Снайпер, который любил жареный рис (СИ)

Перед выездом У как всегда, проверил адрес по гугл-картам.
— Ваше превосходительство господин Умник! Мы не можем ехать.
— Почему не можем? Шишки на ногах? Артрит? — Бессонная ночь и переедание обеспечили Умнику воспаленные глаза и дурное настроение.
— Это на улице Бэйань, сорок девять. Министерство обороны.
С какой стати использовать Министерство обороны как адрес прописки?
— И что теперь?
— Мы нашли ее приемных родителей?
Ответа ни у кого не было. Умник хлопнул рукой по столу и взревел:
— Мы их нашли или нет?!
На это ответ был.
— Нашли, но тут неувязка. Мы собирались вернуться и попросить проверить результаты.
— Какие результаты?
— Ее удочерил некто Хо Дань.
— Ну отлично, отправьте кого-нибудь найти Хо Даня!
— Прошу прощения, но Хо Дань в Синьчжу.
— И что, это на краю света?
— И родился в тысяча девятьсот сорок первом.
— В тысяча девятьсот сорок первом?
— Да. Сейчас ему было бы семьдесят пять. Будь он еще жив.
— Ло Фэньин двадцать девять. Значит, когда ее удочерили, Хо Дань было бы сорок шесть, не умри он в восемьдесят первом, в сорок лет.
— Значит, ее настоящий отец умер в тысяча девятьсот семьдесят третьем, приемный отец умер в восемьдесят первом. А она родилась в восемьдесят седьмом. Что за черт, кто устроил ей фальшивого папашу, потом фальшивого приемного папашу? Придется потолковать с отделом регистрации.
У вытащил Умника проветриться, пока тот не разнес весь полицейский участок.
Кое-что начало проясняться. Процедуры удочерения Ло Фэньин и усыновления Ай Ли и Качка были тщательно подтасованы социальными службами под давлением неких высокопоставленных сил. Только таким образом Чэнь Ло в возрасте пятидесяти трех лет мог усыновить Качка; или Би Цзуинь в возрасте пятидесяти восьми — Ай Ли. Или Хо Дань с того света удочерить Ло Фэньин.
Чэнь Ло, Би Цзуинь и Хо Дань — все они были отставными военными.
И это не могло быть простым совпадением.
Все три усыновления нужно было расследовать.
Кто подписал разрешения трем пожилым мужчинам, неженатым пожилым мужчинам, пожилым мужчинам, гниющим в могиле?
Не так уж это сложно: наведаться в местные социальные службы и отделы регистрации, поднять исходные записи, и всё откроется.
Сложность заключалась в другом: что делать, если этих исходных записей больше не существует?
Но если записи можно найти и те, кто подписывал разрешения, все еще на этом свете, им можно будет задать кое-какие вопросы.
Если они все еще на этом свете. Если они все еще на этом свете, придется поздравить их с долгими годами жизни и спросить, не могут ли они помочь с расследованием. И, может быть, они в точности объяснят, кто попросил их обойти закон. А может, и не объяснят.
И что делать бюро, если исследование выведет на кого-то стоящего слишком высоко, чтобы до него можно было дотянуться? У Ло Фэньин явно имелись друзья на важных постах в министерстве, иначе она не была бы там прописана.
Усыновление не могло совершиться без заключения суда о смерти или отсутствии биологических родителей и постановления социальных служб о том, что усыновители отвечают требованиям. Если все прошло гладко, то в отделе регистрации создается новая учетная запись. У кого же имелись такие хорошие связи, послужившие порукой тому, чтобы все это осуществилось?
— У помнишь, что ты сказал, когда мы ели суп?
— Насчет чего?
— Насчет двух типов людей и как я обнищаю, когда выйду на пенсию, и мне придется умолять тебя, чтобы ты вывел меня пообедать?
— Помню.
— Что случится, если я разозлю шефа? Или какой-нибудь загадочный отдел разведки? Или даже администрацию президента?
— Тебя сошлют на острова Мацзу [27]. Там делать нечего, сможешь спокойно сидеть там пенсии.
— Опять ты со своими страшилками.
— А еще можешь проявить характер или потребовать досрочного выхода на пенсию.
— И что тогда?
— Хватит себя жалеть. Мы все знаем, где работает твой брат, и мы все знаем, что тебя дожидается должность начальника охраны банка.
 
— О, а это легкая работа?
— Настолько легкая, что будешь там помирать со скуки. Ограбили банк — страховка платит. Пожар начался из-за окурка — страховка платит. Папарацци зацепили твоего брата с любовницей — звонишь по старой памяти в полицию, и парочка бандитов отводит их в темный переулок и убеждает не продавать фотографии. Жизнь, исполненная богатства и славы.
— Стало быть, терять мне нечего.
— Вот именно.
Умник хлопнул в ладоши.
— Наконец-то я понял, к чему ты клонишь, У. Мысль о выходе на пенсию без меня тебе невыносима. К сожалению, я лет двадцать не разговаривал с братом. Мне остается лишь цепляться за свой стол и ждать, смогут ли меня от него оторвать.
Отдел борьбы с организованной преступностью столпился вокруг стола в конференц-зале. Умник сидел на председательском месте, распространяя в равной степени приказы и табачную вонь.
— Первая группа, займитесь записями об усыновлении Качка и других. И по полной программе, кто подписывал и ставил штампы на бланках, позволяющих усыновление типам, которые не соответствовали требованиям. Найдите те самые документы, потом отыщите тех самых людей, хотят ли они того или нет, и поинтересуйтесь, почему они сознательно нарушили закон. Особенно Хо Дань, найдите его свидетельство о смерти, покажите им: не может быть, чтобы они не знали, что он умер.
Вторая группа, поднимите регистрационные документы. По сведениям информатора, отдел регистрации не всегда заморачивался сканированием старых файлов, когда они оцифровывали материал в восьмидесятых. Найдите эти файлы, найдите родителей Ло Фэньин и Ай Ли, их бабушек и дедушек, проследите родословную до Желтого Императора [28], если сможете. Работайте — и получите награду за мой счет, йопть.
Третья группа, работаете с У. Посмотрите, что там за игра в Синьчжу.
Четвертая группа, вы разбираетесь с Хуан Ху-ашэном. У него наверняка есть кое-что помимо пруда с креветками. Найдите, чем он, собственно, занимался в армии. Жмите на все педали, но осторожно и по-тихому. Как бы не спугнуть его.
В ту ночь У почти не спал, но в назначенное время он сел в скорый поезд, чувствуя себя в хорошей форме и со свежей головой. Неподалеку устроились двое других полицейских в штатском. Он не стал пытаться заснуть, а выпил кофе из термоса, положенного ему в портфель кем-то из коллег. Явно не африканский. «Нескафе три в одном».
Он сошел в Синьчжу. Который из четырех выходов ему нужен?
Постриженный по-военному молодой человек, приблизившись к нему, почтительно поклонился:
— Инспектор У? Сюда, пожалуйста.
Что ж, по крайней мере «Семья» точна и вежлива.
У выхода номер три стоял видавший виды «мицубиси»; молодой человек сел за руль. Не было амбалистых телохранителей, которые зажали бы У с обеих сторон, и машина не петляла проселками, чтобы сбить его с толку и вызвать тошноту. Она подкатила прямиком к обсаженной вишневыми деревьями подъездной дороге фермы. «Тойота», ехавшая следом, отстала: это было сопровождение, не преследование.
Они подъехали к чему-то, напоминавшему тесный ряд старых армейских бараков с побитыми дождем и поросшими мхом крышами. Из щелей фундаментов росли кусты олеандров.
«Мицубиси» остановился у мозаично-красной двери. Водитель распахнул перед У дверцу.
— Дедушка ожидает внутри.
Дверь открылась во дворик, который подметали двое мужчин одинакового возраста и с одинаковыми стрижками. Судя по надписям на спинах их спортивных костюмов, они были из Академии ВВС.
У проводили в небольшую гостиную через сетчатую занавеску, висевшую несколько криво, а затем через деревянную дверь, нуждавшуюся в покраске. На стене был прибит каллиграфический свиток: «Любовь к родителям испытывается, когда бедность приходит в дом. Преданность подданных испытывается, когда бедствия обрушиваются на страну».