Остров дракона (СИ)

Недовольно бурча, карамазый гном отер лицо грязным рукавом и продолжил подтягивать крепившие парус к борту канаты.
— Итак, у вас есть золото? — вновь повернулся к Бо и его спутникам фритониец.
— А сколько ты хочешь получить за наше пребывание на корабле? — вопросил в ответ толстяк.
— Путь до Гатвала неблизок и изобилует смертельными опасностями, — странно растягивая слова, начал фритониец. Подобным тоном обыкновенно вещали желавшие задрать цену торгаши. — Отправляясь в это путешествие, я рискую кораблем и жизнью, не только своей, но и всей команды. Посему… — многозначительный взгляд прошелся по лицам торговца, следопыта и гнома. — Я желаю получить по десять динаров с каждого из вас.
Хилмо гневно фыркнул. В груди купца, точно угодившая в тенета пичуга, забилось негодование, норовя вырваться наружу каскадом отборной брани. Дабы сдержать нахлынувший порыв, Бо сделал глубокий вздох. Все его естество клокотало от праведного гнева. Купец ожидал, что фритониец заломит огромную цену, но десять динаров являлось непомерной суммой даже для самого отпетого нахала, жулика и прохиндея.
Бо с тихим свистом выпустил из груди воздух. Он медлил, раздумывая, что сказать. В это время позади него раздалось приглушенное звяканье.
— Плачу шесть дукатов за меня и моего друга следопыта. А толстяка можете выбросить за борт, он не с нами, — зычно объявил Хилмо, судя по звону, потрясая мошной.
— Ах, ты негодяй, — прошипел Бо, повернувшись к коротышке.
— Прости, приятель, нынче каждый сам за себя, — невинно развел руками рыжий, одначе глаза его насмешливо блестели.
— Давай сюда, — спустя миг гному стало не до веселья, поскольку щеголь грубо вырвал кошель из его заскорузлых рук.
— Эй! Куды?! — дернулся рудой, но двое дюжих сородичей вновь ухватили его за плечи.
— Этого слишком мало, — раскрыв гномью калиту, недовольно цокнул языком фритониец. — Впрочем… Вы выглядите достаточно крепкими. Пожалуй, я воспользуюсь советом Шалого и приму вас на судно в качестве батраков. Эй… Колченогий! Определи их на работы.
Хромой гном не соизволил сызнова подойти к фритонийцу. Находясь на корме и вращая штурвал, карлик выкрикнул несколько зычных команд. К Бо и его спутниками подскочили гном и двое дунфаев — на вид самые молодые из команды. Моряки ухватили Готрика и Хилмо за руки и весьма бесцеремонно потащили к мачте. Следопыт подчинился молча, а рудой начал артачиться и получил смачную затрещину от огромного (в ширину) гнома, довольно скалившего лишенный передних зубов рот.
Бо хотел украдкой последовать за товарищами, но дорогу ему преградили щеголь и двое карликов.
— А, ты, чем собираешься расплатиться за дорогу? — угрюмо поинтересовался хлыщ.
— Ты забрал у меня карту. А она стоила ровно десять динаров. Именно столько я выложил Фалкону, — без особой надежды на успех попытался отвертеться толстяк.
— Карта и так принадлежит мне, — бессовестно бросил фритониец. — Плати золотом.
— У меня нет золота, — елико возможно невозмутимо заявил торговец, и выразительно помолчав, добавил загадочным тоном: — но у меня есть, что предложить потченному господину.
— Я тебе не господин! — паче чаяния зарделся в бешенстве фритониец. — Называй меня сеньоро!
— Как пожелаете, досточтимый го… сиречь сеньоро, — с лукавой улыбкой поправился толстяк.
От лица щеголя уже отхлынула кровь, но глаза еще зловеще блестели, ровно топор палача в солнечных лучах.
— Принесите мою сумку! — зычно потребовал купец.
Сопровождавшие франта гномы не шелохнулись.
Хлыщ некоторое время внимательно изучал лицо торговца. Искушенный в подобных состязаниях Бо взирал на южанина с наслешливым равнодушием. Сначала у фритонийца дернулось веко, затем — щека, а после франт отвернулся, резко выкрикнув приказ:
— Патлатый, притащи сюда скарб этого толстяка!
Спустя несколько секунд к щеголю подскочил загорелый почти до черноты дунфай, чью голову покрывала напоминавшая птичье гнездо копна иссиня-черных волос. Оная прическа выглядела дико даже по меркам гоблинов — племени, кое отличалось вящей неряшливостью и пренебрежительным отношением к собственной внешности.
 
Ханурик сунул торбу вожаку, но тот брегзливо отстранился от потертой сумы и небрежным жестом указал дунфаю на толстяка.
Глаза гоблина вылупились в искреннем удивлении, но он, не произнеся ни слова, протянул торбу купцу. Бо прекрасно понимал беспокойство доходяги — ведь в суме пришельца могла находиться какая-нибудь магическая пакость. Одначе хозяин корабля не разделял беспокойства слуги.
Торговец искренне пожалел, что лишился последней скляницы с жидким огнем в логове прохиндея Фермунда. Бесстыжего фритонийца не помешало бы хорошенько проучить.
Кровожадная мыслишка заставила Бо улыбнуться легко и располагающе. Медленными, преисполненными достоинства движениями купец почал распускать тесемки торбы.
— Поспеши! — зло бросил щеголь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Я хочу предложить почтенному го… сиречь сеньоро, — расплылся в улыбке толстяк, копаясь рукой в мешке, словно готовящийся вытащить зайца из шутовского колпака фигляр. — Удивительную вещь, подобной коей ему не доводилось лицезреть.
Торговец выудил из сумы наименее ценный, по его мнению, из имевшихся предметов — кругляш темного золота с почти стершимся от времени рисунком, на коем едва можно было различить силуэт облаченной в хламиду женщины, смиренно сложившей руки на груди.
Улыбнувшись еще шире, Бо, взял украшение за цепочку и почал водить им перед лицом фритонийца, будто желая вогнать того в бессознательный транс.
— Что это? — недоверчиво буркнул южанин.
— Это, — во все зубы осклабился торговец. — Медальон Аризиды. Могущественный артефакт, необходимый любому достойному мужу.
— И в чем же состоит его могущество? — с подозрением поднял бровь щеголь.
— Он… делает твою женщину недоступной для других мужчин.
Фритониец с вящим разочарованием фыркнул:
— У меня нет женщины!
— Прости, но пояс, что оберегает мужеложцев от гонений, я приобретать не стал. Думал, не найду покупателя, — с деланным равнодушием пожал плечами торговец.
Стоявшие позади щеголя карлики глумливо загоготали, не умолкнув даже после гневного взгляда вожака.
— Я не мужеложец! — казалось, что из ушей раскрасневшегося франта вот-вот повалит пар.
Он схватился за вычурную гарду шпаги и на ладонь извлек клинок из ножен.
— Когда вновь будешь в Финхаре, наведайся в лавку Джазерима. Он продает зелья, что сделают тебя любовником похлеще дракона, — елейным голосом посоветовал толстяк.
— Мне не нужно никаких зелий! — не на шутку взьярился фритониец. — Я самый желанный мужчина в пределах всего Великого Моря. Любая алкает со мной лечь!
— Даже эльфийки? — гадливо поинтересовался торговец.
— Как будто ты с ними ложе делил? — набычился франт.
— Было дело, — мечтательно закатил глаза купец. — Развлекался с одной ушастой…
— Лжешь! — резкий крик щеголя вернул его из пелены приятных грез на заскорузлую палубу утлого когга.
— А вот и нет! — нахохлился торговец. Мерзкому фритонийцу наконец-то удалось вывести его из себя.
— Плати или выметайся с моего корабля! — франт грубо схватил толстяка за рукав.
— Спокойнее, господин хороший, — Бо небрежно отпихнул тощего франта.
Лицо того горело красным, точно закатное солнце. Шпага бесшумно вырвалась из ножен.
— Ты… — прошипел фритониец, указывая острием клинка на купца.
— Остыньте, капитано, — ухватил фритонийца за запястье один из карликов — обладатель круглой румяной физиономии, окаймленной пепельной бородой.
 
— Плати или полетишь за борт! — отдуваясь и тщась утихомирить клокотавшую в груди ярость, прохрипел щеголь.
— Ну… коли медальон Аризиды вам не подошел, — вновь нацепив бесстрастную мину, развел руками купец.
Сохраняя ту же чинную неспешность, Бо сызнова запустил руку в торбу.
Ныне фритониец с ледяным спокойствием, более подходящим уроженцу Колден-Кура, глядел на появившийся из сумы артефакт — мутный, с молочными вкраплениями аместист в безыскусной медной оправе на черном шнурке.