Дом Монтеану. Том 1 (СИ)

— Кровь знает. Она всё знает.
— Бред, — закатываю глаза и выхожу из машины.
— Бред — это то, что мы здесь, — фыркает Стан и подходит ко мне. — Какого чёрта мы, вообще, здесь, а? Зачем?
— Раньше мы посещали воскресные службы каждую неделю, — замечаю я.
— Раньше все наши родители были живы, — огрызается Стан.
— Ты в плохом настроении?
— А с чего ему быть хорошим, Русó? Я чертовски злюсь на себя и на свой грёбаный язык. Я точно теряю тебя и… я виноват. Я…
— Стан, — беру его руку в свою и заставляю посмотреть на меня. — Не отрицаю, что всё это очень странно, но я верю тебе. Верю. И ты не теряешь меня. Ты не виноват. Виновата я. Мне не следовало скакать в лес, чтобы выиграть. Из-за меня ты едва не умер.
— Я был идиотом, Русó. Я. Мне следовало увести тебя в другую сторону.
— Мы оба были идиотами, которые безрассудно рисковали своими жизнями. Но я приняла решение спасти тебя, Стан. Я, не ты. Так что ничего, мы поймём в чём дело, Сав поможет нам. Он изучит историю. Найдёт что-нибудь, и мы узнаем, как разорвать эту связь.
— И я всё равно потеряю тебя.
— Ты не веришь в нашу дружбу, или тебе так нравятся порновидения? — цепляю его.
— Пошла ты, — цокает Стан. — Здесь до хрена людей, Русó. Верующих людей. А мы для них исчадия ада.
— Ну ты же не будешь бросаться на них и показывать, чем тебя одарила природа, не так ли?
— Я не эксгибиционист.
— Я о твоих клыках, извращенец.
— Нет, конечно, — прыскает от смеха Стан. — Сав идёт к нам. Сейчас справа появится.
— Вот и хорошо. Мы могли бы…
— Да твою мать.
Внезапно Стан корчится, и его взгляд становится стеклянным. Я продолжаю держать его за руку, которую он сжимает всё крепче, и это больно. Мне физически больно.
— Стан, отпусти, — я дёргаю его, но он словно замер, окаменел или завис. — Стан.
Его дыхание становится поверхностным и тяжёлым. Его губы распахиваются, и он хватает ми воздух.
— Что с ним такое? — Сав подбегает к нам.
Я лишь пожимаю плечами, пытаясь вырвать свою ладонь из руки Стана.
— Чёрт, — друг резко отталкивает меня, отчего я заваливаюсь прямо в руки Сава. Мы оба недоумённо смотрим на моего друга, трущего своё лицо. — Задолбало. Видишь, это опять было. Опять.
— Что было? — Сав бережно отпускает меня и внимательно смотрит на потерянное и полное страданий лицо Стана.
— Порновидение. Оно было опять. Здесь. Прямо сейчас. Я опять был с тобой, Русó. Боже, это уже ненормально.
— И что там было, князь? Что вы видели? Это важно. Это нам поможет понять причину ваших видений.
Стан поджимает губы, исподлобья глядя на меня.
— Я в порядке. Говори, — киваю ему.
— Опять то же самое. Мой взгляд был размыт, словно на моих глазах повязка. И в этот раз я был связан. Мои руки были привязаны к чему-то, я лежал на спине, и это удовольствие… чёрт, оно было на пике. Я собирался… ну…
— Кончить, — подсказываю я.
— Да. Ты мой друг, Русó, и я помню, что мы участвовали в оргиях, и ты видела меня всего, но это уже мерзко. Правда, это мерзко. И откуда у тебя такой опыт? А ещё твой аромат… там был какой-то цветочный запах, я его не знаю. Он резковат и сладок, но это сводило меня с ума. Свечи. Аромат воска тоже был, и тёплый свет вокруг меня.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебя связала и скакала на твоём члене? — уточняю я.
— Закрыли тему. Я хоть и извращенец, но глядя на тебя, не могу говорить больше о том, что ты делала. И нет, ты не скакала на мне. Ты… сосала мне. Причём довольно хорошо. Идеально. Охрененно.
— Тебя прорвало, — смеюсь я.
Стан обиженно супится и замолкает.
— Значит, видения становятся чаще, не так ли? — спрашивает Сав.
— Да. Стали чаще.
— Нам нужно найти то место, где вы погибли, князь. Именно то самое место, вы сможете вспомнить?
— Конечно, — киваю я. — Это место я никогда не забуду.
— Хорошо. Мы поедем туда и осмотрим его. Предполагаю, что мы можем что-нибудь найти там.
— С того дня прошло много столетий, Сав. Этого места уже может не быть, — произношу я.
— Мы проверим. А также я запросил у своих друзей некоторые данные по поводу этого ритуала, буду изучать. Дело в нём. И, вероятно, вам придётся вернуться туда же, где вы его провели, чтобы разрушить силу, которая вас мучает. Пока это то, что в моих планах. А сейчас мы идём на службу. Это тоже часть нашей терапии, Ваше Высочество.
 
— Хорошо. Мы последуем за вами, Сав, — произношу я.
— Буду ждать у входа.
Сав оставляет нас со Станом, и я касаюсь его руки.
— Всё в порядке. Не волнуйся, ты не стал мне противен.
— Я стал себе противен, Русó. Раньше я как-то проще относился к видениям, они были даже прикольными, а сейчас они такие же сильные, как в самом начале. Они невероятно мощные, и это меня пугает.
— Мы разрушим ритуал и всё исправим. Ты будешь свободен от этих видений, я тебе обещаю. Пойдём и послушаем службу, когда-то нам с тобой нравилось ходить в церковь.
— На нас все будут пялиться, — цокает сан.
— Ты обожаешь внимание, так наслаждайся им, — подмигиваю ему и веду друга к входу в церковь.
Все люди уже зашли, кроме нас. Сав встречает нас и проводит к лавке, на которой сидит вся его семья. Я натягиваю улыбку и киваю им, опускаясь на своё место. Я продолжаю крепко держать руку Стана в своей.
— А если мы перестанем дружить после разрушения ритуала? — шепчет мне на ухо Стан.
— Мы дружили до него. Вспомни, наша дружба не зависит от ритуала. Мы всегда поддерживали друг друга и без него, — заверяю я Стана.
Хор начинает петь, и все встают со своих мест. Молитва, которую мы тоже когда-то пели с вампирами в церкви, ничем не отличается от человеческой. Да, мы верим в Создателя, в нашу миссию и наши права, как законы божьи. Хотя мы постоянно их нарушаем. Как и ты, друг мой, не так ли?
После молитвы все возвращаются на свои места. Сейчас выходит пастор, чтобы начать литургию. Сав говорил, что пастор переехал сюда пять лет назад и сначала работал на церковь, а затем занял место пастора. Очень умный мужчина, помогает нуждающимся и тому подобное. Но все мы знаем, где творится настоящий ад. Да-да, именно здесь. Знаешь, друг мой, как часто я наблюдала за бесчинствами в стенах церкви. Как набожные проповедники насиловали детей и убивали их, проводили свои ритуалы и поклонялись дьяволу. Бесчисленное количество раз, но я не сужу всех, потому что каждый из нас выбирает только свой путь, и мы не можем судить кого-то за неверные, по нашему мнению, решения. Мы можем судить только себя.
Внезапно, как только раздаётся голос пастора, спокойный и убаюкивающий, моя голова падает набок, и я, как по щелчку пальцев, отключаюсь, успев подумать, что поход в церковь в моём состоянии был очень плохой идеей.
Глава 10
Бессилье — одно из тех страшных вещей, которые случаются со всеми в этом мире. Хочешь ты или нет, но это бывает в самый неподходящий момент. Ты, думаю, сам вспомнишь такие случаи, мой друг, когда просто смотришь на то, как разрушается что-то важное для тебя, а ты лишь стоишь и делаешь один вздох. Зачастую это не зависит от тебя, но зависит от других. Бессилие мы испытываем лишь перед смертью, когда видим её, чувствуем или же сами подвержены ей. В других случаях бессилие вуалируют нежеланием принимать действительность, отрицанием и ложью себе же. Так что задумайся, друг мой, ты, правда, бессилен перед своими проблемами или тебе удобно быть таким?
Просыпаюсь, когда за окном уже глубокая и непроглядная ночь. Моё горло снова болит, словно я долго кричала или меня сильно рвало, что-то из этих двух вариантов, хотя ни того, ни другого я не делала. Сажусь на кровати и включаю стоящую рядом лампу. Я помню, что была в церкви и внезапно отключилась. Вот так просто. Это ужасно.
— Стан, — зову друга, спускаясь вниз. Но ни на кухне, ни в гостиной его нет, и это начинает меня нервировать. Ладно, это ложь. Это мои воспоминания, а не настоящие чувства. На самом деле я ни черта не чувствую. Я включаю свет на кухне, чтобы налить себе воды, и вижу уже полный стакан с водой и записку.