Малах ха-Мавет (СИ)

— Я могу пойти в полицию.
— И что ты им скажешь? Что по улицам разгуливают мертвецы? — Девушка обиженно воззрилась на него, и Сидни сразу пошел на попятный: — Слушай, я очень ценю твою помощь. Правда. Без тебя я бы и на шаг не продвинулся в этом деле. Но ты не знаешь Хетт так, как я… Она записная лгунья и притворщица.
— И все-таки… — начала Трис, и тут зазвонил мобильник. Она приложила телефон к уху. — Привет, мам. Нас задержали на парах… Что? Нет, я на улице. Нет, одна… Хорошо, куплю. — Нажав кнопку отбоя, она вновь обернулась к Сидни и с сожалением сообщила: — Мне пора. А то посадят под домашний арест.
Трис протянула ему снимок. Лидер покачал головой.
— Оставь себе фото. Спрячь где-нибудь в квартире. Хетт может увидеть его у меня, а я не хочу открывать свои карты. И… — он помедлил, — приходи в штаб, если что понадобится. Замок тот же. Твой ключ подойдет.
— И что это значит?
Сидни молча оглядел ее с ног до головы. До сих пор он не отдавал себе отчета, почему остановил свой выбор именно на Трис, что заставило его гоняться за ней по ночным улицам. Теперь лидер все понял. Однако и виду не подал, насколько это его потрясло.
— Это значит, — медленно проговорил он, — что ты стала частью команды.
Хотя Аирре предоставил Сидни полную свободу действий в отношении Лотти, она как сквозь землю провалилась. Больше двух недель Сидни потратил на ее поиски, а они так и не увенчались успехом. К нему в голову невольно закрались подозрения, что кто-то добрался до карательницы раньше него. Дроу также признала свою беспомощность: Лотти настолько не любила зеркала, что ни разу за свою немертвую жизнь не посмотрелась ни в одно из них.
Днем Сидни объезжал город и его окрестности, а ближе к вечеру оставлял мотоцикл в стареньком гараже на окраине. Помещение шло без каких-либо документов и досталось ему почти даром, еще и с довеском в виде ржавого замка. Гараж только назывался таковым. Он представлял собой ободранную жестяную коробку среди похожих построек, которые дружно скрипели и кренились набок от малейшего ветра. Во время следующей бури им предстояло рухнуть один за другим, как костяшкам домино.
Рядом находилось кладбище разбитых автомобилей. Они беспорядочно громоздились друг на друга и в сумерках походили на футуристические башни. Сидни вкатил «вдову» в гараж под ужасающий грохот механического пресса, трамбовавшего очередную колымагу. Местный смотритель запускал машину когда на ум взбредет. Никто не жаловался: вокруг не было ни души.
Сидни щелкнул зажигалкой. Слабый огонек озарил гараж, из мрака вынырнули груды ящиков, банки с краской и прочее барахло, от которого не избавился новый владелец. Здесь пылился даже рабочий дизельный генератор. Закурив, Сидни развернулся и собирался уйти, но что-то заставило его задержаться. Он вынул сигарету изо рта и потянулся к выключателю. Под потолком тускло вспыхнула лампа. На куче досок у задней стенки сидела Хлоя и глядела на него.
— Поделишься сигареткой?
— Как ты тут оказалась?
Она показала ему две согнутые булавки.
— Очень просто. Открыла дверь и вошла. — Сегодня Хлоя косила под сорванца в своих свободных штанах и джинсовой куртке. Сидела она тоже по-мальчишески, широко расставив ноги. С ее шеи свисало множество винтажных украшений, на запястье болтался старинный браслет с бирюзой. — Неужели ты не рад меня видеть?
— Катись-ка отсюда, — сказал Сидни.
— Может, выслушаешь меня для начала?
— Мне ничего от тебя не надо.
— А Лотти? — Хлоя встала, позвякивая цепями, и приблизилась к нему. — Ты же хочешь ее найти? Я помогу тебе. — И она перешла на таинственный шепот: — Это будет наш секрет.
— Скорее уж ты заманишь меня в ловушку.
Она откинулась назад и расхохоталась. Между стен заплясало эхо. Сидни не сводил с девушки холодного взгляда: Хлоя притворялась всегда и всюду. Потом она подошла к лидеру вплотную. Ее ладонь забралась Сидни под мышку и потянула из кобуры пистолет, однако он прижал его локтем к своему боку.
— Ты меня боишься? Слабой и беззащитной девушки?
 
Он ослабил нажим. Хлоя вытащила пистолет, обхватила его двумя руками и наставила на Сидни. Лампочка замерцала, мигнула в последний раз и погасла. Дуло пистолета уперлось лидеру в грудь.
— Возбуждает, да?
— Не очень, — ответил он.
В темноте Хлоя усмехнулась.
— У меня два условия.
— Валяй.
— Во-первых, — она провела стволом по щеке Сидни, — ты примешь меня к себе. В свою команду. Во-вторых… — Пистолет скользнул за ремень его джинсов. Если бы Хлое вздумалось спустить курок, лидер остался бы без всего, что делало его мужчиной. — И второе намного важнее, поэтому слушай внимательно… — Протолкнув пистолет поглубже, она разжала пальцы и отступила назад. Сидни не шелохнулся. — Ты покатаешь меня на своем байке.
С замиранием сердца Трис вставила в замочную скважину ключ. В первое мгновение он не захотел проворачиваться. Девушке невольно подумалось, что Сидни подшутил над ней. Но ведь он отдал ей на хранение фотокарточку? Рассердившись сама на себя, Трис уперлась второй рукой в дверь и надавила сильнее. Ключ совершил оборот, и с тихим щелчком дверь отворилась.
Трис сняла верхнюю одежду и заглянула в гостиную. К уборной вела цепочка грязных следов от ботинок, в пепельнице лежали окурки, из чуланчика Видящей сочился зеленоватый свет. Девушка ступила в холодный полумрак. В штаб-квартире все имело прежний вид, будто она была здесь только вчера. Тот самый диван, на котором они с Сидни когда-то целовались, знакомо скрипнул под ее тяжестью. Трис провела ладонью по журнальному столу, прочертив широкую полосу в пыли, а затем вытащила из кармана фотографию Шены и положила ее на стекло.
Этот снимок стал ее одержимостью. Трис всегда носила с собой фото и вынимала его, едва оставалась одна. Она то подносила его к самым глазам, то отдаляла, и так бесконечное множество раз. Девушка на фото была настоящей красавицей, многие хотели бы походить на нее. Но только не Трис. Она успела изучить каждый миллиметр лица убитой и запомнила все его черточки, ямочки и изгибы. Иногда вместо себя она видела в зеркале Шену.
В коридоре послышались шаги: звонкое цоканье каблучков по бетону. Трис поспешно спрятала карточку. Хетт намеревалась постучаться в каморку Дроу с требованием аудиенции, но появление чужой куртки на вешалке спутало ее мысли.
— Ты.
Трис ощутила неловкость.
— Привет, — поздоровалась она.
— Ага. — Хетт оперлась на дверной косяк, согнув одну ногу в колене. Она по-прежнему избегала открывать шею: под самым подбородком начинался кружевной воротник. — Давно не виделись. Что ты здесь делаешь?
Это усложняло ситуацию. Трис осторожно поинтересовалась:
— А Сид не сказал тебе?
Лицо Хетт перекосилось от злобы.
— Нет, — процедила она. — Он ничегошеньки мне не сказал. С некоторых пор он перестал посвящать нас в свои планы. Вы с ним как будто распрощались?
— Да. Но он передумал. — И, более не в силах сдерживаться, Трис набросилась на нее с претензиями: — Почему ты так настроена против меня? Чем я тебя обидела? Зачем врала мне? Говорила, что вы не строите ни с кем отношений. Но ведь это неправда.
Готесса вытряхнула на ладонь сигарету из пачки.
— Я не хотела, чтобы ты сравнивала нас с обычными людьми. Мы не люди. Мы что-то совершенно иное. — Она подожгла сигарету и курила, подолгу задерживая дым. — А с живыми мы действительно не знаемся. Мы приходим и уходим. Они быстро забывают наши лица и наши имена.
— Почему же я не забыла?
— Тебя привел Сидни. Как равную нам.
— И за это ты меня ненавидишь?
 
— Тебя? Нет. Я ненавижу его. — Собеседница удивленно заморгала, и Хетт объяснила: — Он хладнокровный отморозок, и у нас с ним старые счеты. Ты здесь ни при чем. Кстати, ты с ним спишь? — Трис опешила от бестактности вопроса, покраснела до кончиков ушей и смогла выдавить из себя лишь что-то нечленораздельное. — Тем лучше. Не доверяй ему. Это он убил Шену.