Сражайся как девчонка (СИ)

Я не спала, но проваливалась в забытье. Яркими вспышками возникал мой прежний мир, и я, кажется, рыдала от счастья. Загруженные трассы, отели из стекла и бетона, заходящее солнце на высотках на Третьем кольце горит, как маяк в ночи, запах авиационного керосина, дождь в самом центре, холодный и липкий, такси и бешеные коробки каршеринга… Я кричала, стоя в самой толпе, но люди не слышали. Я горела, но словно никто не видел. Я чувствовала, что рядом есть кто-то, кого я никак не могла увидеть, как ни старалась…
Мне в рот попадало что-то теплое и противное, я плевалась, но пила, слишком уж настойчивый был этот кто-то — не тот, кто рядом, этот был осязаем и пах совершенно не так, как люди из моего мира; мне смачивали холодом лоб; я уходила отсюда и сотню раз закрывала глаза — а толку, все равно: стекло, солнце, трассы, замок, цветы, канвары, старинный город, машины, лошади, все вперемешку, и тот, кого нельзя разглядеть.
Но он был близко, а я упряма, и в какой-то момент я просто схватила его за тонкую руку в полной уверенности, что это женщина. Мать, может быть, этой девочки, в чьем теле — ах да, у меня новая жизнь… — я снова живу. Но нет, этот кто-то был мужчиной, если, конечно, не переоделась в мужской костюм моя мать.
Мне показалось, что он назвал мое имя, но я не разобрала его сквозь раздавшийся грохот.
— Повтори? — попросила я, а он засмеялся. Я обозлилась, подняла голову, не выпуская его руки. Красивое, как нарисованное лицо. Светлые волосы, синие, как будто у него линзы, глаза. И уши.
Уши?.. Я шарахнулась в сторону, он продолжал улыбаться мне, словно его не смущала моя реакция. Я отдернула руку, потому что — какие, к чертовой бабушке, детские сказки, когда…
И очнулась. За окном бушевала гроза.
— Ты проснулся!
Мишель едва не кинулась мне на шею, я же только непонимающе могла хлопать глазами.
— Сколько времени… — Голос не повиновался. — Я так уже… лежу?
Но состояние мое было сносным, если не считать ломоты в теле от лежания на камнях. Сверкнула молния, гром прогремел как набат.
— С ночи?.. — Мишель нахмурилась. — Анаис, как вернулась, подогрела тебе воды и добавила травы. У нее какие-то были. — Все-таки она пересела поближе ко мне. — Она еще ходила туда вместе с Ару, а потом Бриан пошел…
Я дернулась, но вовремя опомнилась. Что она имеет в виду? Но Мишель бережно прикрыла меня курткой, и я, приняв ее заботу, решила пока не вставать, осмотреться.
— Будешь есть? — спросила Мишель. — Там еще есть твое мясо. Я сейчас принесу. И воды, воды всем хватило. Анаис сказала, что те, кто может, сами будут ходить пить.
Логично. Опасно, потому что проход может обвалиться, но не невозможно. Стоило подумать об этом сразу, хотя есть и те, кому воду придется носить. Фредо, Жизель, старуха, Мишель… но все-таки, что с Брианом? Я же видела нож, Ару видел нож, если это инсценировка для меня, то какой в ней смысл?
— Позови Ару, — негромко крикнула я вслед Мишель. — Если спит — разбуди, это важно.
— А ему, — Мишель обернулась и обличающе ткнула пальцем в сторону Мижану, — ничего приносить не будут. Сам сходит.
И это тоже вполне логично. Если Анаис путь в подземелье показался относительно легким, почему бы и нет.
Я наконец села, поджав под себя ноги. За окном буря, ветер врывается в узкие проемы окон, свистит как футбольный фанат и поднимает пыль, и кидает пригоршни ливня. На посту никого… ружье Роша стоит одиноко.
Рош не вернулся?..
— Оправился? Вот и хорошо. — Ару навис надо мной, затем уселся рядом, протянул мне мясо. Я посмотрела на еду с интересом. Появился аппетит — великолепно. — Я там…
— Бриан? — одними губами спросила я, и Ару наклонился поближе. Я куснула мясо и пыталась теперь разомкнуть челюсти.
— Все уснули, я сделал вид, что он отправился за водой. Парой бутылок пожертвовал. Ты же понимаешь, что он не вернется. Сбежал — так бывает. Или свалился где-нибудь и утонул.
— Его не найдут? — уточнила я, когда смогла говорить. — Те, кто отправится в подземелье? Анаис предполагает, что за водой можно ходить. Мне так не показалось, там темно и свет зажигать нельзя.
 
Мне не показалось, в подземелье опасно, тогда что двигало Анаис? То, что она оценивала трудности, связанные с подъемом и спуском, но не возможные последствия неосторожности. Не подумала, что любой может переломать себе ноги. В моем прежнем мире об этом не подумали бы девятьсот девяносто девять человек из тысячи, а единственной насторожившейся была бы я сама.
— Вечное кресало можно, — отмахнулся Ару. — Гномская поделка, интересно, как такая дорогая штучка попала к Анаис? Вытрясла из клиента, у которого не было денег, голову даю на отсечение. Ну, — он подумал, морщась, — я бы туда всех не посылал, — и наклонился еще ниже: — Не только из-за Бриана.
А вот Ару об этом подумал наверняка.
— И где он?
— В одном месте воды выше колена, там и лежит.
Удивительное пренебрежение к мертвому даже для стражника. Но если Ару знал, кто есть Бриан, а он не мог быть не в курсе, учитывая, что ему было известно, сколько тот уже в городе, то объяснимое. Я и сама не могла сказать, что смерть человека, который дважды пытался учинить насилие, вызывает у меня сожаление. И мы еще до того, как я свалилась в беспамятстве, условились с Ару, что Анаис не подлежит выдаче властям.
Если это она виновна в убийстве Бриана.
— Надеюсь, воду ты набирал не оттуда, — пробормотала я. Ару оскорбленно скривился, я подумала — стражник знает, чем грозит трупный яд, а остальные? — Что там внизу? Почему нет поста?
Ару протянул мне руку, я позволила ему помочь мне подняться. Неизвестно, чем поила меня Анаис, но трава оказалась действенной. А еще здесь есть не только дерьмо на стенах, канвары и твари в воде — надеюсь, только пресной, — но и гномская… магия? Мысль вызвала у меня невеселую улыбку. К эльфам — о, черт, мне же приснился эльф! — я была безразлична, что нельзя сказать о гномах, и посмотреть на них хотя бы одним глазком я была бы не прочь.
Но пришлось смотреть на канваров.
Матросы укрылись кто где мог, но им было не привыкать к ледяной воде и буре, так что то тут, то там торчали вытянутые ноги, кто-то и вовсе разгуливал, отходя от вчерашней попойки, а канвары — Ару показал чуть дальше, и я увидела целую стаю, сбившуюся на дальних от крепости камнях. Буря их в прямом смысле прибила, они сидели неподвижно и смотрели на крепость, такую близкую и недоступную.
— Интересно, — пробормотала я, — почему они не лезут на штурм? Самое подходящее время, и выстрелить, наверное, матросы не смогут, порох намок.
— Они не идиоты, порох спрятали, — усмехнулся Ару, — а канвары всегда так в холод и дождь. Зимой их вообще не видать, прячутся, есть надежда, что…
— Погоди, — перебила я и дрожащей рукой указала на печальную стаю монстров, а затем на матросов. — Погоди, стой. Это единственный шанс выйти. Ты понимаешь?
По выражению лица Ару я понимала, что… что-то здесь не так. И догадывалась, что именно.
С чем я осталась? Нас четырнадцать человек, и не могу себя винить, что двоих я не уберегла. Одного я записала бы на свой счет, и то с натяжкой. Но у меня четыре женщины и четверо детей — цена за ошибку будет слишком высокой.
— Думаешь выбраться через окна? Бесполезно. Я пробовал раскачать камни — на всякий случай. Вам могла понадобиться помощь, но поверь, пропихнуть в эти щели возможно только парнишку. Тот завал внизу я тоже успел изучить. Мы не сможем его раскопать, нам нечем, или это займет месяцы.
— Что предлагаешь? — сухо спросила я.
— Ждать. Ждать помощи, она явится. Капитан стражи ждет подмогу от короля.
Откуда у тебя такие сведения?
— Откуда ты это знаешь? — А у меня усмешка тоже весьма недоверчивая. — Тебе кто докладывал? Ты простой стражник.
— Который каждый раз открывал капитану ворота, — напомнил он. — Может быть, он и врал, чтобы мы в городе не дергались.
— И это было бы совсем грустно, — заметила я и потерла лицо. Мясо было сытным, но тяжелым, черт побери, в желудке у меня была неприятная тяжесть, и я вдруг ужаснулась пришедшей в голову мысли. Эта девочка, которая может быть давно уже замужней дамой, может оказаться в положении…