебки, Бо остался в каморе.
Он сызнова принялся копаться в вещах моряков. На этот раз ему повезло несколько больше. Он так и не сумел открыть черный ларь, но нашел два завернутых в ветоши фолианта. Один — черный с вытисненным серебристым черепом на обложке, а второй — в переплете из бурой кожи, украшенный алой пентаграммой.
Бо полистал темную книгу, пожелтевшие от времени страницы испещряли неведомые каракули, но многочисленные гравюры отражали содержание лучше любых слов. На одном рисунке сухопарый человек с орлиным носом кромсал кривым ножом кота, на другом — тип в балахоне пытал клещами распяленную на колоде обнаженную девицу, далее — ведьма с копной взьерошенных волос и соверешенно безумным взглядом бросала в кипящий котел младенца, и, наконец, скуластый лысый согбенный мужик, в ком легко угадывался заправский некромант, пассами поднимал из разрытой могилы мертвеца.
Торговец довольно улыбнулся. Похоже, ему в руки попал настоящий магический гримуар. Но даже если сия книга окажется подделкой, ее всегда можно будет сбагрить какому-нибудь недотепе за несметную сумму.
Второй трактат, посвященный, судя по всему, вызову демонов, прямо таки источал магическую силу. Кончики пальцев ощутимо покалывало при каждом прикосновении к его желтым страницам. Фолиант так же обильно пестрел гравюрами, однако все картинки демонической книги изображали непонятные толстяку знаки, руны и фигуры. Не найдя ничего примечательного, Бо сунул гримуар в котому следом за предыдущим.
Он продолжил ворошить скарб моряков. Так продолжалось более часа, пока не раздался негромкий, но настойчивый стук в дверь.
— Кто? — небрежно вопросил торговец.
— Откройте сеньоро, его светлость просит вас отобедать с ним и провести еще одну партию в тшахир, — прозвучал ответ.
— Я не могу, у меня морская хворь, — не желая отпирать щеколду, соврал Бо.
— Откройте, сеньоро, его светлость велел мне привести вас живого али мертвого, — в сухом голосе слуги не ощущалось угрозы, но торговец знал, что вислоусый фритониец шутить не любит и не умеет.
Бо с неохотой отворил дверь и, скривившись будто в спазме, схватился за живот. Толстяк захрипел и, изобразив приступ рвоты, обильно обхаркал добротную ливрею капитанова слуги.
Кустистые брови Вислоусого сошлись на переносице, но Энрико сохранил невозмутимое молчание.
— Идите за мной, сеньоро, — холодно повелел слуга и, развернувшись, зашагал к ведшей на палубу лестнице.
Недовольно хмурясь, Бо побрел следом.
Весь остаток дня толстяк проторчал в каюте де Баталья. Капитан «Джакомо» пребывал днесь в хорошем настроении. Они провели пять партий в тшахир и, расщедрившийся фритониец даже позволил купцу победить в одной из игр. После чего величественным жестом разорвал долговую расписку, коих на его столе скопилась внушительная стопка.
После сегодняшнего вечера Бо обязан был выплатить капитану уже четырнадцать динаров. Поймав себя на мысли, что их плавание только началось, торговец подумал, что рабство у Кахазула, похоже, являлось не самой худшей участью. Теперича купец не ждал от путешествия на «Джакомо» ничего хорошего. Буде они доберутся до Гатвала, то де Баталья либо убьет его, дабы не делиться сокровищами, либо бросит на острове и уплывет обратно в Доргрим.
Вопреки обещаниям отомстить, Сивый и его дружки за весь день не попались толстяку на глаза. Видимо, полученные намедни тумаки их кое-чему научили. Впрочем, Бо отлично знал, что честолюбивые карлики никогда не прощают подобных обид.
Тяжелым топотом, звоном посуды и отборной руганью отгремел ужин. Затем шум волной вкатился на нижнюю палубу: с полдюжины моряков, бухая сапогами, прошествовали в кубрик. Спустя четверть часа по нутру корабля потек сиплый, с присвистом, храп. По обыкновению завизжал Шалый, но сородичи не дали ему разойтись, быстро погасив разгоравшийся ор звонкими затрещинами и оплеухами.
Дождавшись, пока корабль окончательно погрузится в сон, Бо тихо выскользнул из гамака и отпер дверь. Он не хотел ненароком столкнуться с Сивым и его дружками, посему решил отправиться справлять нужду только ближе к полуночи.
Толстяк едва не завизжал от страха, аки трусливая девица, когда врезался в темноте в щуплую фигуру. Далеко не сразу до торговца дошло, что путь ему преградил всего лишь дунфай — один из моряков.
— Будь осторознее, селовек. Они подзидают тебя у бака, — прошелестел гоблин и растворился во мраке.
Бо лишь усмехнулся в ответ и воротился обратно в камору. Он понял, о ком предупреждал его ханурик. Видно, Сивый сотоварищи насолили не только торговцу. Что же, пришел черед сварливым коротышкам сполна заплатить за все прегрешения. Гномы, как известно, не умеют устраивать засад, подгорные жители для подобных действий слишком шумны и нетерпеливы. Бо не сомневался, что непутевые устроители западни выдадут себя ненужными звуками, за что и будут наказаны. Перед толстяком ныне стояла лишь одна задача — найти оружие, коим сподручно будет без последствий проучить карликов. Среди вверенного ему скарба имелось не так много подходящих предметов. Посему торговец вельми возраздовался, обнаружив в углу между ящиками неказистую, но крепкую дубину. Вероятно, сия вещица попала на хранение к мичману по ошибке, поскольку не представляла какой-либо ценности. Однако сегодня купец дорого бы дал за подобную штуковину, по счастью, доставшуюся ему задаром.
Держа дубину наготове, толстяк осторожно прокрался к ведшему на палубу люку. Не поднимая дощатого полотна, Бо прислушался. Сверху доносился лишь храп нескольких решивших переночевать на свежем воздухе моряков. Елико возможно тихо торговец приподнял крышку. В глаза ему ударил слабый, но оказавшийся весьма неприятным серебристый свет луны и звезд. Неколько секунд купец моргал, привыкая к тусклому сиянию.
Таившиеся в засаде гномы известили о себе глухим шорохом, будто кто-то терся о доски, пытаясь поудобнее пристроить свой зад на жестком седалище. Подозрительный звук исходил со стороны нескольких бочек, отделенных от прохода на нижнюю палубу поднимавшимся на бак трапом. Засада находилась как раз возле двери в ведший к гальюну коридор.
Скрывавшиеся за бочками не могли видеть загороженный от них лестницей люк. Посему торговец сумел незаметно подняться на палубу. Доски несколько раз звучно скрипнули под ногами толстяка, однако сии звуки утонули в волне исходивших от прятавшихся карликов шуршания и сопения.
Бо сторожко двинулся вдоль левого борта к квартердеку. Не дойдя сажени до мачты, он свернул к середине палубы и, сделав несколько шагов, замер. У противоположного борта застыла высокая фигура в плаще. Следопыт Готрик Тихий завороженно всматривался в искрящиеся серебром черные просторы Великого Моря.
При виде приятеля, Бо всхрапнул от негодования. Сейчас этот чуткий на слух простофиля заметит его и выдаст ненужным приветствием али дурацким вопросом. Вследствие чего все тщания торговца пойдут насмарку, ему не удастся незаметно подобраться к пещерным негодяям и хорошенько их проучить.
Поколебавшись, купец все же двинулся в сторону замершего товарища. Бо не сомневался, что бывалый следопыт услышал его шаги. Но отчего-то Тихий не обратил на крадущегося сзади человека никакого внимания, верно, не ощутил в нем опасности.
Торговец пересек палубу и приник к доскам фальшборта в сажени от Готрика. Следопыт все так же безучастно продолжал изучать слабо подрагивающую поверхность воды. Несколько секунд просидев подле бездвижного приятеля, Бо развернулся и направился к носу судна — туда, где хоронились поджидавшие его гномы.