Сквозь бурю наших потерь (СИ)

— Но мне не нужна другая! Я ее хочу! Ее! Только Ирис! Ясно тебе, непостижимая ты идиотка?!
Тэхи замерла, а вместе с ней и сам Джо.
Правда, которую он так тщательно прятал от самого себя вырвалась наружу, обрушив на него всю тяжесть его безнадежной трусости.
— Какого черта ты пришла, — болезненно пробормотал и быстро направился в дом.
Торопливо запер за собой дверь и словно к полу прирос.
«Что я творю? Какого черта я творю?!»
Вытащил из холодильника сок, решил открыть, но крышка, как специально, просто вертелась на месте, не желая открывать бутылку.
— Да открывайся ты!
Но ничего не получилось. Опять ничего не получилось! Крышка не поддавалась, издеваясь над ним, как бесстыжий шут.
Он все крутил и крутил ее, но та не поддавалась.
У него опять ничего не выходит. Все не то! Все не так!
— Этот чертов апельсиновый сок!
И бутылка полетела в стену.
Напиток расплескался, оставив на полу и стене желтые следы ненавистного пойла.
«Это Лора любила апельсины, это она любила этот сок. Не он! Это ей нравился мятный цвет, не ему! Это ей хотелось жить в Майями, а не ему! Это ей нравились те чертовы часы, не ему! Он хочет, чтоб рядом была его мать, а не ее!!!»
И дьявольская злость не смогла больше сидеть внутри. Накопившиеся за долгое время мерзкие пагубные чувства, подобно разлившемуся соку, вырвались наружу.
Посуда, продукты, банки, подставки полетели со стола, за ними стулья, настольная лампа, ноутбук. Мебель летала по дому, убивая неприкосновенный порядок, громя все, что Джо так отчаянно берег. Чистая злость словно бешеная собака вцепилась в горло, разрывая на части и без того иссохшее сознание. Она билась в истерии прямо под ребрами, призывно завывая и царапая нутро. Сбившиеся в огромные комы страхи вскрывались будто гнойные раны и выливали весь этот ужас на уже непонятно отчего ноющее сердце, а снаружи Джо доходил до исступления.
«Сколько лет он жил в угоду другим! Сколько лет безропотно следовал за женой! Неужели ему опять притворяться пай-мальчиком, чтоб всем вокруг было хорошо?!»
— Надоело!
Словно заведенный он швырял вещи в стороны, не в силах справиться с непониманием собственных ценностей. Метался по дому, не зная, что именно ищет, но ему было необходимо что-то сделать. Что-то, что приведет его в порядок. Что-то, что подскажет как правильно поступить.
Он влетел в спальню и как громом, ошарашенный боем настенных часов в ярости сорвал их с петель, а затем со всей дури, со всем своим негодованием и гневом, со всей болью и тоской запустил ими в окно.
Стекло зазвенело, разбиваясь и рушась на пол, а часы в виде золотого солнца пролетели несколько метров и рухнули в белый песок…
И Джо остановился.
Тяжело дыша, он смотрел на золотые лучи, что виднелись среди песка, и опустил голову.
— Мне никогда не нравился этот полупустой дом, но в нем была ты. А теперь тебя нет. — У Джо плечи поникли.
Он посмотрел на открытую дверь спальни и горько рассмеялся:
— Почему так сложно признаться-то. Я скучаю по Ирис. Скучаю настолько, что перестал думать о тебе. Может оттого что я давно знаю ее, может оттого что мне легко рядом с ней, а может оттого что она так красива… — сел на край кровати и взглянул на рядом стоящую тумбу.
Достал из верхнего ящика фото жены и болезненно взглянул на светлые волосы, на смеющееся лицо.
— Лора. Я жил с тобой даже после твоей смерти, — провел пальцами по заразительной улыбке под стеклом. — Но пора двигаться дальше. Я хочу домой.
В комнату осторожно заглянула мисс Ганн. Ее напуганное лицо говорило само за себя.
— Там, Тэхи…Буквально убегала. Врезалась в меня. Что ты… — заметила отсутствующие на стене часы. — Что случилось? В честь чего погром?
— Помоги мне собрать вещи, — взглянул Джо на Ребекку.
Но выражение лица… Она не знала его. Слишком безучастное, слишком пустое. Не наполненное ничем.
— Я возвращаюсь в Вену.
Ребекка осела. Ей пришлось торопливо ухватиться за угол шкафа чтобы не упасть.
«Как долго она ждала этих слов!»
— Ты останешься здесь? — послышался его вопрос.
 
Мисс Ганн, еще не способная говорить, просто кивнула.
— Тогда оставить все как есть?
— Нет. Я продам этот дом. Не хочу быть здесь одна.
— Ты можешь поехать со мной.
— Может позже.
Джо поставил фото на тумбу и встал. Молча прошел мимо все еще приходящей в себя Ребекки, а та торопливо села на кровать.
«Неужели дождалась?»
Он нашел в кладовой пустые коробки, принес их в спальню и поставил перед шкафом.
— Собираем? — тихо спросила седая женщина, напугано глядя на дверцы, за которыми висела одежда ее дочери.
Джо кивнул и открыл шкаф.
Некоторое время они просто смотрели на все эти платья, блузы, а затем стали складывать их в коробки.
— Ключ дай, — протянул он руку, когда все было почти сложено, и Ребекка с опаской вручила ему ключик от сейфа с лекарствами.
Пока она собирала украшения дочери, Джо спустился на кухню, вытащил лекарства из сейфа и смыл их в унитаз. Проходя мимо кухни, бросил ключи на столешницу и уже собрался пойти за коробками, как замер.
Запертая детская была прямо напротив.
Медленно он подошел и, взяв ключ, спрятанный сверху на перекладине, повернул его в замке. Засов щелкнул, и дверь открылась.
Джо вошел.
Слишком большая комната для ребенка вся была завалена запыленными игрушками. На полу валялись лопнувшие и сдувшиеся от времени воздушные шарики, которые так и не дождались своей маленькой хозяйки.
Окна зашторены, солнца не видно и в этом полумраке он стоял и смотрел на пустую колыбельную.
«Элли так и не увидела свою комнату».
Джо недвижимо стоял…
Смотрел на кроватку…
Он больше не мог ничего сделать… для них.
Вышел из детской, еле сглотнув ком слез, что давил на горло, осмотрелся и взгляд остановился на открытой книге, лежащей на столике у дивана.
Подошел, вперившись пристальным взглядом в выцветшие от времени страницы, а затем… закрыл.
Глава 8
— А вот и ты! — ребята с радостными приветствиями и широченными улыбками со всех сторон понеслись обнимать Джо, а он с облегчением выдохнул.
Родители, друзья, огромная семья встретили вернувшегося домой Редсона.
Как долго он не был в Вене. Как давно не был дома.
Все вокруг пропитано теплотой и уютом.
Запах выпечки, клубничного джема и арахисовой пасты ласкал ноздри, а весёлый гомон родных и близких услаждал слух.
Джо не успел чемоданы поставить, как его тут же облепили дорогие сердцу люди.
— Как твои дела? — ребята крутились вокруг, сверкая радостными улыбками, а Джо посмотрел на Сэма с Элем и широко улыбнулся:
— Нормально.
Мужчины мигом поняли, что в их друге что-то изменилось, однако ситуация сейчас была не для обсуждений, и они оставили это на потом.
— Родной, — уже прячущая седину под каштановым оттенком, но по-прежнему прекрасная Эсфер, подошла к сыну и с надеждой попросила. — Скажи, что ты хоть неделю побудешь дома.
Каин подбадривающе приобнял любимую жену за плечи и тоже уставился на «молодую копию себя» в ожидании ответа:
— Надеюсь ты надолго к нам.
— Я навсегда, — просто ответил Джо, глядя как глаза его статных родителей широко распахиваются от изумления.
Все, кто услышал эти слова на миг притихли, а затем раздались новые радостные вопли, и новая порция крепких объятий сдавила Джо со всех сторон.
«Так здорово!»
«Ура!»
«Мы тебя ждали!»
«Это чудесно!»
И он обнимал каждого и одаривал улыбкой, потому что это помогало ему не думать о прошлом, помогало спасаться от собственных чувств, от терзающих его сомнений.
Но даже в буйстве собственной вины, среди всей этой приятной семейной кутерьмы Джо искал взглядом ее. И сердце в ожидании встречи с каждой секундой колотилось все быстрее.
— Дядя! — с громким криком к нему в руки бросилась золотоволосая девчушка в пышном сиреневом платье, а он поднял ее на руки и чмокнул в щеку.