Слово Гермионы (СИ)
— Что это было, мисс Грейнджер? — злобно спрашивает Локхарт.
— Крик баньши, профессор. Немного модифицированная версия, — я само спокойствие и невозмутимость.
— Так, пойдемте все на свежий воздух, — улыбается Локхарт, — а вы, мисс Грейнджер, задержитесь и сделайте уборку… того, что натворили!
«Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвеевна, как журавль в небо.
Первый день в школе прошел весьма успешно. Однако случилась у нас небольшая неприятность, а именно: пришлось немного поспасать детей, и теперь меня ждут длительные отработки. Дневника зловредного пока не обнаружил, но ищу не покладая рук и ног. Искренне надеюсь, что найду до того, как змея выберется из подземелий. Возвращение мое пока откладывается, потому как требуется помощь в уборке классов.
Засим остаюсь мысленно с вами, разлюбезная Екатерина Матвеевна» [7].
Облегчив душу мысленным письмом к жене (пусть даже зовут ее не Екатерина Матвеевна), осматриваю пустой класс. Самое время запустить руки в секретные пособия и учебники, но, увы, не получится. Портреты Локхарта внимательно наблюдают и зажимают носы, намекая, что пора бы и прибраться. Фей припрячь, что ли? Подхожу поближе к клетке, феи в ужасе пытаются убежать и… роняют клетку.
К счастью, дверца держится и выбраться эти синие хулиганки не в состоянии.
Зато, сообразив, что вместе они сила, толпой поднимают клетку и летят на шкаф.
Не сказать, что «уронил челюсть», но зрелище преизрядно удивляет. Вот что с людьми и феями страх делает! Оказавшись на шкафу, феи показывают языки, корчат рожи и демонстрируют голые жопы сквозь прутья. Усмехаюсь. Понабрались у школьников дурных привычек, а может, эти синенькие изначально такие были. Неважно, главное, что теперь самому убираться придется.
Так, совка и веника что-то не наблюдаю.
Да и следы замыть и смыть куда-то надо. Феи злобным писком хохочут сверху, портреты высокомерно отворачиваются. Двумя кусками пергамента сгребаю гуано в одну кучку и кастую левитацию. Где тут ближайший туалет? По дороге встречаю каких-то парней, те с ужасом шарахаются в стороны. Ну да, ну да, идешь тут спокойно по делам, а тебе навстречу какая-то малявка кучу свежую левитирует. Хе-хе, есть чего испугаться.
Тряпки так и не нашел, но струя воды под давлением тоже неплохо очищает.
Потом всю эту воду загоняю в угол, приподнимаю левитацией и выплескиваю в окно.
Слышен чей-то восторженный вопль. Вот дурак, забыл посмотреть, есть кто-то внизу или нет! Ладно, раз кричали с восторгом, значит, кто-то просто наблюдал, и этот кто-то школьник. Ну или в Хогвартсе завелась секта копрофилов. Как учит нас всемогущий теорвер, вероятность любого события выше нуля. Осматриваю кабинет еще раз. Вроде чисто, следы замыл, запах прогнал, насколько смог. В конце концов, освежителя воздуха в кабинете тоже нет. Эх, не ценят здесь труд уборщиц!
Хотя да, чего это я. Тут же вместо уборщиц домовики. Какое там ценить труд…
Ладно, пока Локхарт и ученики не вернулись, есть время разобраться с феями. Нет, никто их отфеячивать не собирается. Просто сниму клетку и потренирую Сферу Спокойствия. Посмотрим, что сильнее: их совокупная подъемная сила или моя Сфера. Феи ругаются и одновременно испуганно жмутся к прутьям, подальше от такого грозного меня. Конечно, знай они, что мой предел — два удара инфразвуком в день, боялись бы поменьше. Нет, могу и третий раз ударить, но тогда лучше заранее подложить носилки, чтобы после падения тела удобнее было тащить в медпункт.
Очень, очень энергозатратное и сложное заклинание получилось.
Садовые гномы семейства Уизли, в этом году удобрившие каждый квадратный метр, не дадут соврать.
Ничего, в жизни должно быть место и простым, и сложным заклинаниям. Даже один удар в день дает возможность что-то где-то улучшить, поправить движение палочкой, подачу энергии и прочие параметры. Торопиться некуда, все равно против василиска инфраудар будет не слишком эффективен. Сия магическая змеюка, увы, чересчур магическая, тут одной магией не обойдешься.
Конечно, если под рукой есть десяток опытных магов-боевиков, то можно и одной магией.
Но где взять этот десяток в Хогвартсе? Негде. Только самому вырастить, для чего и созданы были «Ежики». Ладно, что-то отвлекся. Идите сюда, мои синие крошки, хе-хе. Феи пищат и вырываются всей клеткой; усиливаю нажим, пытаясь подтянуть мелких негодниц со шкафа. Тут возвращается сияющий, как двухсотваттная лампочка, Локхарт с учениками.
— Вот так я снял проклятие, и все благодарили… Мисс Грейнджер! — Гилдерой подхватывает клетку. — Что вы собирались сделать с этими феями?
— Поставить на место, профессор. На время уборки пришлось переставить клетку, чтобы феи… не пострадали.
— Почему-то я вам не верю, — с ухмылкой грозит пальцем Локхарт.
Феи тоже мне не верят, пищат и рвутся улететь. Гилдерой ставит клетку под стол и накидывает на нее покрывало. Выдает домашнее задание: читать его книги. Вдумчиво зубрить наизусть, до полного просветления. Ученицы, развесив слюни, восторженно кивают. Ученики как-то равнодушны, один Гарри слегка смущен. Выясняется, что во время урока на свежем воздухе Локхарт заставил его изображать простого трансильванского крестьянина. И потом показывал, как вылечил Гарри, то бишь крестьянина, от Балабольного проклятия.
— У меня странное ощущение, что он ко мне неравнодушен, — поясняет Гарри, потирая шрам.
— Не к тебе, а к твоей славе. И к олицетворению твоей славы — шраму.
— Я бы с радостью отдал всю эту славу кому-нибудь другому, — глухо и с горечью шепчет Поттер.
Интересно было бы придумать заклинание «Обмен Славы», хе-хе. Кастанул… хотя нет, тут, скорее, провел бы обряд или ритуал; ну вот, провел ритуал — и поменял жизни двух человек. В данном случае, думаю, Рон и Гарри охотно махнулись бы. Гарри получил бы большую и любящую семью, живых родителей и прочие радости, о которых тоскует. Рон получил бы славу, известность, подвиги и мастерство в квиддиче. В общем, все, о чем мечтает.
Вот такие вот психологические выверты.
Как-то даже не знаю, что сказать, и мы просто молчим. Знаете, такое дружеское подбадривающее молчание, когда все понятно и без слов. Ученики уже разбежались, только Рон топчется рядом. Тоже не знает, что сказать, книжку ему по психологии подсунуть, что ли? Нет, не пойдет. Товарищ Уизли читает исключительно о квиддиче. Выход, конечно, есть. Надо сесть и самому написать книгу «Психология квиддича», где, в увлекательной приключенческо-исторической форме, подсунуть Рону все нужные сведения.
Всего-то дел на год-другой. Обязательно на пенсии займусь, ага.
В этот же день, но уже после ужина, еще раз подходит Малфой.
То ли неудача днем его заела, то ли он все лето умение подъёбывать тренировал, но вот, значит, идет в атаку. Словесную, разумеется; даже Драко, у которого отец — один из дюжины попечителей Хогвартса, не рискует затевать драки в Большом зале. Новенькая мантия, прилизанные волосы и даже — принюхиваюсь — какие-то духи. Очень интересно. Не слышал наш блондин народной мудрости, что «мужчина должен быть слегка неряшлив: или ширинка расстегнута, или рукав в говне».
— Грейнджер! — демонстративно морщится блондин и обращается к неизменным спутникам, то есть крепышам Крэббу и Гойлу, которые стоят рядом: — Неудивительно, что феи не сдержались на уроке. Так ужасно выглядеть!
Пауза. Драко горделиво поглядывает, мол, оцените, как я классно эту Грейнджер поддел!
— Малфой, — сообщаю со смешком, — думаешь, ты крепче фей? Хочешь, и ты… не сдержишься прямо здесь?
— Пф-ф-ф! — фыркает Драко, выдержав паузу. — Девчонка!
Вот это я понимаю — оскорбил, ага.
Девчонка, ужас-ужас!
Вообще, если вот так взглянуть отстраненно, план по устрашению и оттягиванию внимания Малфоя практически удался. И к Гарри с Роном почти не цепляется, да и накал как-то сбавил. Не исключено, конечно, что в этом году Драко будет работать тоньше, да и гхыр с ним. Невелика честь — побеждать детей. Так что пусть товарищ Малфой ходит, придумывает словесные пакости и вообще злобно сопит в мою сторону.